Последний свет
Энди Макнаб
ПОСЛЕДНИЙ СВЕТ
Воскресенье, 3 сентября 2000 г. Я не знал, кого мы собираемся убить, знал лишь, что он или она будет среди толпы, уплетающей канапе и потягивающей шампанское на террасе здания Парламента в 15:00, и что «Да-мэн» опознает цель, положив руку на ее левое плечо во время приветствия.
За эти годы я творил всякие странности, но эта работа меня пугала. Меньше чем через полтора часа мне предстоит гадить прямо у себя на пороге. Я надеялся только, что Фирма знает, что делает, потому что я не был в этом уверен.
Когда я снова взглянул на прозрачный пластиковый ланч-бокс на столе передо мной, три лампочки, торчавшие из отверстий, которые я прожег в крышке, уставились на меня. Ни одна из них не горела;
трое снайперов все еще не были на позиции.
Всё в этой работе было неправильно. Нам дали не то оружие. Мы оказались не в том месте. И времени на планирование и подготовку просто не хватило.
Я смотрел сквозь тюлевые занавески на реку, полную лодок. Здание Парламента находилось примерно в 350 метрах слева от меня.
Офис, в который я вломился, находился на верхнем этаже здания Каунти-холла, бывшего здания Совета Большого Лондона. Теперь переоборудованного под офисы, отели и туристические достопримечательности, с южной стороны он выходил на Темзу. Я чувствовал себя весьма величавым, сидя за полированным столом из тёмного дерева и глядя на место расстрела.
Терраса парламента простиралась вдоль всего его берега. В дальнем левом конце были возведены два сборных павильона с полосатыми крышами, которые использовались в летние месяцы. Часть террасы, как я узнал на их сайте, предназначалась для членов Палаты лордов, а часть – для Палаты общин. Публика допускалась только в сопровождении члена парламента или пэра, так что, пожалуй, ближе к террасе мне не попасть.
Сегодняшними гостями Министерства торговли и промышленности была группа из примерно тридцати бизнесменов, а также их сотрудников и членов семей из Центральной и Южной Америки. Возможно, Министерство торговли и промышленности пыталось выслужиться и продать им электростанцию-другую. Кого это волновало? Я знал лишь, что один из них окажется где-то между волованом и профитролями.
Прямо подо мной, пятью этажами ниже, набережная Альберта была заполнена продавцами хот-догов и киосками, где продавались пластиковые полицейские каски и открытки с изображением Биг-Бена людям, стоящим в очереди на колесо обозрения «London Eye» или просто наслаждающимся ленивым воскресным днём. Прогулочный катер с туристами прошёл под Вестминстерским мостом. Я слышал, как кто-то скучал, рассказывая историю Гая Фокса по потрескивающей системе громкой связи.
Наступили праздники и очередная неделя, истощённая новостями, так что мистер Мёрдок и его дружки будут в полном восторге от того, что я собираюсь сделать: самый громкий взрыв в Лондоне этого года, да ещё и в самом сердце Вестминстера. А с учётом серьёзного инцидента со стрельбой это, вероятно, резко снизит их рейтинг. К сожалению, хорошие новости для них обернулись для меня плохими. СБ (Специальное подразделение) будет работать не покладая рук, чтобы выяснить, кто нажал кнопку, а они в таких делах лучшие в мире.
Их создали, чтобы помешать ИРА провернуть как раз тот трюк, который я собирался провернуть.
Три лампочки фонарика всё ещё не горели. Я не хлопал руками, просто был обеспокоен.
По обе стороны ряда лампочек стояли белые прямоугольные кнопки дверного звонка, приклеенные клеем Evostik, а провода закручивались в коробку. Левая кнопка была накрыта крышкой от баллончика с кремом для бритья. Это был детонационный пресс для устройства, которое я установил для отвлекающего маневра. Устройство представляло собой заряд чёрного пороха, рассчитанный на достаточно мощный взрыв, чтобы привлечь внимание Лондона, но не убить кого-либо.
Конечно, будут какие-то повреждения, порезы или синяки, но обошлось без жертв. Крышка от пены для бритья была там, потому что я не хотел её случайно взорвать. Спусковой механизм справа был открыт. Именно он должен был инициировать выстрел.
Рядом с коробкой у меня лежал бинокль, установленный на мини-штативе и направленный на место стрельбища. Он мне нужен был, чтобы наблюдать за тем, как «Йес-мен» перемещается среди толпы и опознаёт цель.
В ланч-боксе лежала большая зелёная квадратная литиевая батарея и куча проводов и плат. Я никогда не стремился к аккуратности; я просто хотел, чтобы всё работало. Из задней стенки торчали две фиолетовые проволочные антенны в пластиковом покрытии, тянулись вдоль стола, через подоконник, к которому я его прислонил, и свисали с внешней стены. Я закрыл окно, чтобы максимально снизить уровень шума.
Самым громким звуком в комнате было моё дыхание, которое учащалось по мере приближения «часа ведьм». Его заглушали лишь изредка доносившиеся восторженные крики туристов на уровне земли или особенно громкий звук системы оповещения с реки.
Мне оставалось только ждать. Я скрестил руки на столе, положил на них голову и уставился на лампочки, которые теперь были на уровне моих глаз, желая, чтобы они начали мигать.
Меня вывел из транса тот момент, когда Биг-Бен пробил два. Я знал, что снайперы не займут огневые позиции до последнего момента, чтобы не выставлять себя напоказ дольше, чем необходимо, но мне очень хотелось, чтобы эти огни начали мигать в мою сторону.
Примерно в миллионный раз за последние двадцать минут я нажал на открытую кнопку, положив голову на предплечье, чтобы заглянуть внутрь коробки, словно ребёнок, гадающий, что мама приготовила ему на обед. Маленькая лампочка, спрятанная среди массы проводов, загорелась от тока, генерируемого моей кнопкой. Теперь я жалел, что не прожег ещё одно отверстие в крышке для лампочки внутри, чтобы присоединиться к остальным, но в тот момент мне было не по себе. Я отпустил её и нажал снова. Произошло то же самое. Устройство работало. Но как насчёт остальных трёх, которые я сделал для снайперов? Мне оставалось только подождать и посмотреть.
А ещё я в миллионный раз задался вопросом, почему я не могу просто сказать «нет» всему этому. Помимо того, что у меня была слабая голова, ответ был таким же, как всегда: это было единственное, что я знал. Я это знал, Фирма это знала. Они также знали, что я, как всегда, снова отчаянно нуждаюсь в деньгах.
Если быть честным с собой, что мне было довольно трудно, была и другая, гораздо более глубокая причина. Я снова посмотрел на лампочки и сделал глубокий вдох. С тех пор, как я посетил клинику с Келли, я кое-чему научился.
Даже в школе я отчаянно хотел быть частью чего-то, будь то вступление в клуб плотников или в банду, которая грабила еврейских детей, отнимая у них деньги на обед, завёрнутые в платки, чтобы мы не слышали, как они звенят в карманах, проходя мимо. Но это так и не сработало. Чувство принадлежности пришло только после того, как я пошёл в армию. А теперь? Я просто не мог от него избавиться.
Наконец. Средняя лампочка, «Снайпер-два», дала пять размеренных импульсов длительностью в одну секунду.
Я положил большой палец на кнопку отправки и, через наносекунду, чтобы убедиться, что я не собираюсь взорвать Лондон в своем волнении, нажал на нее три раза в абсолютно одинаковом ритме, чтобы сообщить, что я получил сигнал, проверяя каждый раз, загорается ли внутри коробки белая лампочка проверки цепи.
Я сразу же получил три вспышки от средней лампочки. Хорошие новости. Снайпер-2 был на позиции, готовый к стрельбе, и у нас была связь. Всё, что мне было нужно, — это один и три, а я буду готовить на газу.
Я разложил по индивидуальным почтовым ящикам (DLB – мёртвым почтовым ящикам) всё, что нужно было этим снайперам, чтобы знать, где им быть, как туда добраться, что делать, заняв позицию, и, что ещё важнее для них, как потом уйти с оружием и снаряжением. Им оставалось только прочитать приказы, проверить снаряжение и приступить к стрельбе. У всех троих были разные огневые позиции, неизвестные друг другу. Никто из них не встречался и даже не видел друг друга, и они не встречались со мной. Вот как это делается: OP SEC (оперативная безопасность). Ты знаешь только то, что нужно.
У меня были десять насыщенных ночей, проведенных в разведке на близкой дистанции (CTR), чтобы найти подходящие огневые позиции на территории госпиталя по эту сторону реки, прямо напротив места расстрела. Затем, днем, я изготавливал ключи для снайперов, чтобы они могли добраться до своих позиций, подготавливал необходимое снаряжение и заряжал DLB. Tandy, B&Q и магазин радиоуправляемых моделей в Камден-Тауне сколотили на мне целое состояние, когда я начал обчищать банкоматы с помощью новой карты Visa Королевского банка Шотландии под новым прикрытием – Ником Сомерхерстом.
Единственный аспект бизнеса, который меня полностью устраивал, — это OP SEC. Там было так тесно, что «Да-человек» лично меня проинструктировал.
В изящном кожаном кейсе-дипломате у него лежала папка цвета буйвола с чёрными квадратиками, проштампованными снаружи, чтобы люди могли подписать и указать дату, утверждая её содержимое. Ни один из них не был подписан, и к нему не прилагалась жёлтая карточка, подтверждающая, что это документ, требующий ответственности. Меня всегда беспокоили подобные вещи: я знал, что это сулит кучу неприятностей.
Когда мы ехали по набережной Челси к зданию парламента на заднем сиденье минивэна Previa с затемнёнными стёклами, этот «да-мэн» вытащил из папки два распечатанных листа формата А4 и начал меня инструктировать. К моему раздражению, я не мог толком разобрать его записи с того места, где сидел.
Мне совсем не понравился этот снисходительный придурок, когда он своим самым лучшим тоном, словно я учился в университете, но всё ещё работаю, заявил, что я «особенный» и «единственный способный». Ситуация не улучшилась, когда он подчеркнул, что никто в правительстве не знает об этой работе, а в Фирме знают только двое: «С», начальник СИС, и директор по безопасности и связям с общественностью, фактически его заместитель.