Оглядев зал, я обратил внимание на две вещи. Во-первых, практически у всех на поясе или в руке был мобильный телефон. Во-вторых, мужские рубашки были сильно выглажены, как и полицейская форма, а складка на рукаве доходила до самого воротника. Возможно, в городе была всего одна прачечная.
Примерно через четверть часа толпа начала редеть: последние близкие уже прошли, а такси оплатили. Воцарилось спокойствие, но, вероятно, лишь до следующего рейса.
Аарон теперь был прямо у меня на виду, стоя у барьера вместе с оставшимися пассажирами. Под грязным жилетом у него была выцветшая синяя футболка с едва различимой надписью на испанском. Я наблюдал, как он протягивал свою карточку последним пассажирам, даже перегнувшись через барьер и пытаясь разобрать номера рейсов на багажных бирках.
Пришло время отвлечься от всего, что крутилось в моей голове, кроме работы, миссии. Я ненавидел это слово, оно звучало слишком по-армейски, но я собирался использовать его, чтобы мысли оставались на своих местах.
Я в последний раз осмотрел зал на предмет чего-нибудь необычного, а затем понял, что всё, что я видел, попадает под эту категорию: вся зона прилёта выглядела как сборище подозрительных личностей. Я направился к выходу.
Я, должно быть, стоял примерно в трех шагах от его спины, когда он сунул свою визитку под нос американцу в деловом костюме, который тащил за собой сумку на колесиках.
«Господин Янклевиц?»
Он резко обернулся, прижимая карту к груди, словно школьник на уроке «Покажи и расскажи». Глаза у него были налиты кровью, но очень голубые, глубоко посаженные в морщины вокруг глаз.
Я должен был позволить ему начать разговор с истории, связанной с цифрами, что-то вроде: «О, я слышал, у вас с собой десять сумок?», на что я отвечал: «Нет, у меня три», что-то в этом роде. Но мне было всё равно: мне было жарко, я устал и хотел поскорее продолжить.
"Семь."
«О, тогда, наверное, мне шесть». Он звучал немного разочарованно. Наверное, он всё утро работал над своим рассказом. Я улыбнулся. Повисла выжидательная пауза: я ждал, что он скажет мне, что делать дальше.
«Э-э, ладно, тогда пойдём?» У него был мягкий акцент образованного американца.
«Если, конечно, ты не хочешь... Я не хочу ничего делать, кроме как пойти с тобой».
«Хорошо. Пожалуйста, сюда».
Мы направились к выходу, и я пошёл за ним слева. Он сложил карту на ходу, двигаясь быстрее, чем мне бы хотелось. Мне не хотелось, чтобы мы выглядели неестественно, но, с другой стороны, о чём я беспокоился в этом дурдоме?
По другую сторону автоматических дверей выхода находилась подъездная дорога для высадки и посадки пассажиров. За ней находилась парковка, а вдали, под ярко-голубым небом, виднелись сочные, зелёные, скалистые горы. Для меня всё это было нетронутой землей, и, если только у меня не было выбора, я никогда не любил вступать в неизведанное, не осмотревшись сначала.
«Куда мы идем?»
Я всё ещё осматривал парковку. Я не знал, смотрит ли он на меня или нет, когда он ответил очень тихо: «Это зависит от того, э-э... моя жена...» Это Кэрри, да?
«Да, Кэрри».
Я забыл представиться.
«Ты знаешь мое имя?»
Краем глаза я заметил, как он повернулся ко мне, и тоже повернулся. Его голубые глаза, казалось, дергались и смотрели чуть в сторону от меня.
«Нет, но если ты не хочешь мне рассказывать, это нормально. Как считаешь нужным, как лучше для тебя».
Он не выглядел испуганным, но чувствовал себя явно не в своей тарелке. Может, он почуял, что я лажаю.
Я остановился и протянул руку.
«Ник». Лучше быть дружелюбным с помощниками, чем отталкивать их: так результаты будут лучше. Это был небольшой урок, который «Да-человек» мог бы извлечь, приняв их на борт.
Он смущённо улыбнулся, обнажив не слишком хорошие зубы, потемневшие от чрезмерного употребления кофе и табака. Он протянул руку.
«Аарон. Приятно познакомиться, Ник».
Это была очень большая рука с грубой кожей, но рукопожатие было мягким. Её поверхность покрывали небольшие шрамы; он не был писакой. Ногти у него были грязные и неровные, а на левой руке красовалось тусклое золотое обручальное кольцо и разноцветный детский Swatch.
«Ну, Аарон, как видишь, я не собирался надолго. Просто сделаю свою работу и к пятнице уеду. Постараюсь не быть занозой в заднице, пока я здесь. Как тебе такое?»
Его смущенная ухмылка дала мне понять, что это прозвучало хорошо с обеих сторон.
Тем не менее, он был щедр в своем ответе.
«Эй, без проблем. Ты меня немного сбил с толку, знаешь ли. Я не ожидал увидеть англичанина».
Я улыбнулась и наклонилась вперед, чтобы рассказать ему секрет.
«На самом деле я американец, это маскировка».
Наступила пауза, пока он изучал мои глаза.
«Шутка, да?»
Я кивнул, надеясь, что это хоть немного разрядит обстановку.
«Я тоже ожидал увидеть Кэрри».
Он указал куда-то мне за спину.
«Она здесь».
Я обернулся и увидел приближающуюся к нам солдатку Джейн. Она поприветствовала меня улыбкой и протянула руку.
«Привет, меня зовут Кэрри».
У неё были тёмные волосы, подстриженные на затылке. Ей было лет тридцать пять-пятьдесят, всего на несколько лет моложе меня. Под стёклами тёмных очков виднелись морщинки, а в уголках рта, когда она говорила, собирались небольшие складки.
Я крепко пожал ей руку.
«Я Ник. Допил свою пепси?» Я не знал, видела ли она, как я жду, да это и не имело значения.
«Конечно, было хорошо». Её манеры были резкими, немного агрессивными и вполне подходили бы для Уолл-стрит. Как и у Аарона, её голос звучал интеллигентно, но, с другой стороны, любой, кто произносил свои фразы, казался мне интеллигентным.
Она стояла рядом с Аароном, и они, безусловно, составляли необычную пару. Возможно, я ошибался. Возможно, они были отцом и дочерью. У него был небольшой животик, выдававший его возраст; у неё же было подтянутое и ухоженное тело.
Люди входили и выходили. Каждый раз, когда открывались двери, нас окутывал гул самолёта и порывы жара.
Кэрри пожала плечами.
«Что теперь будет?»
Они ждали указаний.
«Ты ведь раньше этого не делал, да?»
Аарон покачал головой.
«Впервые. Всё, что мы знаем, это то, что мы вас забираем, а остальное вы нам рассказываете».
«Хорошо, у вас уже есть какие-нибудь изображения?»
Она кивнула.
«Это спутниковое видео, я скачал его из интернета вчера вечером. Оно у меня дома».
«Как далеко это?»
«Если дождь не пойдёт, то часа четыре, может быть. Если нет, то больше пяти. Речь идёт о глухомани».
«Как далеко до дома того парня?»
«Часа тридцать отсюда, может, два. Это на другом конце города, в глуши».
Я бы хотел сначала посмотреть его дом, а потом вернуться к вам. Смогу ли я подойти достаточно близко, чтобы хорошенько рассмотреть?
Времени не хватало, наверное, на десять часов в дороге или хотя бы на подготовку к дню под навесом. Пришлось сначала сесть в машину и осмотреть дом, ведь он был совсем рядом, а потом, по дороге обратно к ним, уже планировать, что и как буду делать дальше.
Она кивнула, одновременно подтверждая слова Аарона.
«Конечно, но, как я уже сказала, это в лесу», — она повернулась к Аарону.
«Знаешь что? Я заберу Люс от стоматолога и встречусь с вами дома».
Последовала пауза, словно ей хотелось что-то добавить, словно она ожидала, что я пойму, о чём она говорит. Но мне было всё равно, кто такая Люс. Сейчас это было неважно, и я всё равно был уверен, что скоро мне всё расскажут.
«Готов, когда будешь готов».
Мы вышли на улицу, в изнуряющую жару. Я зажмурился от солнца, которое жгло насквозь дешёвый акрил моей толстовки на плечах и затылке.
Она шла рядом с Аароном. На её руках не было ни обручального кольца, ни часов, ни других украшений. Волосы у неё были не просто тёмные, а угольно-чёрные, а кожа лишь слегка загорелая, а не смуглая и грубая, как у Аарона.
Подмышки у нее были выбриты, чего я почему-то не ожидал.
Возможно, образы путешественников Нью-Эйдж появились у меня в голове с того момента, как я увидел Аарона.
Подъездная дорога была забита микроавтобусами, такси и автомобилями, высаживающими пассажиров, а носильщики торопились высадить их по делам. Здесь было так же шумно, как и в зале: раздавались гудки автомобилей и водители такси спорили из-за парковочных мест.
Ослепительное солнце светило мне прямо в глаза, словно прожектором. Я прищурился, как крот, и опустил глаза, чувствуя, как в них начинает сыпаться песок.
Аарон вытащил из кармана жилета пару солнцезащитных очков Джона Леннона, надел их и указал на нашу половину правой стороны.
«Мы здесь».
Мы перешли дорогу и оказались на парковке, которая вполне могла бы быть парковкой в каком-нибудь американском торговом центре. Японские и американские внедорожники стояли рядом с седанами и минивэнами, и ни один из них не выглядел старше года-двух. Меня это удивило: я ожидал худшего.
Кэрри вырвалась от нас и направилась к другой стороне парковки.
«Увидимся позже».
Я кивнул на прощание. Аарон не произнес ни слова, просто кивнул вместе со мной.
Земля была мокрой от дождя, и асфальт блестел на солнце. Я всё ещё был полузакрыт, когда мы подъехали к синему, ржавому, покрытому грязью пикапу «Мазда».
Это мы."
Это было больше, чем я ожидал. У него была двойная кабина, а сзади был такой же старый тент из стекловолокна от Bac Pac, превращавший его в фургон. Блеск краски давно обгорел от тропической жары. Аарон уже был внутри и наклонился, чтобы открыть мою дверь.
Ощущение было такое, будто залез в духовку. Солнце палило в лобовое стекло, и внутри было так жарко, что трудно было дышать. Я был рад, что на сиденьях лежало старое одеяло, защищавшее от почти расплавленной ПВХ-обивки, хотя жара всё ещё делала своё дело.
К лобовому стеклу был приклеен плавающий компас, а к приборной панели – небольшая открытая баночка, наполовину наполненная зелёной жидкостью. Судя по изображению цветов на этикетке, в прошлом это был освежитель воздуха.