«Что еще стало для тебя слишком близким, Ник?»
Я повернулся и начал мысленно отсчитывать ещё двести шагов, вместе с ней. Двадцать шесть, двадцать семь, двадцать восемь.
Я заполнил пространство бизнесом.
«Я тут подумал. Мне нужно вернуться к Чарли завтра к четырём утра, так что придётся уйти отсюда сегодня в десять вечера, и нам нужно решить, как это вернуть». Я поднял оружие.
«Полагаю, вы захотите получить его обратно?»
Тридцать девять, сорок, сорок один.
«Конечно, это единственный подарок отца, который оказался хоть как-то полезен. Мы решим».
Я понял, что сбился со счёта. Я начал с сорока пяти, когда Кэрри повернула ко мне свои солнцезащитные очки.
«Ты знаешь, как ты это сделаешь, дашь ему напоминание?» Пятьдесят два, пятьдесят три, пятьдесят четыре.
«У меня возникла одна или две мысли...»
Пятьдесят шесть, пятьдесят семь, пятьдесят восемь. Я посмотрел на поляну, потом ещё раз.
«У тебя осталась взрывчатка?
Я видел фотографии на пробковой доске. «Семьдесят три, семьдесят четыре, семьдесят пять».
«Ты любопытный, не так ли?»
Она указала на дальнюю линию леса, которая выходила на заднюю часть дома. Там, в хижине, есть запас этого добра.
Я был поражен.
«Ты хочешь сказать, что просто оставил его там? В сарае?»
«Эй, ну же. Где мы? Здесь есть поводы для беспокойства не только из-за пары баллончиков со взрывчаткой. Зачем она тебе вообще нужна?»
«Мне нужно издать много шума, чтобы напомнить ему об этом».
Я не видел никаких хозяйственных построек, только зелень: из-за уклона склона нижняя треть лесной полосы находилась в мертвой зоне.
«Ты знаешь, как им пользоваться? О, конечно, глупый».
«Какой он?»
Она скорчила гримасу.
«Он делает грохот и взрывает деревья, ну и всё такое. Джордж и несколько местных ребят играли с ним».
Я снова сбился со счёта. Я думал, восемьдесят девять, девяносто, девяносто один, и тут Кэрри остановилась и объявила: «Первая сотня».
Она указала на мертвую землю.
«Я отведу тебя туда, после того как мы...» «Мама! Мама! Дедушка хочет поговорить!» — кричала Луз из задней части дома.
Кэрри закрыла рот руками.
«Хорошо, детка», — в её голосе слышалась обеспокоенность, когда она поставила бутылку и коробку с патронами.
«Мне пора идти».
Она вытащила из карманов табачную жестянку и зажигалку Zippo, а затем бросила их в коробку с патронами. Она повернулась ко мне и улыбнулась.
«Она меня наказала».
Выбежав на солнышко, чтобы преодолеть около двухсот метров до дома, она еще раз указала на невидимую хижину в лесу.
«Вы не можете это пропустить.
Позже."
Я оставил всё на месте и направился к деревьям в конце расчищенного участка, держась в тени. Хижина какое-то время не показывалась, и даже когда она появилась, я не решался выйти на солнце, чтобы срезать угол. Жаркое марево, мерцавшее над землёй, было не слишком привлекательным: я и так был весь в поту.
Я почесал спину и, следуя тени деревьев, огибавших площадь с двух сторон, наконец добрался до чего-то, похожего на деревянный туалет. Дверь шатко держалась на нижней ржавой петле, а трава росла прямо у самой двери. Паутина оплетала всю хижину, словно создавая защитный экран. Я заглянул в щель в сломанной двери, но не увидел унитаза. Вместо него я увидел два квадратных тусклых металлических ящика с красно-чёрными трафаретными надписями.
Это был дар небес: четыре жестяные коробки, по восемь килограммов каждая. Я не понимал испанского, но разобрал главное: в них содержалось 55 процентов нитроглицерина, что весьма много. Чем больше нитроглицерина, тем он чувствительнее; высокоскоростной снаряд легко детонировал бы при пролете сквозь них, чего нельзя было бы сделать с ударопрочным армейским взрывчатым веществом.
Я рывком распахнул дверцу и вошёл. Сняв ключ с боковой стороны верхнего ящика, я увидел дату на приклеенной этикетке – 01/99, – которая, как я предположил, была датой годности. Эта штука, должно быть, достаточно старая, чтобы её использовали ещё во времена, когда Норьега был ещё ребёнком.
Я принялся за работу, оторвав металлическую уплотнительную полоску прямо под крышкой, как будто открывая огромную банку солонины.
У меня уже созрел план оставить устройство у ворот Чарли. Если не получится сбить цель, пока он будет выходить из дома, я смогу уничтожить его, пока его машина будет ждать открытия ворот, выстрелив в эту штуковину, а не в него. Моя огневая позиция должна была находиться в том же месте, где я был вчера, чтобы обеспечить хороший обзор бассейна и фасада дома, а также дороги, ведущей к воротам. Мне нужно было установить устройство так, чтобы оно находилось в прямой видимости огневой позиции, но я не видел в этом проблемы.
На моих бровях собирался пот. Я вытер его, чтобы он не закапал мне в глаза, и откинул крышку жестяной коробки, обнажив внутреннюю деревянную подкладку. Я разрезал веревочную обвязку своим Leatherman и поднял и ее. Я нашел пять шашек промышленного динамита, завернутых в темно-желтую пергаментную бумагу, некоторые из которых были испачканы нитро, которая годами потела на этой жаре. Воздух наполнился тяжелым запахом марципана, и я порадовался, что буду работать с этой штукой на открытом воздухе. Нитроглицерин может навредить вашему здоровью, и не только при детонации. Он не убьет вас, когда вы будете с ним работать, но вам гарантирована мать всех ужасных головных болей, если вы будете работать с ним в замкнутом пространстве, или если он попадет вам в порез или иным образом всосется в кровоток.
Я взял три восьмидюймовые палки и побрел обратно к огневой точке, снова следуя в тени деревьев, по пути отодвигая жиронепроницаемую бумагу, и обнаружил палки из светло-зеленого материала, похожего на пластилин.
Поверхность покрылась мелкими серыми кристаллами высохшего нитрометана. Пройдя мимо оружия и коробки с патронами, я прошёл ещё двести шагов до мишени и установил их рядом у ствола самого толстого дерева, какое смог найти рядом с бумажными мишенями. Затем, вернувшись на отметку в двести шагов, я занял огневую позицию и медленно, неторопливо выстрелил в чёрный круг.
Пристрелка прошла хорошо: пуля вошла прямо над нулевым выстрелом, который я сделал один раз, как и следовало ожидать.
Теперь настало время серьёзного испытания, как для «ноля», так и для фугасного заряда. Подобрав боеприпасы, оружие и бутылку, я сделал ещё сто шагов до отметки примерно в 300 ярдов, лёг, осмотрел местность, чтобы убедиться, что Кэрри или Луз не решили прогуляться от дома к цели, а затем прицелился в зелёную динамитную шашку размером с грудину.
Убедившись, что мое местоположение и точка опоры верны, я в последний раз осмотрел местность.
«Стреляем, стреляем!» Предупреждающий крик был не нужен, поскольку рядом никого не было, но за годы игры с этим набором он превратился в глубоко укоренившуюся привычку.
Целясь в центр грудины, я произвел медленный, контролируемый выстрел.
Треск снаряда и грохот взрыва словно слились воедино. Земля вокруг мгновенно высохла от невероятного жара быстрого горения, превратилась в пыль от ударной волны и взметнулась девятиметровым столбом. Щепки падали на возвышенность, словно дождь. Дерево всё ещё стояло, и, судя по его размерам, так и должно было быть, но оно было сильно повреждено. Под корой проглядывала более светлая древесина, словно плоть.
"НИИИИК! НИИИИК!"
Я вскочил и помахал Кэрри, выбегавшей из задней части дома.
«Всё в порядке! Всё в порядке! Просто проверяю».
Увидев меня, она остановилась и закричала во весь голос, легко преодолев разделяющее нас пространство.
«ТЫ ИДИОТ! Я ДУМАЛ, ДУМАЛ-»
Резко прервав крики, она развернулась и ворвалась обратно в дом.
К счастью, больше ничего делать не пришлось: ноль был на всех диапазонах, и динамит сработал. Оставалось только создать заряд, который уничтожит машину.
Очистив оружие, я собрал все остальные вещи и направился обратно в дом.
ДВАДЦАТЬ ПЯТЬ
Москитная сетка захлопнулась за моей спиной, и я почувствовал, как пот на моей коже начал остывать под воздействием ветра от двух вентиляторов у журнального столика.
Я направился прямиком к холодильнику, по пути выбросив оружие и коробку с боеприпасами.
Свет не загорелся, когда я открыл дверь, возможно, это было сделано для экономии электроэнергии, но я всё же увидел то, что искал: ещё пару двухлитровых пластиковых бутылок, таких же, как та, которую мы опустошили. Длинные глотки холодной воды першили горло и вызвали мгновенную головную боль, но оно того стоило. Я снова наполнил бутылку, которую принес из садового шланга, из крана с меткой D и поставил её обратно в холодильник.
Футболка и брюки всё ещё липли к телу, а сыпь на спине ужасно чесалась. Я достал из кармана крем и хорошенько размазал его по всему телу. Не было смысла обливаться в такой влажности.
Вымыв липкие руки и лицо и закинув пару бананов за шею, я решил подумать об устройстве, которое собираюсь сделать из HE. С полупустой бутылкой в руке, травкой Кэрри и зажигалкой Zippo в карманах я постучал в дверь компьютерного класса.
Кэрри сидела в кресле слева, спиной ко мне, склонившись над бумагами. Комнату наполнял шум двух потолочных вентиляторов – громкий, размеренный стук, с которым они вращались на потолочных креплениях. В комнате было гораздо прохладнее, чем в гостиной.
Компьютер с веб-камерой был выключен; другой компьютер перед Кэрри показывал электронную таблицу, полную цифр, и она сравнивала данные в своих бумагах с тем, что было на экране.
Первой меня увидела Луз, сидевшая за своим столом в конце комнаты.
Развернувшись на стуле ко мне лицом, она издала «Бум!», широко улыбнувшись и держа в руке яблоко. По крайней мере, ей это показалось забавным. Я смущённо пожал плечами, как делал это много раз перед Келли, когда ошибался.
«Да, извините».
Кэрри повернулась ко мне лицом. Я тоже пожал плечами, словно извиняясь. Она кивнула в ответ и приподняла бровь, глядя на Лус, которая не могла перестать улыбаться. Я указал на кладовую. Мне понадобится помощь.