Я замедлил шаг, опустил голову и понадеялся, что они скоро меня увидят.
Они, должно быть, заметили меня здесь, на открытой местности, когда я смотрел везде и всюду, кроме зоны стирки, потому что руки перестали кружиться.
Кэрри подошла к двери кладовой и скрылась, пока Аарон вытирался.
Я подошла к нему, когда он поправлял волосы, явно смущаясь.
«Извините, что вам пришлось это увидеть».
«Не мое дело», — сказал я.
«Кроме того, сегодня вечером меня не будет».
«Кэрри сказала, что тебе нужно будет отвезти десять, верно?»
Кивнув, я сбросил давление воды и смочил руки, прежде чем перекрыть подачу и намылиться, чтобы смыть с себя весь нитроген.
«Ты сказал, что у тебя есть карта? Она на книжной полке?»
«Угощайтесь, и я куплю вам настоящий компас».
Он передал мне зеленое полотенце, чтобы повесить его на веревку рядом с моим.
«Теперь тебе лучше? Мы волновались».
Я начала смывать.
«Ладно, ладно, должно быть, вчера что-то подцепил.
Как ягуар?»
«Они обещали, что на этот раз что-нибудь сделают, может быть, 700, но я поверю, когда увижу». Он неловко помедлил, а затем сказал: «Ну, Ник, я пойду сюда, чтобы доделать кое-какие дела. На этой неделе всё как-то застопорилось».
«Увидимся позже, приятель».
Я стянул полотенце с веревки, пока он направлялся к двери кладовки.
ДВАДЦАТЬ ШЕСТЬ
Теперь, когда небо окончательно посерело, в кладовой было почти темно. Наконец я нашёл шнурок, за который тянулся свет, и замигала единственная люминесцентная лампа, ненадёжно свисающая на проводах примерно в шести футах от высокого потолка.
Первое, что я увидел, — это то, что оружие и боеприпасы были разложены для меня на полке вместе с компасом Сильвы и картой.
Мне нужно было сделать несколько «готовых» рулонов, поэтому я оторвал примерно 15 см от рулона однодюймовой клейкой ленты, наклеил один на липкую сторону и скатал. Как только рулон был покрыт, я наложил ещё один, немного скатал, потом ещё один, пока четыре рулона не собрались в бесшумный сверток, легко помещающийся в карман. Я загнул последние два дюйма ленты, чтобы было легче разобрать, и принялся за следующий. Коробка с двадцатью рулонами всё ещё собиралась в берген; никогда не знаешь, чем закончится эта работа.
Я порылся в аптечке в поисках аспирина и бросил две таблетки себе за шиворот. Им помогла литровая бутылка «Эвиана», которую я разбил из новой упаковки с двенадцатью таблетками, и три таблетки я бросил на койку, чтобы потом оставить.
Нога снова начала болеть, но мне было лень менять повязку. Всё равно к вечеру я буду мокрой и покрытой грязью, а аспирин поможет.
Мне пришлось подготовиться к четырём ночам в полевых условиях: двум на цели и двум в джунглях, прежде чем, когда пыль уляжется, выскочить и отправиться в аэропорт. Что бы ни случилось, мне нужно было успеть к Джошу ко вторнику.
В кладовке я нашёл старый А-образный берген, его зелёный брезент был покрыт пятнами белой дымки за годы пребывания на открытом воздухе. Вместе с бергеном и водой на койке лежали девять банок тунца и набор батончиков с мёдом и кунжутом, которые, судя по всему, должны были помочь мне пережить световой день.
Судя по тому, что было на полках, они определённо уже достаточно нахватались этой военной атрибутики. Я взял пончо и тёмно-зелёные москитные сетки.
Я мог бы сделать укрытие из пончо, завязав капюшон и пропустив через отверстия в каждом углу несколько метров веревки, а противомоскитные сетки не только защитили бы меня от зверей ночью, но и послужили бы камуфляжной сеткой.
Я взял три: один для защиты, а два других — для маскировки меня и ванны, когда мы окажемся на месте. Большой белый пластиковый цилиндр на дереве, наклонённый к дороге с другой стороны ворот, вполне мог вызвать подозрения.
Но самое главное, я нашёл голлок, абсолютно необходимый в джунглях, ведь он может дать защиту, еду и укрытие. Ни один достойный человек не обходится без него, оказавшись под пологом леса. Этот был армейского образца и гораздо прочнее того, которым замахивался на меня Диего. Он был примерно на пятнадцать сантиметров короче, с прочной деревянной рукояткой и брезентовыми ножнами с лёгким металлическим бортиком.
Я взобрался по угловому железному каркасу полок и, держась за одну из стоек, осмотрел товары наверху. В соседней комнате Лус вдруг заговорила очень довольная собой.
«Даааа!» — Бэби-Джи сказала мне, что сейчас 3:46, вероятно, у неё на сегодня заканчивается учёба. Интересно, в курсе ли она ссор Аарона и Кэрри из-за неё? Что она знала о том, что сейчас происходит? Если они думали, что она не понимает, что происходит, то, вероятно, обманывали себя, если она хоть немного похожа на Келли — она никогда ничего не упускала.
На секунду-другую мои мысли вернулись в Мэриленд: мы были в одном часовом поясе, и сейчас Келли, вероятно, делала то же, что и Лус, – паковала книги. Это было личное, индивидуальное и дорогое удовольствие, но это был единственный выход, пока она не адаптировалась к индивидуальному подходу в клинике и напряжённой жизни в общеобразовательной системе вместе с детьми Джоша. Меня охватило беспокойство о том, что будет теперь, когда я не заработаю вторую половину зарплаты, но потом я вспомнила, что это последнее, о чём стоило беспокоиться.
Я понял, что делаю, и прошёл отбор. Мне пришлось заставить себя делать то, что я делаю неправильно, то, что я делаю.
Я знала, какой комплект мне нужен, хотя его было не так уж много. Я усвоила этот урок на собственном горьком опыте, как и многие туристы, которые берут с собой пять чемоданов, а потом обнаруживают, что используют только содержимое одного. Помимо еды и воды, мне нужна была только мокрая одежда, в которой я буду стоять, плюс сухой комплект, москитная сетка, лёгкое одеяло и гамак. Всё это будет тщательно храниться в сухости под плёнкой в бергене, а ночью – под пончо. Я уже присмотрела себе гамак на веранде, если не найду ничего лучше.
Ни одна из этих вещей не была абсолютно необходимой, но было бы безумием отказаться от них. Я провёл достаточно времени в джунглях, выполняя тяжелую работу в таких местах, как Колумбия, так близко к DMP, что невозможно было поставить гамак или пончо, сидя всю ночь в дерьме спина к спине с остальным патрулём, будучи пожранным заживо тем, что летает вокруг или шатается над тобой из опавших листьев, не ел горячей еды и не пил, боясь быть скомпрометированным пламенем и запахом, в ожидании подходящего дня для атаки. Не поможет, если ты проводишь ночь за ночью со всеми своими новыми приятелями-насекомыми, урывая на сон всего несколько минут за раз. Приходя с рассветом, искусанный до смерти и измотанный, патруль всё равно должен продолжать свою задачу наблюдения и ожидания.
Некоторые патрули длились неделями, пока наконец не прибывали грузовики или вертолёты за кокаином, и мы их настигали. Факт, что такие условия со временем снижают эффективность патруля. Спать под навесом, в нескольких сантиметрах над дерьмом, а не валяться в нём, – это нелегко, это же здравый смысл. Я хотел быть начеку и быть способным сделать этот выстрел так же легко на второй день, как и на первый, а не с ещё более опухшими глазами, потому что накануне ночью я пытался жёстко трахнуть его в дерьме. Иногда так приходится, но не в этот раз.
Я продолжал рыться, лазая по полкам, словно обезьяна-ревун, и был так счастлив найти то, что так отчаянно хотел – прозрачную густую жидкость, разлитую в ряды пластиковых бутылочек, похожих на детское масло. Я чувствовал себя так же, как чувствуют себя измученные жаждой алкоголики с Арлингтон-роуд, когда находят в мусорном ведре наполовину полную бутылку, особенно когда на этикетке было написано, что она 95-процентная. Диэтил-мтолуамид – я знал его просто потому, что ДИТ – это волшебная штука, которая отпугивает от меня мелких комаров и жуткую ложь. В некоторых коммерческих продуктах содержится всего 15 процентов, и это полная ерунда. Чем больше ДИТ, тем лучше, но проблема в том, что он может плавить некоторые виды пластика – отсюда и толщина этих бутылочек. Если попадет в глаза, будет больно; я знал, что у людей плавятся контактные линзы, когда он попадает на них с потом. Я бросил три бутылки на койку.
Ещё минут десять я копался в коробках и пакетах, а потом начал упаковывать берген. Сняв шумные обёртки с кунжутных батончиков и сложив их в пластиковый пакет, я засунул их в большой левый карман для лёгкого доступа днём. В правый я засунул бутылку Evian по той же причине. Оставшуюся воду и тунец я уложил на дно рюкзака, завернув в кухонные полотенца, чтобы заглушить шум. Я доставал эту еду только ночью, когда не был на огневой позиции.
Я положил большой пластиковый мешок для стирки в длинный центральный карман в передней части бергена. Он предназначался для хранения всего, что я делал в джунглях: я бы предпочёл отдельные мешки, но не смог найти, поэтому пришлось взять один большой. Важно было не допустить появления каких-либо запахов или отходов, потому что это привлекло бы животных и могло бы поставить под угрозу моё положение, и я не хотел оставлять после себя ничего, что могло бы содержать следы ДНК.
В такой же прозрачный пластиковый пакет я положил москитную сетку, которую собирался использовать для защиты ночью, и одно из одеял, которое было распаковано. Гамак присоединится к содержимому этого пакета, когда я позже стащу его с веранды. Все вещи в этом пакете должны были быть всегда сухими. Туда же я положил и мою сухую одежду для сна – ту, в которой я буду спать, выйдя из палатки и отправившись в аэропорт. Я куплю её у Аарона одновременно с гамаком.
Я положил две другие москитные сетки рядом с бергеном вместе с несколькими разноцветными нейлоновыми багажными ремнями шириной четыре дюйма. Чёрные, коричневые, на самом деле, любого цвета, но эта коллекция лучше бы вписалась в мир зелёного. Я поместил их в верхний клапан, готовый к использованию в качестве снайперского сиденья. Конструкция возникла в Индии во времена Раджа, когда старые сахибы могли сидеть в них на дереве днями со своими винтовками Lee Enfield, поджидая тигров внизу. Это было простое устройство, но эффективное. Два ремня закреплялись между двумя ветвями, образуя сиденье, и вы опирались спиной на ствол. Высокая точка обзора, смотрящая вниз на зону убийства, обеспечивает отличный обзор, потому что вы можете смотреть поверх любых препятствий, и это также было бы хорошо для маскировки, пока я заправлял