Я открыл рот, чтобы что-то сказать, но Аарон еще не закончил.
«Наш ребёнок будет получать письма от матери на бланке Алькатраса, и это если нам повезёт. Это если тебя не казнят. Всё вышло из-под контроля.
Как мы будем жить после этого?»
Аарон поднял левую руку, демонстрируя обручальное кольцо.
«Мы же команда, помнишь? Я же говорил, что это неправильно. Я же говорил, что он лжёт, я же говорил, что он тебя использует». Он откинулся на спинку кресла, вытирая глаза прямыми пальцами и с тоской потирая бороду, и ещё раз посмотрел на дверь компьютерного зала.
Я обернулся. Она смотрела вниз, и по её щекам тоже катились слёзы.
«Я свяжусь с ним снова сегодня вечером... Всё должно было быть не так».
Это было начало.
«Хорошо. Если я сейчас закрою релейную плату, вы всё равно сможете выйти на связь?»
Она открывала рот, но если слова и вырывались наружу, я их не слышал. Сверху раздалось несомненное и весомое «вп-вп-вп-вп-вп».
Мы все посмотрели вверх. Шум внезапно стал таким громким, словно крыши вообще не было.
Они оба бросились к двери компьютерного зала.
"Луз, Луз!"
Я подошёл к москитной сетке. Переглянулся и увидел, как они вломились в другую комнату. Чёрт, всё ещё висит «Веб-камера, закрой камеру!»
Я прижался носом к сетке. Мне хотелось засунуть М-16 в «Ленд Крузер», но этого не случилось. Два тёмно-синих вертолёта уже зависли над домом, уже сбросив свой груз. Пары в джинсах с М-16 приближались к веранде. Майкл, должно быть, связал их с Аароном по встрече у шлюза.
Я нырнул обратно в комнату и скрылся из виду как раз в тот момент, когда вбежали двое других с испуганной Луз.
Шум вертолётов был оглушительным. Один из них, должно быть, завис всего в нескольких сантиметрах от крыши; книжная полка тряслась так сильно, что книги падали на пол.
Сцена за экраном представляла собой водоворот летящих веток, листвы и грязи, вокруг сновали люди, осторожно приближаясь к веранде и направляя оружие.
Лицо Аарона было каменным, он смотрел поверх головы Луз, когда они опустились на колени по обе стороны от неё, свернувшись калачиком в кресле, её глаза были зажмурены от страха. Они обнялись и попытались её успокоить.
Позади них из кладовой раздавались крики на испанском языке.
Теперь я видел тела на веранде.
Всё было кончено. Я упал на колени и вскинул руки, сдаваясь, и закричал Аарону и Кэрри, отбиваясь от лопастей винта, чтобы нас услышали: «Просто успокойтесь! Успокойтесь, всё будет хорошо!»
Я лгал, понятия не имея, что произойдёт. Но нужно признать: когда ты в дерьме, ты в дерьме. Остаётся только глубоко дышать, сохранять спокойствие и надеяться. Я думал о своей неудаче и о том, что она значит, и ноги снова затекли. День выдался не из лёгких.
Мужчины ввалились в комнату из задней части здания в тот же миг, как распахнулась москитная сетка. Раздались безумные крики, они пытались удержаться от стрельбы друг по другу. Я покорно пригнул голову и чувствовал, как шевелятся половицы, когда они топтались.
Краем глаза я заметил мерцание, когда изображение на экране компьютера обновилось. Чёрт!
Я рискнул поднять взгляд и увидел на их лицах выражение облегчения от того, что они не встретили никакого сопротивления. Поверх гражданской одежды на всех были надеты чёрные нейлоновые нагрудные ремни для запасных магазинов. Четверо из них окружили Аарона и Кэрри, которые всё ещё сидели на корточках у кресла, успокаивая Луз.
Она издавала пронзительные истеричные крики, испугавшись направленного оружия всего в нескольких дюймах от ее лица.
Я стоял на коленях, ни на кого конкретно не глядя, просто стараясь выглядеть испуганным, что я и правда и делал. Но, по крайней мере, был один плюс: я знал, что нас зачем-то сохраняют в живых, иначе нас бы расстреляли на месте. Всё оружие, которое я видел, было в автоматическом режиме.
Я замерла, посмотрела вниз, сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь сохранить спокойствие и не волноваться, но выходило это не очень хорошо.
Когда люди возбуждены и напуганы, держа оружие в руках, может произойти всё, что угодно, особенно теперь, когда я видел их вблизи, а не через оптический прицел, я заметил, что некоторые из них только-только привыкали к растительности на лице. Стоит одному нервному молодому человеку выстрелить, как все остальные, испугавшись и растерянные, присоединяются к нему.
Мимо проносились ботинки и кроссовки, а командиры громко отдавали распоряжения, пытаясь перекричать непрерывный стук лопастей несущего винта.
Радиоприемники издавали какую-то невнятную кашу, которую даже они не могли расслышать как следует.
Подошва чьего-то ботинка пнула меня между лопаток, повалив на пол. Я упал на живот, вытянув руки, чтобы смягчить падение и спасти лицо; затем, покорно, быстро прижал их к затылку. Меня грубо обыскали, и из карманов вывалилось всё, что было нужно, отчего я почувствовал себя голым и подавленным.
Блестящая Nokia упала в чей-то карман, когда шум вертолётов стих, и пустоту заполнили крики, смешанные с грохотом гофрированного железа и разгромом кладовки. Держу пари, всё красивое и блестящее там падало прямо с полок и попадало им в карманы.
Стук роторов постепенно замедлился, и послышался пронзительный визг турбин, когда оба двигателя остановились.
Успокаивающие слова, которые Кэрри и Аарон кричали Лус, стихли, когда из кладовой донесся шум быстрой испанской радиосвязи. Все остальные в доме стали гораздо тише; возможно, это просто шум вертолётов довёл их до исступления.
Но тут раздался звук более лёгких винтов. У меня скрутило живот, и я понял, что и без того плохой день станет ещё хуже. Возможно, нас не убили на месте, потому что Чарли хотел лично убедиться в этом.
ТРИДЦАТЬ ЧЕТЫРЕ
Когда лопасти несущего винта «Джет Рейнджера» заглохли, я услышал выкрики команд, и из комнаты начали выбегать тела. Трое остались прикрывать нас: двое нервных молодых парней, возможно, впервые вылетевших, и один постарше, лет тридцати с небольшим.
Снаружи, на веранде, я слышал много болтовни на сверхсветовой скорости. Ребята, наверное, обменивались историями о том, как хорошо они проявили себя во время атаки. Я всё время смотрел влево.
Семья всё ещё сидела, сгрудившись вокруг кресла. Кэрри была ближе всех ко мне, когда они обнимали и гладили Лус по голове. Взгляд Аарона прожигал её насквозь. Трудно было понять выражение его лица: мне оно показалось чистым гневом, но потом он протянул руку и погладил её по лицу.
Из задней части дома доносился более спокойный и сдержанный испанский, звучавший куда более культурно, чем болтовня парней с оружием. Я слегка наклонил голову и прищурился, чтобы увидеть, что происходит.
Чарли, одетый в тёмно-синий спортивный костюм и белые кроссовки, вошёл в комнату, окруженный тремя или четырьмя помощниками президента. Он подошёл ко мне с таким видом, будто ему ничего не было нужно, даже кислород. Мне стало страшно.
В тот момент я физически ничего не могла с этим поделать. Если бы у меня появилась возможность сбежать, я бы ею воспользовалась, но сейчас мне просто нужно было отвернуться от него и ждать. Что бы ни случилось, я знала, что это, скорее всего, будет больно.
Они направились ко мне, тихо переговариваясь друг с другом, как их окликнул один из тел, все еще находившихся в компьютерном зале, а затем раздался скрип кроссовок на резиновой подошве по половицам, и группа быстро развернулась и направилась обратно, откуда только что пришла.
Я поднял взгляд и увидел, как они сгорбились вокруг компьютера, пока экран мерцал и медленно обновлялся, показывая изображение замка. Один из них указывал на картинку и говорил так, словно проводил для Чарли мультимедийную презентацию.
Остальные кивнули и согласились.
Я перевела взгляд на кресло. Аарон и Кэрри с тревогой смотрели на группу поверх головы Лус. Аарон повернулся и посмотрел на жену, его глаза вращались в глазницах, когда он наклонился, чтобы поцеловать рыдающую Лус в волосы. Ребята всё ещё бормотали на веранде позади меня.
Я наблюдал, как один из членов команды оторвался от компьютера и вернулся в гостиную. Он сменил экипировку с тех пор, как я угнал его «Ленд Крузер», и теперь щеголял в чистом, блестящем чёрном спортивном костюме. Его шея была покрыта марлевой повязкой, закреплённой пластырем, и с широкой улыбкой на лице он направился ко мне.
Я опустил глаза, стиснул зубы и напрягся.
Он присел и склонил голову, чтобы мы могли смотреть друг другу в глаза.
«Что скажешь, друг?» Его выдающийся кадык двигался вверх и вниз под запятнанной кровью марлей.
Я кивнул.
"Bien, bien."
Он с улыбкой показал большой палец вверх.
«Да, хорошо, хорошо».
Я держался в напряжении, но ничего не происходило. Он просто издевался. Я невольно улыбнулся в ответ, когда он поднялся на ноги и вернулся к команде у пульта управления, а затем бросил несколько слов Чарли, вероятно, дав ему понять, что я действительно тот самый человек, и, возможно, убедив его, что я был единственным, кто был на земле до этого.
Чарли, казалось, отнесся ко всему очень спокойно, даже не обернувшись ко мне. Вместо этого он улыбнулся и ущипнул меня за обе щеки.
Парень из Land Cruiser передал мне пластиковый пакет с моими документами. Чарли вернулся и что-то пробормотал своим помощникам у экрана.
Мой друг на Land Cruiser вытащил из сумки пачку долларов и вышел через кладовку. Через несколько секунд один из «Хьюи» завёлся, турбины завыли. Некоторых ребят вытаскивали из машины.
Вертолёт взлетел, с грохотом пролетая над крышей, как раз когда совещание сотрудников подошло к концу. Они устремились обратно в гостиную, Чарли шёл впереди, держа в руке мою сумку с документами. Он рванул ко мне. Я изо всех сил уткнулся лицом в плечо.
Его заляпанные грязью кроссовки остановились в футе-двух от моих глаз, настолько новые, что на нейлоне ещё не было ни единой складки. Я сосредоточилась на своём плече, когда он, хрустнув коленями, присел и схватил меня за волосы. Я просто поддалась: какой смысл сопротивляться?