«Мы скоро увидим папу, да?»
Кэрри не могла откинуть голову достаточно далеко назад, чтобы ее увидеть.
«Позови дедушку».
«Нет, еще нет», — сказал я.
«Поищите Google или что-то в этом роде».
Они оба посмотрели на меня, как на сумасшедшего. Я метался взглядом между ними.
«Просто сделай это, поверь мне».
Луз уже стучала по клавиатуре своего компьютера на другом конце комнаты, когда Кэрри поманила меня поближе.
«Что?» Я почувствовал запах грязи, засохшей на ее волосах, и услышал звук модемного рукопожатия.
Она пристально посмотрела на меня, ее зрачки были почти полностью расширены.
«Келли, парень, который всегда говорит «да». Тебе нужно что-то сделать...»
Всё в порядке, я об этом позаботился, по крайней мере на данный момент».
Она улыбнулась, как пьяная.
«Понял, Ник, понял, Google есть».
Я подошел, сел на ее место и набрал «ракета от солнечных ожогов».
Поиск выдал пару тысяч результатов, но даже первый, на который я нажал, оказался удручающим. Разработанная и произведенная в России ракета 3М82 «Москит» для ближнего действия (кодовое обозначение НАТО SS-N-22 «Sunburn») теперь также оказалась в руках китайцев.
На контурном рисунке была изображена обычная ракета, довольно тонкая, с плавниками внизу и более мелкими, примерно на середине десятиметровой высоты. Её можно было запускать с корабля или с платформы, похожей на прицеп, напоминающей что-то из «Тандербёрдов».
Вот обзор военного аналитика:
Противокорабельная ракета «Санбёрн», пожалуй, самая смертоносная в мире. «Санбёрн» сочетает в себе скорость 2,5 Маха с траекторией полета на очень малой высоте, которая использует резкие конечные маневры для выхода из строя систем обороны. После обнаружения «Санбёрн» у точечной системы ПВО ВМС США «Фаланкс» может быть всего 2,5 секунды на расчет огневого решения до удара, когда она поднимается и устремляется прямо в палубу цели с разрушительным воздействием 750-фунтовой боеголовки. С дальностью полета в 90 миль «Санбёрн»… Разрушительная — не то слово. После первоначального взрыва, который расплавил бы всех в непосредственной близости, все, попавшее под удар, превратилось бы во вторичный снаряд, вплоть до того, что стальные подносы для напитков обезглавливали людей на сверхзвуковой скорости.
Это все, что мне нужно было знать.
Я встал со стула и подошел к остальным двум.
«Луз, теперь ты можешь получить свою грандиозную рекламу».
ТРИДЦАТЬ ВОСЕМЬ
Я опустился на колени рядом с Кэрри. Банджо, о котором ты говорила, — это река? Поэтому у них и лодка?
Наркотики начали действовать.
"Банджо?"
«Нет, нет, откуда они вчера пришли, помнишь? Это река?»
Она кивнула, изо всех сил стараясь слушать.
«О, Баяно? К востоку отсюда, недалеко».
«Вы знаете, где именно они находятся?»
«Нет, но... но...»
Она кивнула мне головой, чтобы я наклонился поближе. Когда она заговорила, голос её дрожал, и она изо всех сил пыталась сдержать слёзы.
«Аарон по соседству?»
Я покачал головой. «Мазда».
Она закашлялась и тихонько заплакала. Я не знала, что сказать: в голове было пусто.
«Дедушка! Дедушка! Ты должен помочь... Там были эти мужчины, мама пострадала, а папа пошёл в полицию!» Она начала сходить с ума. Я подошёл к ней.
«Иди и помоги своей маме, иди».
Я обнаружил, что смотрю на голову и плечи Джорджа в квадрате размером шесть на шесть дюймов в центре экрана. Изображение всё ещё немного дрожало и было размытым по краям, как и прошлой ночью, но я отчётливо видел его тёмный костюм и галстук поверх белой рубашки. Я подключил гарнитуру и надел её на уши, чтобы ничего не было слышно из-за дребезжащего внутреннего динамика. Луз до сих пор была защищена от всего этого дерьма, и менять это не было необходимости.
«Кто ты?» Его голос был медленным и сдержанным, несмотря на потрескивание.
«Ник. Наконец-то имя у тебя в руках, а?»
«Каково состояние моей дочери?» Его типично американское лицо с квадратной челюстью не выдавало ни тени эмоций.
«Перелом бедренной кости, но с ней всё будет в порядке. Вам нужно что-то с ней сделать в Чепо. Заберите её из Корпуса мира. Я...» «Нет. Отвезите их обоих в посольство. Где Аарон?» Если он и был обеспокоен, то показывал это невооружённым глазом.
Я оглянулся и увидел Луз, рядом с Кэрри, но в пределах слышимости. Я обернулся и пробормотал: «Мертва».
Я смотрел на экран, но выражение его лица и голос не изменились.
«Повторяю, отвезите их в посольство, я всё остальное устрою».
Я медленно покачала головой, глядя на экран, а он бесстрастно смотрел в ответ. Я понизила голос.
«Я знаю, что происходит, Джордж. И Чой тоже. Нельзя допустить, чтобы Окасо приняла на себя удар. Ты знаешь, сколько там будет людей? Людей вроде Кэрри и Лус — настоящих людей. Ты должен это остановить».
Черты его лица не изменились ни на миллиметр, пока он не сделал вдох.
«Слушай, сынок, не вмешивайся в то, чего не понимаешь. Просто сделай то, что я сказал. Отведи мою дочь и Лус в посольство и сделай это прямо сейчас».
Он не отрицал этого. Он не спросил: «Что такое Окасо?»
Мне нужно было закончить свою работу.
«Прекрати это, Джордж, или я обращусь ко всем, кто готов меня выслушать. Прекрати, и я замолчу навсегда. Всё просто».
«Нельзя, сынок». Он наклонился вперёд, словно хотел подойти поближе и напугать меня. Его лицо занимало большую часть экрана.
«Как бы вы ни старались, вас никто не услышит. Слишком много людей вовлечено, слишком много планов. Вы лезете в то, чего сами не способны понять».
Он отступил назад, его рубашка и галстук вернулись на экран.
«Слушай внимательно, я скажу тебе простую вещь. Просто отвези их в посольство и жди там. Я даже заплачу тебе, если это поможет». Он помолчал.
чтобы убедиться, что я действительно усвою послание.
«Если нет? Поверьте мне на слово, будущее не выглядит светлым. А теперь просто присоединяйтесь к программе, отведите их в посольство и не ввязывайтесь в нечто настолько масштабное, что это вас напугает».
Я слушал, зная, что как только пройду через ворота посольства, стану историей. Я слишком много знал и не был членом семьи.
«Помни, сынок, сколько дел. Ты не знаешь, с кем разговариваешь».
Я покачал головой и снял гарнитуру, раздраженно пожав плечами, глядя на Кэрри.
«Позволь мне поговорить с ним, Ник».
В точку. Он слышит, а не слушает.
Две тысячи человек, Ник, две тысячи человек..."
Я подошел к ним обоим и схватился обеими руками за один конец койки.
«Луз, нам нужны одеяла и вода для твоей мамы. Просто сложи их в кладовке на время поездки».
Я отодвинул койку, чтобы Кэрри могла дотянуться до гарнитуры, и надел её ей на голову, расположив микрофон рядом с её ртом. Над нами на экране всё ещё красовалось лицо Джорджа, ожидавшего моего ответа.
«Привет, это я».
Лицо на экране было бесстрастным, но я видел, как шевелились губы.
«Я буду жить... все эти люди не будут жить, если ты не сделаешь что-нибудь, чтобы это прекратить».
Губы Джорджа несколько секунд двигались, но выражение его лица оставалось невозмутимым. Он спорил, оправдывался, вероятно, командовал. Единственное, чего он по-прежнему не делал, — это не слушал.
«Всего один раз, всего один раз в жизни... Я никогда ни о чём тебя не просила. Даже паспорт мне не был подарком, он был на условиях. Ты должен это прекратить. Прекрати немедленно... Я смотрела на Джорджа, на его холодное, непреклонное лицо, пока он говорил. Теперь настала очередь Кэрри слушать. Она медленно сняла с лица гарнитуру, глаза её были опухшими от слёз, и уронила её себе на грудь.
«Отключите его... выведите его отсюда... Всё кончено... Связь закрыта».
Я оставил их, так как Джордж уже сам отключил связь.
Ящик закрылся. Это потому, что он собирался связаться с экипажем ракеты через ретранслятор.
Глядя на потолок, я проследил за черными проводами, тянущимися от тарелок, вниз за фанерные доски и под столы. Они были похожи на тарелку спагетти, переплетаясь с белыми проводами и сражаясь друг с другом на пути к машинам.
Забравшись под стол, я начал вытаскивать всё, что к чему-то было приделано, и кричал на Кэрри: «Где плата реле? Ты знаешь, где реле?»
Я получил слабый ответ. Синее поле. Оно где-то рядом с вами.
Луз вернулась в комнату и подошла к матери.
Под грудой проводов, книг и канцелярских принадлежностей я обнаружил тёмно-синий, сильно поцарапанный металлический ящик, площадью чуть больше квадратного фута и толщиной в четыре дюйма. К нему были подключены три коаксиальных кабеля: два входных и один выходной. Я вытащил все три.
Позади меня послышалось бормотание. Я обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Луз направляется к двери гостиной.
«Стой! Стой на месте! Не двигайся!» Я вскочил на ноги, подбежал и схватил её.
«Куда ты идёшь?»
«Просто взять одежду. Прости…» Она оглянулась на мать, ища поддержки. Я отпустил её, чтобы она оказалась рядом с матерью, и, повернувшись, чтобы последовать за ней, заметил небольшую лужицу крови, которая начала сочиться из-под двери. Я побежал в кладовую и схватил первое, что попалось под руку – полупустой пятидесятикилограммовый пластиковый мешок с рисом, опрокинутый ногой. Я затащил его обратно и прислонил к нижней части двери, как мешок с песком.
«Туда нельзя, это опасно, может быть пожар. Масляные лампы упали, когда прилетели вертолёты, это повсюду. Я сейчас принесу твои вещи».
Вернувшись под стол, я выдернул все провода, к которым что-либо было прикреплено, а затем прислушался, чтобы убедиться, что дождь все еще идет.
Я сейчас принесу тебе одежду, Луз, просто оставайся здесь, хорошо?
Я чуть не подавился, когда открыл дверь и наступил на мешок с рисом. Запах кордита исчез, сменившись запахом смерти, как в мясной лавке после неудачного дня. Как только дверь закрылась, я включил свет. Четыре тела лежали среди обломков дерева и битого стекла, их кровь запеклась густыми лужами на половицах.