Фина забеспокоилась было, но Телль на середине мостика показал на видневшуюся слева за кустами коричневую крышу с трубой.
— Вон оно.
— Вижу. Давай я дальше сама, а ты иди к Ханнесу. Буду ждать вас в кафе или у входа, если оно окажется закрытым, — предупредила Фина.
Телль вернулся на поляну к сыну. Ханнес стоял на качелях сзади Мика и, чуть приседая, несильно раскачивал их. На вторых качелях высоко взлетал Мартин.
Увидев отца одного, Ханнес перестал раскачиваться. Мик поднял голову и вопрошающе поглядел на него. Но Ханнес не обращал на Мика внимания.
Убедившись, что сын заметил его, Телль медленно пошел к аллее. Ханнес спрыгнул с качелей.
— Мартин, мне надо идти.
— Не ходи, там какой-то дядька, — продолжая раскачиваться, крикнул Мартин.
Ханнес не смог разобрать, что он сказал, и посмотрел на Мика.
— Не ходи, там какой-то дядька, — повторил тот.
— Это мой отец, — улыбнулся Ханнес.
Мартин быстро остановил качели. Подойдя к Ханнесу, он протянул ему руку.
— Мы всегда здесь, — серьезно сказал Мартин.
Ханнес пожал руку Мартину, потом — подошедшему Мику, и пошел к ждавшему его отцу.
— Ты придешь сюда снова? — крикнул Мартин.
Но Ханнес уже был спиной к нему.
— Придешь? — крикнул Мартин снова.
Телль видел, как Мартин, не дождавшись ответа, вернулся на качели. А Мик еще стоял и смотрел вслед Ханнесу.
***
— Как ты? — поправляя сыну волосы, спросил на аллее Телль.
— Мы играли. Было здорово, — Ханнес был мокрым и горячим от солнца.
— Давай, ты поешь, а потом уже вернешься к ребятам, — предложил Телль, вытирая лицо сына платком.
— Не хочу есть, — мотнул головой Ханнес.
— Мама ждет нас в кафе. Давай к ней, а там решим.
Фина сидела на открытой площадке за столиком под навесом, держась рукой за стоявшую посередине салфетницу.
— Хотела подвинуть ее к себе, а она приклеена, — сказала Фина, когда Телль с Ханнесом, с шумом отодвинув стулья, сели рядом.
— У нас в кафе напротив работы солонки так приклеили, — ухмыльнулся Телль.
Он огляделся. Остальные столики были пусты. У входа в само кафе висел белый лист. На нем, кроме слова "прейскурант", издали ничего нельзя было разобрать.
— Пойду почитаю, что там, — сказал Телль.
— Я про воду забыла, — спохватилась Фина.
Она достала из сумки маленькую бутылку, но не успела протянуть ее Ханнесу, как рядом выросла официантка — девушка в белой рубашке и черном фартуке.
— Добрый день. У нас со своими напитками нельзя.
— Это вода, — возразил не успевший отойти к прейскуранту Телль.
Не став спорить, Фина вышла за ограду кафе и оттуда рукой позвала Ханнеса. Пока они пили, Телль пытался изучить прейскурант.
— А номер пять мороженое — это что? — повернулся он к официантке.
— Крем-брюле, — ответила девушка. — Будете заказывать?
— Нет пока. Дайте я сперва все посмотрю.
Подошедший Ханнес тоже стал читать прейскурант.
— Что бы ты хотел? — спросил, тронув его за плечо, отец.
— А можно еще мороженого?
— Конечно, — решительно сказал Телль и шагнул внутрь кафе.
Он заказал Ханнесу крем-брюле, а Фине — кофе. Ему самому хотелось шашлык, тяжелый, сочный запах которого наполнял помещение. Но, посчитав оставшиеся деньги, Телль понял, что у него даже на стакан чая не хватало.
— А ты почему сидишь без всего? — помешивая кофе ложкой, спросила мужа Фина.
— Да как-то оно и не хочется, — не нашел другого ответа Телль.
С каждым движением ложки мороженого у Ханнеса становилось все меньше. Он пытался есть медленнее, но это не помогало. Взяв из креманки последний кусочек, Ханнес соскреб разводы мороженого со стен и со дна, а потом держал ложку во рту, пока на ней оставался вкус мороженого.
— Еще хочешь? — с сочувствием спросил Телль.
Фина строго посмотрела на мужа.
— Зачем ты его дразнишь? — не шевеля губами, сказала она.
— Да можно и в другой раз, — борясь с желанием, ответил Ханнес.
Отодвинувшись к спинке стула, Ханнес глядел на пустую креманку и что-то шептал себе, загибая пальцы.
— Получается, у нас пять вкусов мороженого? — посчитал он.
— Я знаю шесть, если белый пломбир еще взять, — добавила Фина.
— Когда я вырасту, то научусь делать такое мороженое, которого сейчас нет, — вдохновенно сказал Ханнес.
По-доброму взглянув на сына, Фина улыбнулась. А вот Телль не мог поднять глаз от стола.
Озабоченность отца не ускользнула от Ханнеса. Кивком головы он спросил мать, что это с папой. Изобразив гримасой тяжелое лицо Телля, Фина легонько толкнула мужа в плечо.
— Очнись!
Телль выпрямился и вздохнул. Ему всегда не хватало легкости, чтобы быстро подхватить настроение семьи.
— Попила кофе? Пойдем тогда, — обратился он к жене.
Подмигнув сыну, Фина встала из-за столика. Телль тоже поднялся.
Ханнес поднес к носу креманку.
— Пахнет еще, — тихо сказал он и пошел за родителями.
***
Когда от кафе остались видны только крыша с вывеской, Телль повернулся к Фине и показал большим пальцем назад.
— Ты обратила внимание, что там никого, кроме нас не было? А ведь уже разгар дня.
— Ничего удивительного, — бросила Фина. — С такими-то ценами.
— Я не об этом. Все на черном рынке просто.
— Люди у фонтана как-то тоже сюда не спешили.
Ханнес остановился в ожидании родителей на середине мостика. Он чуть наклонился через перила, увидел свое отражение в воде и помахал ему рукой.
— Мы по той же дороге идем? — спросил Ханнес.
— Да, — кивнул Телль.
— Ты про этот рынок сейчас говоришь больше, чем, когда там бывал, — заметила Фина. — Может, нужно сходить и посмотреть, что там?
— Не пойду, — уверенно ответил Телль. — Мне просто интересно, что из этого выйдет.
— Тебе больше говорить не о чем? — неожиданно спросила Фина.
Телль не ответил. Ему казалось, сейчас любой ответ был бы неправильным. Да и Фина его не требовала.
— О чем вы разговариваете? — обернулся к ним Ханнес.
— Вот сейчас как раз мы молчали, — сказала Фина.
Ханнес, остановившись, внимательно посмотрел на родителей.
— Вы не поссорились?
— Неет, — удивилась вопросу Фина.
Телль, улыбнувшись сыну, покачал головой.
Удовлетворенный ответом, Ханнес бодро зашагал дальше.
— Наконец-то ты улыбнулся, — отметила Фина мужу.
— Я иногда думаю: кем бы он стал, когда вырос? — произнес Телль. — Не могу представить Ханнеса взрослым.
— Трудно угадать, — не сразу ответила Фина. — Мне кажется, у него все бы получилось.
Возле куста с торчащей серой веткой Ханнес остановился.
— Можно я загляну на качели? — с надеждой спросил он.
— Иди, — разрешил Телль.
Ханнес прыгнул за куст и побежал на полянку.
— Ты не сказал, где мы будем его ждать, — заметила Фина.
Телль предложил чуть постоять, а потом тоже пойти на полянку — на скамейки. Там они увидели одного Ханнеса, который сидел на неподвижных качелях.
Фина наклонилась к сыну.
— Не было ребят?
Ханнес покачал головой.
— Давай подождем их здесь. Или поищем у фонтана, а потом сюда вернемся, — нашлась Фина. — Может, они тоже есть пошли. Выше нос!
Телль тем временем старался как-то пристроиться на другие качели. Он пробовал забраться на них сзади, сесть спереди, но ничего и не могло получиться, потому что качели были меньше его. Увидев неуклюжие попытки отца, Ханнес улыбнулся.
— Пап, ты просто вырос из них! — громко сказал он.
— Нет, это качели такие маленькие…
Одна нога протиснувшегося боком между подвесами Телля зависла над сиденьем. Вторая осталась стоять за спинкой качелей.
Ханнес засмеялся. Взглянув на мужа, Фина развела руками.
— Ты еще застрянь здесь! Вот так и пойдешь на работу.
Увидев, что сказала мама, Ханнес засмеялся еще сильнее. Осторожно высвободив туловище, Телль готовился оттолкнуться свободной ногой, чтобы вытащить вторую.
— Штаны не порви! — предупредила Фина. — А то в моих на работу идти придется!
Она шутила для Ханнеса, но сын вдруг перестал смеяться. Он внимательно посмотрел на отца, подошел к нему и протянул руку.
Лицо Фины стало серьезным. Она тоже подошла к Теллю. Фина взяла его за ту же руку, что и Ханнес, и вдвоем с сыном они помогли ему выбраться.
— Давно не качался на качелях, хотел вот попробовать, — оправдывался Телль.
Поправив рубашку, он побрел к аллее. Фина обняла сына за плечо, и они направились следом за Теллем.
На выходе из парка Ханнес остановился.
— Мы сюда еще приедем? — спросил он, оглядываясь на горячую от солнца аллею.
— Конечно, родной! — взяла сына за руку Фина.
Потом она с Теллем потом вспоминала тот день как самый счастливый из тех, которые они прожили с Ханнесом.
В следующий раз Ханнес смог поехать в парк только через три недели. Мартина с братом он там не нашел.
Книги
— Слушай, ты был прав, — встретил в понедельник Телля у проходной Тридцать первый. — Они еще и цены подняли, глядя, сколько народу пришло.
Телль понимающе кивнул.
— Знаешь, что там творилось? — угрюмо спросил Тридцать первый.
Телль знал. По дороге из парка они с Финой и сыном видели уставших, сдувшихся, злых людей. Некоторые были помятыми, словно после стирки. Только по одному их внешнему виду Телль догадался, откуда эти люди возвращались, и что там произошло.
— Я туда даже подойти не смог… — переодеваясь, продолжал Тридцать первый. — Из тех, кто там побывал, — ни одного с покупками. "Все слишком дорого, давка", — говорили они.
Захлопнув шкафчик для одежды, Телль посмотрел на выставленную рабочую обувь Тридцать первого.
— Они снизят цены до обычных. Им нужно продать.
— Слушай, давай как-нибудь все же вместе туда сходим, — уцепился за его слова Тридцать первый.
— Некогда мне, — словно извиняясь, ответил Телль.
Он уже договорился пойти на черный рынок с Ханнесом. Сын давно пытался выяснить, какие там есть книги, но у отца не получалось запомнить незнакомые названия. Телль пробовал записывать их, только делал это стоя, положив тетрадку на руку. Потом он не мог разобрать свой почерк.