Magíster Mappamundorum».
35
Солгав, что наши паспорта пропали вместе с багажом, мы без особых хлопот получили в консульстве Испании в Бамако временные удостоверения личности (срок действия наших въездных виз истек, а в Мали в этом случае уж лучше потерять паспорт и получить временное удостоверение, чем иметь паспорт с просроченной визой). Гораздо больше усилий нам потребовалось, чтобы убедить чиновника из местного департамента по вопросам иммиграции в том, что мы потеряли свои документы, когда находились в пустыне. Естественно, мы не стали рассказывать ему об инциденте с туарегами, чтобы не дай бог не стать объектом полицейского расследования, и он дал нам разрешение покинуть Мали в тот же день — правда, лишь после того, как мы согласились «профинансировать» приобретение новых часов для его начальника.
Из Табришата мы уехали накануне, устроившись в кузове грузовика, перевозившего коз, так что под конец этой поездки от нас исходил примерно такой же запах, как и от этих животных. Поздно вечером мы прибыли в Гао, где сняли номер в единственной в этом городе гостинице, в которой можно было оплатить проживание при помощи кредитной карточки.
На следующий день, рано утром, мы сели в старенький винтокрылый «Антонов», который доставил нас в международный аэропорт Бамако.
После нескольких часов хождения по различным бюрократическим инстанциям мы, не имея при себе уже никакого багажа, вошли в зал ожидания. Спустя какое-то время измученные своим недолгим, но утомительным пребыванием в Мали, одетые в пропахшие потом грязные лохмотья, которые вызвали панику и ужас у стюардесс, мы медленно поднялись по трапу аэробуса авиакомпании «Эр Франс», чтобы улететь на нем обратно в Европу. Войдя в салон самолета, мы наконец оставили где-то далеко позади себя удушающую африканскую жару и вернулись к столь милой нашему сердцу западноевропейской действительности, в том числе и к охлажденному кондиционером воздуху, которого нам в Африке так сильно недоставало.
Мы плюхнулись в тесные сиденья туристического класса, показавшиеся нам самыми комфортабельными сиденьями на свете, и не успел самолет взлететь, как Касси и профессор заснули.
Чувствуя, что вот-вот последую их примеру, я покрепче прижал к себе матерчатую сумку, которую я несколько часов назад купил в Бамако: в ней лежало то, из-за чего мы едва не расстались со своими жизнями и с помощью чего, как мы были уверены, нам удастся разыскать пропавшие сокровища тамплиеров.
После шестнадцати часов пребывания в пути и двух пересадок мы с Касси высадили профессора из такси прямо у подъезда его дома, а затем я объяснил таксисту, как довезти меня и мою спутницу до моего дома на Парижской улице.
Мы молча вошли в парадное, а затем поднялись на мой этаж. Возле моей двери стоял громадный горшок с полузасохшим фикусом, который я только для того и поставил, чтобы прятать возле его корней ключ от квартиры. Когда я стал ковыряться в земле и после безуспешных поисков уже начал нервничать из-за того, что ключ все никак не находился, дверь моей квартиры неожиданно отворилась и появилась особа, которую я меньше всего желал встретить в это время и в этом месте.
— Улисс! — воскликнула моя матушка. Она была одета в явно не соответствующее ее возрасту ярко-красное пальто.
— Привет, мама, — растерянно пролепетал я.
— Где тебя носило? Ты выглядишь, как настоящий оборванец! — Матушка с обеспокоенным видом покачала головой. — Такое впечатление, что ты лазал по каким-то мусоросборникам. Что с тобой случилось?
— Со мной все в порядке… Я просто ездил на несколько дней за границу.
— И это ты называешь «все в порядке»? Да ты только посмотри на себя! Ты, между прочим, заставил меня очень сильно переживать. Я позвонила по всем телефонным номерам, которые нашла в твоей записной книжке, но никто не смог сказать мне, где ты находишься. А еще я нашла в твоей квартире разные бумажки, из которых следовало, что ты уехал в Африку, и это меня отнюдь не успокоило. Так ты расскажешь мне, где ты был, или нет?
— Я даю тебе честное слово, что завтра утром я тебе позвоню и обо всем подробно расскажу… — ответил я, не желая вдаваться в долгие объяснения. — А сейчас, пожалуйста, позволь нам пройти в квартиру.
— Да, но… — Матушка взглянула на мою спутницу и сладко улыбнулась. — Разве ты не познакомишь меня с этой девушкой — такой красивой и такой молчаливой?
Это было похоже на один из тех кошмарных снов, которые все никак не могут закончиться.
— Ее зовут Кассандра Брукс… — со стоическим видом произнес я.
— Рада с вами познакомиться, сеньора. — С этими словами Касси улыбнулась своей самой очаровательной улыбкой.
— Я тоже, дорогая моя, я тоже, — затараторила моя матушка. Затем она сделала шаг вперед и поцеловала Касси в обе щеки. — Мне радостно осознавать, что у моего сына наконец-таки появилась подруга, а то я уже и не помню, когда последний раз видела его с девушкой.
— Мама, пожалуйста, прекрати. Ты пристыдишь меня как-нибудь в другой раз. А сейчас нам хотелось бы по-быстрому перекусить и сразу завалиться спать. Кстати, а… а что ты тут делаешь?
— Я же тебе объяснила, что пыталась узнать, куда ты подевался. Ты уехал, ничего мне не сказав, и когда я узнала, что Эдуардо тоже куда-то запропастился, решила прийти в твою квартиру и попытаться на месте определить, куда же все-таки отправился мой сын. Я боялась, что ты можешь встрять в неприятности. — Взглянув на Касси, матушка добавила: — Но теперь я вижу, что ошибалась.
— Ты обыскивала мою квартиру?
Матушка сделала обиженное лицо, а затем с укоризненным видом ткнула в мою сторону пальцем:
— Если бы ты поставил меня в известность, куда и зачем ты уезжаешь, мне не пришлось бы этого делать!
— Хорошо, пускай виноватым буду я. Однако меня удивляет, почему после того как я в течение нескольких лет пребывал в разъездах, этот мой вояж, длившийся всего лишь несколько дней, так сильно тебя обеспокоил.
— Да я, по правде говоря, поначалу-то ни о чем и не беспокоилась… — призналась матушка, — пока мне не позвонил тот человек.
— Какой человек?
— Да тот… как его… Джон Хеч или что-то в этом роде, — ответила, нахмурившись, матушка. — Он из компании, которая называется… э-э… в общем, какие-то там эксплорейшнз. Судя по его акценту, он либо англичанин, либо американец.
— Джон Хатч, — задумчиво произнес я. — Из компании «Хатч Мэрин Эксплорейшнз».
— Да, именно так! — воскликнула матушка. — Ты его знаешь?
— Немного, — ответил я, а затем, начиная волноваться, спросил: — Ты сказала ему, что мы находимся в Мали?
— Да, менее десяти минут назад… — чувствуя себя виноватой, тихо произнесла матушка. Видя по выражению моего лица, что ее поступок явно не вызвал у меня восторга, она добавила: — Когда я поняла по твоим записям, куда именно ты уехал, я позвонила этому человеку прямо отсюда, из твоей квартиры, по номеру, который он мне продиктовал.
— Он сказал тебе, что хотел бы поговорить со мной?
— Вообще-то, он сказал, что переживает за вас. — Матушка перевела взгляд с меня на Кассандру, а затем снова посмотрела на меня. — Мистер Хатч попросил сообщить ему, где вы находитесь, потому что вам, как он объяснил, может понадобиться его помощь.
Мы с Касси ошеломленно переглянулись.
— Его еще тут только не хватало, — пробормотал я.
— Думаешь, он попытается за нами следить? — спросила Кассандра.
— Раньше, может, и не пытался, но теперь, когда этот тип узнал, что мы ездили втроем в Мали, он наверняка насторожился. А если вспомнить о том, как много стоит на кону, то можно не сомневаться: Хатч пойдет на что угодно, лишь бы только добраться до нас и выяснить, что нам удастся нарыть. — Я устало вздохнул и, словно обращаясь к самому себе, добавил: — Похоже, нам нужно пошевеливаться.
Как только моя матушка ушла и мы с Кассандрой остались одни, мы тут же стащили с себя грязную одежду. Затем Касси, прихватив с собой чистые шорты и рубашку, отправилась в душ, а я, набросив халат, занялся приготовлением обеда.
Через полчаса мы уселись за стол и стали уплетать за обе щеки приготовленную мною пиццу, в которую я не пожалел добавить побольше сыра.
— Ммммм… я просто умираю от голода, — бормотала, не переставая жевать, Кассандра.
— Неужели твоя мама не учила тебя, что разговаривать с набитым ртом — нехорошо?
Касси, не замечая, что у нее из уголка рта свисает тоненький кусочек расплавленного сыра, бросила на меня лукавый взгляд:
— А еще она учила меня, что нельзя позволять всяким разным мужчинам лапать себя, а ты меня лапаешь.
Я, усмехнувшись, не смог удержаться, чтобы не спросить:
— Это что, намек?
— Как сказать, — ответила Касси, напуская на себя равнодушный вид. — Зависит от того, насколько сильно ты устал.
Я поднялся и, обойдя стол, нежно обнял Касси.
— Не так уж сильно я устал… — прошептал я ей на ухо, засунув руки под ее рубашку.
Я стал водить губами по ее шее, тихонько покусывать мочки ее ушей и ласкать руками ее упругие груди, а Касси, быстро положив кусок пиццы, который она держала в руке, на стол, начала едва слышно постанывать. Не изменяя положения, я медленно расстегнул на Кассандре рубашку, снял ее и аккуратно положил на пол. Затем я стал ласкать гладкую спину Касси — сначала кончиками пальцев, а потом губами и языком.
Кассандра поднялась на ноги и, повернувшись, посмотрела на меня. Я заметил в ее глазах желание, и это еще больше подстегнуло мое стремление овладеть ею. Не произнося ни слова, она взяла меня за руку и провела моей ладонью по внутренней части своих бедер, Затем она медленным шагом повела меня за собой в спальню, где мы занялись любовью и делали это до тех пор, пока окончательно не обессилели и, мокрые от пота, не заснули прямо на стеганом одеяле, которым была покрыта моя кровать.
Звонок звенел так громко, как будто он находился внутри моей головы. Мне понадобилось более десяти секунд, чтобы пон