Млечный Путь стремительно вращался вокруг Кристиана Саммерса.
Точнее говоря, вращался он сам, причем с такой скоростью, что даже ощущал некоторую силу тяжести в области головы и ног. Земля и Луна за забралом шлема ежесекундно сменяли друг дружку в поле обзора. Вскоре у него закружилась голова и зарябило в глазах. Чтобы избавиться от этого мельтешения, Кристиан зажмурился и попытался расслабиться.
Он медленно дрейфовал в беспросветном мраке, вызывая в памяти образы всех тех, кого когда-то любил. Долго вспоминать не пришлось — не так уж много по-настоящему достойных людей встретилось ему на жизненном пути. Лучшие из них — Жаклин де Ностри и Карл Кастанаверас — погибли четырнадцать лет назад. С годами тяжесть потери несколько сгладилась, но после их смерти он утратил, быть может, самое важное — вкус к жизни.
Когда Саммерс снова открыл глаза, ему показалось, что Земля немного увеличилась в размерах. Неужели взрывом ракеты ему придало траекторию, направленную прямо в глубь земной атмосферы? Обреченно смежив веки, он опять погрузился в воспоминания. Двадцать лет назад, в далеком 2056 году, гвардеец-киборг Кристиан Саммерс дезертировал из Миротворческих сил, инсценировав собственную гибель в транспортной катастрофе. Зафрахтованный им челнок вылетел из Калькутты и взял курс на Нью-Йорк. На орбите к нему присоединились два специалиста-электронщика из концерна «Мицубиси». Поколдовав над системой управления, они запрограммировали автопилот таким образом, чтобы перед началом снижения произошел комплексный сбой всей автоматики. Шатл без пассажира, перешедшего на борт японского судна, сгорел в плотных слоях атмосферы, а дезертир удостоился сомнительной чести открыть список гвардейцев, погибших в результате несчастного случая.
Открыв глаза в последний раз, Саммерс автоматически отметил, что земной диск еще приблизился и закрывает теперь почти половину обзора. Похоже, судьба сыграла с ним злую шутку, уготовив ему незавидную участь два десятилетия спустя умереть той самой смертью, какую он сам для себя тогда выбрал из нескольких вариантов. Почему-то вдруг всплыл в памяти старый похабный анекдот о сексуально озабоченном юноше, попавшем в аналогичную ситуацию. Но особ женского пола поблизости не наблюдалось, а перспектива сгореть заживо Кристиана не вдохновляла.
Убить гвардейца Элиты не так уж сложно, но лишь при условии, что в роли убийцы выступит другой гвардеец-киборг. Не имея возможности прибегнуть к услугам бывших сослуживцев, Саммерс принял решение постараться обойтись собственными силами. Будь у него в руках лазерный карабин, он управился бы в считаные секунды. Но он потерял оружие в момент взрыва и мог теперь рассчитывать только на маломощный лазер, вмонтированный в нижний сустав указательного пальца. Стянув правую перчатку, он отшвырнул ее в сторону, вытянул руку как можно дальше и нанес сильнейший удар по прозрачному щитку гермошлема. Многослойный пластик забрала сильно уступал в прочности бронебойному стеклу скафандров высшей защиты и от первого же соприкосновения с чугунным кулаком покрылся сеткой трещин. Повторный удар пробил щиток насквозь и угодил Саммерсу в переносицу. Весь воздух из скафандра мгновенно улетучился с громким хлопком.
Космический холод и вакуум не оказали почти никакого воздействия на организм киборга. Лишь псевдокожа отреагировала легким покалыванием, да еще половые органы — единственное, что не подверглось никаким изменениям, — пронзило острой болью, впрочем быстро сменившейся полным онемением. Глаза, представляющие собой набор оптических сенсоров, резкий перепад давления тоже не затронул.
Кристиан Саммерс широко раскрыл рот, просунул кулак в отверстие и закусил костяшку со встроенным лазером с таким расчетом, чтобы выходное отверстие пришлось на затылочную кость. Выдержал секундную паузу, а затем отдал команду вмонтированному в основание черепа персональному компьютеру активировать луч на полную мощность.
День 4 июля продолжал шествовать по планете, с каждой минутой набирая обороты.
В Сан-Франциско штурмовавшая резиденцию генерал-губернатора толпа ворвалась в здание. Прятавшегося в шкафу в своем кабинете чиновника нашли, выволокли на площадь, избили до полусмерти, облили бензином и подожгли.
Операторы из «Электроник тайме» с одинаковым энтузиазмом снимали миротворцев, ведущих огонь по толпе, сцену линчевания генерал-губернатора и снова миротворцев, беспорядочно покидающих позиции, после того как охранять и защищать стало некого.
В Алабаме взорвалась бомба, заложенная в казармах местного гарнизона. Погибло свыше двух сотен человек, включая командира в чине сержанта Гвардии.
Волнения и погромы в Цинциннати переросли в ожесточенное сражение между дюжиной разрозненных групп вооруженных повстанцев и батальоном миротворцев.
К полудню по времени Восточного побережья поступило более трехсот сообщений о столкновениях подразделений регулярных войск МС с гражданским населением Оккупированной Америкщ
— Я всегда считала эти «учения» идиотской затеей, — заметила Каллия Сьерран, автоматически взглянув на часы; было 9.12 утра по времени Тихоокеанского побережья.
— Да-да, конечно, — рассеянно откликнулся ее брат Лан, сидя на корточках под прикрытием аэрокара и не отрываясь от монитора своего ручного компа.
Каллия лежала на животе на краю обрыва, обозревая в бинокль раскинувшуюся внизу панораму. Отсюда, с окраины Толливуд-Хиллз, был виден практически весь Лос-Анджелес. Но ее интересовали только казармы и снующие туда-сюда миротворцы, занятые подготовкой к срочной эвакуации.
— Представить не могу, как можно было додуматься использовать съемки долбаного сенсабля для боевой подготовки живых людей?! — продолжала сокрушаться она. Свидетельством ее правоты служили более пятисот трупов повстанцев, погибших в результате предпринятого на рассвете неудачного штурма и густо устилающих своими телами подступы к казармам. — Попался бы мне сейчас в руки тот гребаный кретин, в чьей тупой башке зародилась эта бездарная идея! — Немного облегчив душу крепкими выражениями, Каллия вернулась к прерванному занятию.
Снизу изредка постреливали: то пулеметная очередь выбивала пыльные фонтанчики из крутых склонов, то лазерный луч лениво скользил по гребням, задерживаясь в тех местах, где могли укрыться мятежники. Толку от этой пальбы в белый свет не было никакого, потому что все уцелевшие после атаки боевики попрятались в холмах и зарылись в землю. Вскоре после закончившегося массовым побоищем штурма миротворцы сделали вылазку, посчитав, видимо, что деморализованные остатки повстанцев станут для них легкой добычей, но не тут-то было! Ведущий огонь из укрытия да еще сверху боец имеет гигантское преимущество перед атакующими снизу, вынужденными наступать по открытой местности. В этом очень скоро убедились миротворцы, оставив у подножия и на склонах высот около пятидесяти своих солдат, среди которых оказался один гвардеец. Наступление захлебнулось, оставшиеся в живых поспешно ретировались в казармы, а сейчас, судя по их лихорадочной деятельности, собирались отступить и оттуда.
— Черт! Ну когда же эти придурки в штабе пришлют нам подкрепление?!
Лан на миг оторвался от компьютера.
— Наши никак не могут овладеть мэрией. А знаешь, кто ее обороняет? Ни за что не поверишь — дорожная полиция!
— Невероятно!
— Ненавижу копов, особенно транспортных!
— Сам виноват, братец, — ехидно бросила Каллия. — Ездил бы потише, глядишь, и штрафов было бы поменьше. Лан надулся и пробурчал:
— Я связался со штабом. Обещали подкинуть людей, но не раньше чем через полчаса.
— Да через полчаса здесь уже никого не останется! — возмутилась девушка. — Слушай, может, попробуем вызвать мадемуазель Лавли и попросим ее ускорить...
— Дохлый номер, — прервал ее брат. — Ты забыла, что она с некоторых пор не отвечает на твои звонки. И на мои тоже.
— Да, верно, — смутилась Каллия. — А если запросить поддержку орбитальной батареи? Пускай хотя бы минутку по ним пройдутся.
— Шесть из сорока двух рентгеновских лазеров уничтожены, — сообщил Лан, сверившись с компом, — и сейчас у нас в руках осталось всего семнадцать действующих установок. Десять из них ведут непрерывный обстрел космопорта Объединения в Капитолии, откуда перебрасываются на Запад основные резервы миротворцев, а у остальных все «минутки» расписаны на два с половиной часа вперед.
Каллия печально вздохнула и переключила свой шлемофон на командную волну.
— Каллия Сьерран вызывает командиров групп. Сейчас я направлю на ограду два радиоуправляемых джипа, груженных взрывчаткой. Мы атакуем, как только они поднимутся в воздух. Всем приготовиться и ждать моей команды. — Она переключила канал на прием и обратилась к брату: — Лан, будь добр, прикинь, пожалуйста, сколько у нас осталось «истребителей гвардейцев» и какой в их распоряжении боезапас?
Молодой человек опять прибегнул к помощи компьютера и доложил:
— Шестьдесят два бойца с «обрезами». Перед первой атакой у каждого было по двадцать пять зарядов. Израсходовано четыреста двенадцать. Остаток — тысяча сто тридцать восемь.
На этот раз Каллия связалась с подразделением «истребителей гвардейцев» — специально обученными бойцами, вооруженными укороченными лазерными карабинами нового образца.
— Говорит командир Сьерран. Довожу до сведения «истребителей», что в вашем распоряжении в общей сложности порядка тысячи ста зарядов. По сведениям разведки, среди защитников казарм четверо киборгов. Приказываю как можно более рационально расходовать оставшийся боезапас. Не отвлекайтесь на стрельбу по всем движущимся целям — пусть этим занимаются прикрывающие вас бойцы. Ваша задача — гвардейцы. Не открывайте огонь, прежде чем не убедитесь, что объект в перекрестье вашего прицела хотя бы отдаленно похож на киборга. — Она отключилась и обернулась на брата: — Ты готов, Лан?
— Готов, — сумрачно кивнул тот; выключив компьютер и прикрепив его к поясу, он поднялся на ноги и сдернул с плеча лазерный карабин. — Слушай, Каллия, ты уверена, что есть смысл начинать все по новой? У нас осталось всего шестьсот бойцов, и если хотя бы половина из них выживет...