.
«В ночь на 15 мая, когда мы собрались на военный совет, поступил доклад о том, что неприятель атаковал 34-й гвардейский полк в селе Петровское, — дополняет Родимцева командарм-28 Рябышев. — С началом ночной вражеской атаки артиллеристы 32-го гвардейского артполка под командованием майора Клягина подбили восемь танков, но и сами потеряли два орудия и две упряжки лошадей. Когда рассвело, гвардейцы оставили Петровское. В расположение полка примчался комдив полковник А.И. Родимцев, ознакомился с обстановкой и приказал взять село. Второй батальон пошел в атаку, отбил у немцев половину села и удерживал ее весь день, но остальные подразделения успеха не имели»[109].
В описании событий 15 мая с немецкой стороны нет упоминания о том, что часть Петровского была отбита советскими войсками. Может, это связано с тем, что под «взятием Петровского» следует понимать не физическое нахождение в населенном пункте, а огневой контроль за ним после того, как противник оттуда выбит. Очевидно, поэтому, захватив Петровское, немцы укрепились не в нем самом, а на скатах близлежащих высот. Здесь они и встретили начало дня 15 мая.
«С просыпающимся утром снова оживает и боевая деятельность, — сообщается в истории 71-й дивизии. — На лежащем напротив склоне обосновался враг. Огнем из карабинов и пулеметов он методически уничтожается. Миномет и противотанковая пушка поддерживают эту борьбу. Когда сразу после полудня позиции противника были очищены, батальон получает небольшую временную передышку. На некотором удалении перед батальоном появляются немецкие танки и выполняют свою работу. В большом количестве используются „Штуки“ и бомбардировщики. На отдаленно лежащих высотах собираются большие толпы вражеских стрелков. Они также атакуются „Штуками“ и бомбардировщиками, и сотни их, чтобы избежать уничтожения, выбирают судьбу перебежчика. Вплоть до сумерек продолжается труд по уничтожению, затем воцаряется спокойствие»[110].
Возможно, в этот день были взяты в плен бойцы 34-го гвардейского полка Трофимова, который временно находился в окружении в лесном массиве к востоку от Петровской.
После описанных событий 1-й батальон 211-го полка был брошен на север, навстречу советскому прорыву в районе Веселого. Однако сразу же был возвращен к реке Бабке. Последующие бои развернутся все в том же лесном массиве между Перемогой и Петровской с остатками частей 13-й гв. сд, подошедшими сюда полками 162-й сд, частями 34-й мотострелковой бригады и 226-й сд.
«16 мая, вскоре после 4 часов, батальон занимает исходное положение для наступления в направлении Веселое — Липцы[111], — рассказывает летопись 71-й дивизии. — В 7 часов, после непрерывного продвижения, были достигнуты высоты перед указанным местом. Оба фланга врага (очевидно, речь о 244-й сд Истомина и 169-й сд Рогачевского. — Авт.) были уже охвачены танками и мотострелками, поэтому большой работы для батальона не было. Однако в одном месте у Бабки враг образовал предмостное укрепление. Поэтому батальон получает приказ отправиться для использования туда. Плацдарм должен быть ликвидирован.
Сначала был 8-км марш. Батальон проходил Петровской, которая была полностью разрушена. Ночью, после вечернего марша, батальон остановился. Очевидно, противник заметил его, так как по только что занятым позициям был открыт сильный огонь. Тяжелые вражеские танки[112], которые находились перед позициями, накрыли их снарядами. Появилось много убитых и раненых. Был ранен и командир батальона, гауптман Ган (Hahn). Его заменил обер-лейтенант Штальманн (Stahlmann).
В 07.30 (17 мая) противник атаковал правый фланг. Волна за волной накатывались на позиции батальона. Концентрированным огнем артиллерии, минометов и станковых пулеметов атака была отбита. После этого противник окапывается и ночью остается спокойным.
С началом великолепного дня 18 мая „Штуки“ и бомбардировщики выли над позициями батальона и атаковали врага непрерывно. Весь день продолжались эти налеты авиации, но под вечер содрогнулась земля и крупные массы противника начали наступление на широком фронте[113]. Все окуталось дымом и пылью, утонуло во вражеской канонаде. Своя артиллерия беспрерывно дубасила по рядам атакующих, ей помогали „Штуки“ и бомбардировщики. Наступающий враг был полностью разбит. То, что осталось еще от врага и могло бежать, искало спасения в бегстве. Враг был успокоен и на левом фланге. Это нападение стало для него уничтожением. Повсюду стоят его горящие танки. С вторжением сумерек над полем боя разливается покой. Вечером гауптман Фастенрат (Fastenrath) принимает руководство батальоном.
Утром 19 мая жестокая борьба продолжается. Русские снова переходят к атаке, сначала — на участке батальона, затем — атакуют соседнюю часть справа. В течение первой половины дня нападение становится все более массируемым. Противник использует большие силы, он пытается всеми средствами прорваться в Харьков. Все имеющиеся в распоряжении собственные силы и тяжелое оружие должны были быть задействованы, чтобы отразить этот удар. При изматывающей жаре пехотинцы лежат в своих окопах и отражают эти продолжающиеся уже в течение нескольких дней нападения. Сразу после обеда русские атакуют по всей линии снова. Вызванные „Штуки“ быстро появляются в назначенном месте и выдалбливают противника. Все же вмешиваются самолеты неприятеля и как граблями чистят наши позиции своим бортовым оружием. После того как около 17.00 вражеское давление ослабло, много танков противника продолжало перемещаться в сумерках. Однако ночь прошла спокойно.
20 мая в 03.00 начался русский ураганный огонь, на который ответила собственная артиллерия. Воздух дрожал от грохота выстрелов и разрывов. В 5 часов вражеское давление усилилось — самолеты противника атакуют позиции батальона бомбами, бортовыми пушками и пулеметами и создают много сложностей. С 6 часов в борьбу вмешиваются „Штуки“, что приносит ощутимое облегчение. В наземном бою участвуют и два зенитных орудия. Вражеские танковые соединения осыпаются бомбами и снарядами и несут сильные потери. Вплоть до полудня продолжается борьба. Наконец, наступательная сила врага сломлена, и это приносит спокойствие на участок батальона. Однако с севера еще долго доносился шум танковой битвы (очевидно, имеется в виду танковое сражение, в котором участвовали наша танковая группа в составе 6-й гвардейской, 57-й и 84-й танковых бригад и немецкая танковая группировка из состава 3-й и 23-й танковых дивизий).
С рассветом 21 мая, после спокойной ночи, начинает бить собственная артиллерия. Затем подключаются немецкие истребители, „Штуки“ и бомбардировщики. Инициатива в районе Харькова перешла на сторону немцев. Хотя русские продолжают отчаянно защищаться, наступление соседней слева дивизии является успешным[114]. На участке батальона преобладает в этот день незначительная боевая деятельность, которая затухает 22 мая. Теперь сражение бушует на других участках фронта. На ближайшую ночь для батальона предусмотрена смена, которая была проведена с наступившей темнотой. Батальон марширует в населенный пункт Непокрытая и переходит там к отдыху. Населенный пункт разрушен полностью, что свидетельствует о произошедшем здесь тяжелом сражении. Теперь батальон снова объединен с полком и дивизией и немного наслаждается заслуженным спокойствием после весьма жестких и полных лишений усилий последних недель.
25 мая враг приостанавливает свои многочисленные и связанные с большими жертвами атаки перед общим фронтом дивизии и ведет только лишь незначительную местную подрывную деятельность.
28 мая ослабло давление противника и перед XVII.A.К. (17-м армейским корпусом), стоящим к северу от LI.А.К. (51-го армейского корпуса). Назначенная от этого XVII.A.K. боевая разведка наблюдает отход противника. Подразделение дивизии, назначенное в разведку, тоже выявляет отход.
29 мая разведка доносит, что Большая Бабка не занята противником. 30 мая туда переносится HKL (передний край обороны). После спокойного хода последующих дней 4 июня дивизия была сменена частями 294-й пехотной дивизии»[115].
Итоги этих боев с горестью подвел Рябышев: «Несмотря на то что 28-я армия прорвала оборону противника во всей своей полосе и продвинулась на запад от 18 до 25 километров, главной цели — освобождения Харькова — осуществить не удалось. Темп наступления по ряду причин был невысоким. Это позволяло вражескому командованию маневрировать силами, снимая их с неатакованных участков, подтягивать резервы из глубины, уплотнять боевые порядки, создавать соотношение сил в свою пользу там, где это требовалось… Уже на шестые сутки нашего наступления враг нанес контрудар двумя танковыми (3-й и 23-й) и двумя пехотными дивизиями по флангам армии и вышел на тылы войск первого эшелона, приостановив наше продвижение. Введенные мною в бой резервы и войска второго эшелона остановили противника, нанесли ему серьезные потери, но изменить обстановку в нашу пользу не смогли… До 24 мая соединения 28-й армии оборонялись на упомянутых мною рубежах, затем по приказу командующего Юго-Западным фронтом отошли на тыловой оборонительный рубеж…
…Резервы Юго-Западного фронта были исчерпаны. Для их пополнения из 28-й армии уходил 3-й гвардейский кавалерийский корпус с 6-й гвардейской танковой и 34-й мотострелковой бригадами; выводились три артиллерийских полка резерва главного командования, 57-я, 84-я танковые бригады. В полосе 28-й армии началась перегруппировка войск и расширение армейской оборонительной полосы»[116].
Разведывательный батальон 71-й пехотной дивизии с 28 апреля по 28 мая 1942 года.