– Я не гнию изнутри, если тебя это интересует, – сказала Фериус, отталкивая меня.
– Тогда что с тобой?
Она скрестила руки на груди.
– Хочешь сказать, что я потратила столько месяцев, обучая тебя арта превис, а ты способен только приставать ко мне, пока я не отвечу?
Меня это обидело, главным образом потому, что лёгкое ноющее ощущение в затылке подсказало мне, что она права.
Талант восприятия аргоси очень тонок. О, в нём есть несколько хитростей – в основном способы предвидеть отношения между, казалось бы, несвязанными частями информации. То, как аргоси играют вместе в карты, смешивая свои колоды и раскладывая разные сдачи снова и снова, чтобы найти закономерности в мировых событиях, которые в противном случае могли бы остаться незамеченными, – хороший пример арта превис. Но то, о чём всегда занудствовала Фериус? Это осознание того, что большинство истин находится прямо перед нами, даже когда страх ослепляет нас, мешая их увидеть.
«Просто полоса неудач, вот и всё», – сказала она о своей ране.
В животе у меня всё сжалось.
– Ты недавно была в Берабеске, не так ли?
– Задавать вопросы, на которые уже знаешь ответ, – наименее вежливая форма арта локвит, малыш.
Бойкий ответ пробудил во мне злобный гнев.
– А как ты назовёшь чёртово Проклятие, зная, что именно оно убило мою…
– Это не имеет никакого отношения к…
– Не лги мне! – крикнул я.
Она подняла руки.
– Ладно, малыш. Хорошо. Я не буду лгать. Просто задай вопрос.
Но я не мог, потому что нужные слова не приходили. Но они были у меня в голове, бились о череп изнутри, пытаясь выбраться наружу. Десятки, десятки крошечных связей между разрозненными клочками информации. Упоминание Фериус о полосе неудач; тринадцать карт, всё ещё лежащие в кармане моих брюк; массивный шпиль в далёкой стране; мужчины и женщины в пустыне, прервавшие погоню, чтобы вырезать линии на теле соплеменника; вопящая женщина…
– Малыш? – окликнула Фериус. – Что-то происходит с этой твоей чокнутой Чёрной Тенью.
Кожу левого глаза защипало, как будто кто-то скручивал мои метки.
– Малыш, очнись, – позвала Фериус, но теперь её голос звучал издалека.
Я видел её прямо перед собой, но она как будто была за тёмной вуалью, беспомощно наблюдая, как линии Чёрной Тени на моём лице поворачиваются, как шестерёнки замка.
Щёлк.
Между нами появились силуэты, сотканные из того странного призрачного материала, который я видел всякий раз, когда мной овладевал энигматизм. Грозные воины с кривыми клинками, заканчивающимися злобными крючковатыми остриями; руки и ноги обмотаны белыми полотнами правоверных берабесков. Кровь стекает по их предплечьям, но не от ран – аккуратные надрезы, сделанные их собственными заострёнными ногтями, высвобождают магию крови, которую они приписывают воле своего Бога. Один из них лежит на песке, его грудь покрыта кровоточащими порезами, в то время как другие гонятся за женщиной по пустыне.
Я уже видел всё это раньше.
Щёлк.
Теперь картина изменилась, я как будто наблюдал за ней издалека. Именно так я смог разглядеть вторую женщину в дюжине шагов позади первой, удерживающую преследователей на расстоянии. Я узнал её по шляпе и по тому, как она танцевала, сражаясь.
«Фериус. Она была там вместе с Бене-маат!»
– Келлен!
Другая Фериус – та, что стояла со мной на улице – потрясла меня за плечи.
Забавно, что люди зовут меня по имени только тогда, когда думают, что я вот-вот умру.
Я наблюдал, как в тумане между нами тень Фериус метнула стальные карты, и они полетели, вращаясь, во врагов, а потом побежала, чтобы поднять упавшую женщину и вскинуть её на плечо.
– Ты была в Берабеске, – произнёс я вслух.
– Мы можем поговорить об этом позже, малыш. Потому что сейчас просто…
– Следуя Пути Ветра, – сказал я, повторяя её собственные, сказанные ранее, слова. – Ты шла за слухами о живом Боге, не так ли?
Она что-то ответила, но я не расслышал. Вместо этого я с ужасом наблюдал, как тень Фериус споткнулась, едва держась на ногах в зыбучих песках: она несла женщину, и правоверные берабески почти догнали её. Врагов было куда больше, у неё закончились трюки, она сражалась за свою жизнь в самых скверных для одинокого аргоси обстоятельствах.
«Как же ты выжила?»
Изломанные линии оникса взорвались в моём видении, молнии распороли воздух. Я инстинктивно вскинул руки, чтобы прикрыть уши от раскатов грома. В дюжине ярдов от Фериус женщина в длинном пальто держала перед собой металлическую коробку. Из коробки вырывалась бушующая гроза. Рядом с женщиной стояло животное… Собака? Нет. Гиена.
– Там была Нифения! Она тебя спасла.
– Да, – призналась Фериус, хотя не слишком радостно.
Если у Фериус Перфекс и есть слабость, так это то, что она не выносит, когда её кто-то спасает. Если она чего-то и боится, так это того, что дорогой ей человек пожертвует собой ради неё.
В тёмной пустыне, парящей в воздухе передо мной, правоверные берабески отступили, не в силах противостоять натиску амулета Нифении – заключённым в клетке молниям. Она уронила коробку, полезла в карман пальто и швырнула на песок нечто похожее на дюжину крошечных металлических паучков. Нифения произнесла одно-единственное слово, и пауки ожили и помчались по пустыне к преследователям-воинам.
– Думаю, можно сказать, что я попала в небольшую переделку, – призналась Фериус.
Эти слова что-то зажгли во мне.
«Да, но ведь ты не попадаешь в неприятности. Ты слишком изворотливая, слишком опытный тактик. Так почему же несравненно умная Фериус Перфекс, Путь Дикой Маргаритки, влипла в такую невозможную ситуацию?»
Щёлк.
Я почувствовал, как последняя из меток моей Чёрной Тени повернулась, последний замок открыл секрет, который от меня скрывали. Нифения и Фериус закинули себе на плечи руки потерявшей сознание Бене-маат и бегом потащили её между собой через пустыню, в то время как правоверные берабески пытались вырваться из паутины молний и пауков.
Преследователи отстали. На мгновение показалось, что три женщины ушли от погони, но затем предводитель правоверных кивнул одному из своих людей, тот снял одежду и лёг на песок, чтобы ритуал можно было повторить.
Второй вопль вырвался у Фериус, когда правоверные, черпая любовь своего новорождённого Бога, впились в неё сотнями невидимых усиков нерушимого Проклятия.
Проклятие.
Фериус Перфекс пыталась спасти жизнь моей матери, и за эту услугу Бог приговорил её к смерти.
Глава 27. Проклятие
Внезапно энигматизм исчез, и я остался смотреть на Фериус Перфекс, которую никогда раньше не видел плачущей. И вот теперь беспомощно наблюдал, как слёзы катятся по её щекам.
– Прости, Келлен.
Я был так ошеломлён видениями, что не мог понять, о чём она.
– «Прости»? – переспросил я.
Фериус вытерла глаза льняным рукавом дорожной рубашки.
– Я старалась спасти твою маму ради тебя, малыш. Я старалась изо всех сил.
– Но… Как ты узнала, что она в Берабеске? Почему именно ты пыталась её спасти? Должно быть, у моего отца были и другие агенты в тех землях. Они должны были…
В её глазах вспыхнул гнев.
– А что я тебе говорила, когда ты просил меня разобраться в глупостях, которые творят мальчики и мужчины?
Она подняла руку, удерживая меня от дальнейших вопросов, и сделала долгий, медленный вдох, прежде чем снова заговорить.
– Я была в Махан Мебабе, потому что мне дала дискордантную карту девушка, о которой я, возможно, упоминала раньше. Она называет себя Тропой Шепчущих Ив – глупое имя, если хочешь знать моё мнение. Так или иначе, она нарисовала красивую картинку с этим их новым Богом, одетым в солнечные лучи, но позади него была фигура, прячущаяся в тени. Поэтому я пошла по следу, чтобы посмотреть, что смогу разузнать.
Я никак не мог взять в толк, о чём она говорит.
Кровь застыла в моих жилах, как бывает, когда мною овладевают паника и ужас. Но глубоко в моей груди было что-то ещё, тёмное и опасное, начинавшее тлеть при мысли о том, что правоверные сделали с Фериус.
– Что ты разузнала об их Боге? – спросил я.
– Я не забралась так далеко. Поймала кое-какие сплетни о могущественной иностранной магичке, захваченной визирями, – по их мнению, способной свалить всю арканократию джен-теп. Они пригласили инквизиторов со всех территорий, чтобы посмотреть, смогут ли пыткой вырвать у неё связывающее заклинание – говорят, оно позволило бы им убить Верховного мага. Ну ты же знаешь, как мало внимания я уделяю магии джен-теп, но нетрудно было догадаться, что пленница должна иметь тесную связь с твоим отцом. Сперва я подумала, что они, наверное, захватили твою сестру – не по годам развитое маленькое чудовище. Но потом… Ну потом оказалось, что твою маму.
– Ты её спасла? Хотя ради этого пришлось отказаться от своей миссии аргоси?
Фериус пожала плечами.
– Леди была довольно добра ко мне, во всяком случае, для джен-теп. Отчаянно тебя любила. Я решила, что для меня довольно такой причины.
Она взяла меня за руку.
– Проклятие, которое на неё наложили… Я ничего не смогла с ним поделать. Прости, Келлен.
Я кивнул, всё ещё задыхаясь от горя и смятения.
– Вы с Нифенией тоже пострадали от Проклятия, не так ли?
– С девочкой всё в порядке, – сказала Фериус. – На ней был какой-то дурацкий амулет, который, по её словам, отразил Проклятие. Она давным-давно предложила мне такой же, но… В общем, я сказала, что это не мой Путь.
– Почему ты всегда так поступаешь?! – рявкнул я. – Ты высмеиваешь магию, как суеверие, как будто все мы играем в какую-то игру. Магия реальна, Фериус! Она убивает людей. Она убила мою мать. Она убивает…
Она протянула руку и большим пальцем вытерла с моей щеки слезу, о которой я даже не подозревал.
– Старушка Фериус так легко не сдаётся, малыш. И ты это знаешь. – Она усмехнулась. – Во всяком случае, не из-за какой-то суеверной ерунды.