– Мы должны тебе помочь, – сказал я, уже поворачиваясь, чтобы бежать обратно к семейному дому. – Отец может приказать каждому целителю в городе…
Фериус схватила меня за руку.
– А ты не думаешь, что если бы эту дрянь можно было вылечить с помощью магии, твой папуля собрал бы всех своих маленьких магов, чтобы спасти твою маму?
Фериус отпустила меня и улыбнулась, откинув волосы с моих глаз.
– У меня есть другой план, малыш.
– Какой план? Как остановить Проклятие?
– Ну, насколько я могу судить, оно работает так: каждый раз, когда ты решаешь проблему, возникает новая. В твоём запястье невесть откуда возникает растяжение связок? Ты его вылечиваешь, а на следующий день ломаешь палец на ноге. Перевязываешь палец ноги? Внезапно обжигаешь палец руки. Поливаешь его олеус регией? Просыпаешься утром с самой страшной в жизни простудой. Со временем Проклятие просто изнашивает тело, пока оно не перестаёт бороться.
Именно это и случилось с моей матерью. Одна из самых могущественных целительниц, которых когда-либо видел наш клан, не смогла себя спасти.
– Но потом мне пришла в голову одна мысль, – продолжала Фериус. – Я спросила себя: «Фериус, как думаешь, что произойдёт, если ты не решишь проблему?»
– Ты имеешь в виду – просто продолжишь страдать от чего-то одного, не пытаясь залечить рану?
Она издевательски развела руками, словно сдаваясь.
– Я слышала поговорку: «Жизнь – есть страдание».
Фериус посмотрела на своё правое бедро.
– Я загнала тебя в ловушку, да? Маленький крысиный ублюдок. Да, продолжай, заставляй меня хромать, сколько хочешь. Болит день и ночь, но старушка Фериус держит тебя в клетке, не так ли?
– Я не думаю, что у Проклятия есть сознание, – сказал я.
– А? Теперь ты вроде как эксперт? Насколько я понимаю, эта штука должна быть неким духом, немного похожим на сасуцеи, которая ошивалась с тобой некоторое время назад.
Фериус заглянула в мой правый глаз.
– Она всё ещё там живёт?
– Несколько месяцев как отбыла.
Фериус вздохнула.
– Плохо. Я-то думала, может, она изгонит из меня этого духа.
Мне пришла в голову одна мысль.
– Возможно, ведьма-шептунья сумеет снять Проклятие. Мы могли бы найти Маму Шептунью в Семи Песках и…
– Я уже пыталась, малыш. Нашла шептунью по дороге на север. Она сказала, что единственный способ избавиться от этой штуки – заморить голодом источник её силы.
Фериус захихикала.
– Вряд ли Бог Берабеска в ближайшее время станет слабее. Но тем временем я должна спасти целый континент.
Она пошла по улице, вздрагивая при каждом шаге. Я догнал её и остановил.
– В чём дело, малыш? – спросила она. – Ты не думаешь, что моя арта фортезия может справиться с небольшой болью? Разве я настолько плохо тебя учила?
– Чему ты меня научила, – сказал я, закинув её руку себе на плечи, – это тому, что не помешает время от времени опираться на своих друзей.
Фериус улыбнулась.
Но вот о чём я ей не сказал: мой путь наконец-то стал ясным, как будто каждый мой будущий шаг светился на улице передо мной. Вся терзавшая меня неуверенность – манипуляции моего отца, махинации Шептунов, призыв Ториан к долгу и даже моё отчаянное желание защитить королеву, – всё это испарилось перед лицом глубокого убеждения, которое аргоси называют Путём Камня.
Долгое время я думал, что никогда больше не увижу Фериус Перфекс. Женщину, которая взяла сломленного, эгоистичного мальчика и дала ему шанс стать… Ну не совсем уверен, кем именно, но кем-то лучшим, чем предназначала ему судьба. Сейчас Фериус была прямо здесь, передо мной, отпускала свои остроумные шутки о том, как обмануть Проклятие, убившее мою мать и теперь убивающее её саму. Но никакой арта валар не может разрушить Проклятие живого Бога.
Это моя работа.
Шелла всё время была права. В конце концов долг – не великие династии и не этические дебаты. Долг – это семья.
Я собирался отправиться в Берабеск.
Я собирался убить Бога.
Город солдат
За что воюют солдаты, если не за свой народ, свой город, свой дом? Однако, чтобы всё это защитить, они часто должны оставлять свой народ, город и дом, порой навсегда. Поэтому солдаты должны нести свои дома с собой, в своих сердцах и на своих спинах, чтобы однажды, проснувшись, не обнаружить, что окончательно заблудились.
Глава 28. Предместья
В ту же ночь мы отправились к Махан Мебабу. Никаких прощаний, никаких расставаний, как тогда, когда я в первый раз покидал дом. Рейчис продолжал вертеться на шее нашей лошади, оглядываясь, словно ожидал, что кто-то последует за нами. Странно, но он казался разочарованным, видя только пустую дорогу. Выяснилось, что он смотрит не в ту сторону.
Почти три года назад моя сестра вызывающе стояла на окраине города, вооружённая слезами и ультиматумами, чтобы помешать мне уйти. На этот раз меня ждала другая желтоволосая девушка.
– Сенейра?
Наследница знаменитой Академии Семи Песков всё ещё была в наряде дипломата, но в придачу в длинном чёрном пальто для верховой езды, защищающем от ночного холода.
– В прошлый раз ты тоже ушёл, не попрощавшись, – сказала она.
Я соскользнул с седла и очутился в куда более тёплых, искренних объятьях, чем ожидал. Пару лет назад мы с ней оказались замешаны в заварушке, в которой участвовали ониксовые черви, теневые заговорщики и крайне бесчестный заклинатель по имени Дексан Видерис. Сенейра чуть не потеряла душу из-за одного червя, а Рейчиса чуть не съел крокодил. А я? Благодаря тому делу я получил хорошую шляпу.
– Что ты здесь делаешь посреди ночи? – спросил я, когда Сенейра разомкнула объятья.
Не ответив, она прошла мимо меня.
– Леди Фериус, – сказала она с коротким поклоном.
– Я не леди, малышка, я просто…
Она заметила усмешку Сенейры и хмыкнула в ответ.
– Нехорошо дразнить старших.
– Прости мою дерзость, Путь Дикой Маргаритки. Не позволишь ли пойти Путём Воды и загладить свою вину?
Сенейра сунула руку в карман пальто и достала тонкий кожаный свёрток. Фериус взяла его обеими руками, как бесценный артефакт. Поднесла к носу и глубоко вдохнула, прежде чем испустить вздох блаженного предвкушения.
– Телейдан брайтлиф…
– Лучшие курительные соломинки в Семи Песках. Я собиралась передать их вам через Келлена, но я рада, что могу вручить этот маленький знак нашей благодарности лично.
Фериус в своей непринуждённой манере изменила повадки и, низко поклонившись, перешла на более официальный стиль речи.
– Значит, ты вручила мне тысячу даров, дочь Семи Песков, ибо каждое дуновение дыма от этих соломинок будет напоминать мне о бесконечной красоте твоей родины и её народа.
Сенейра была ошеломлена неожиданным, почти церемонным заявлением.
– А что насчёт меня? – проворчал пухлый комок меха, отряхиваясь и подходя вперевалочку. Он не любил, когда другие люди получают подарки, а он – нет. – Я в тот раз сделал всю тяжёлую работу! Меня чуть не освежевал проклятый крокодил!
Сенейра никоим образом не могла понять, что он сказал, но всё же улыбнулась, как будто ожидала его слов, снова полезла в карман пальто и извлекла небольшую шкатулку, обтянутую зеленоватой, очень шершавой кожей. Оказалось – крокодильей.
– Ты, может быть, не помнишь тварь, напавшую на нас в логове Дексана Видериса, – сказала она мне, – но у нас в Песках ничего не пропадает зря, поэтому вот что изготовили по моей просьбе на память о смелой победе твоего делового партнёра.
Она протянула мне поразительно красивую шкатулку. Когда я открыл замок и поднял крышку, Рейчис чуть не сошёл с ума, карабкаясь по моему боку, чтобы схватить содержимое.
– Рецепт моего отца, – пояснила Сенейра. – Когда я сказала ему, что отправляюсь сюда засвидетельствовать почтение Верховному магу, он настоял, чтобы я на всякий случай взяла немного сдобного печенья.
Я захлопнул крышку, чтобы Рейчис не сожрал всё сразу. Он застонал в непристойном экстазе, жуя ту печеньку, которую ухватил, потом перепрыгнул с моего плеча на плечо Сенейры и потёрся о её волосы мордой с налипшими на неё крошками.
– Мне всегда нравилась эта девушка, – промурлыкал он.
Я не стал напоминать, что недавно он даже не мог припомнить её имя.
Сенейра улыбнулась Рейчису и вежливо спросила:
– Храбрый и красивый охотник с верхушек деревьев, могу я на минутку остаться наедине с… твоим спутником?
Рейчис бурно расхохотался, повторил пару раз для меня её слова, потребовал ещё одно печенье и неторопливо ушёл, чтобы съесть его в одиночестве.
Мы с Сенейрой немного прошлись.
– Боюсь, этот подарок тоже не для тебя, – сказала она, протягивая синюю бутылку тонкого стекла. – Отец попросил доставить его тебе – ликёр пацьоне из его личных запасов. Но я подозреваю, что в конечном итоге ликёр будет пить кое-кто другой.
Я с благодарностью принял бутылку.
– Эй, иметь возможность напоить Рейчиса в следующий раз, когда он разозлится, для меня уже достаточный подарок.
– У меня есть ещё кое-что, – сказала она, разжимая правую руку.
Я опустил глаза и увидел крошечный кулон, прикреплённый к лежащей на ладони Сенейры тонкой серебряной цепочке. Подвеска была сделана в форме высокой башни, в которой я узнал миниатюрную копию Академии Семи Песков. Её поверхность украшала мозаика цветов каждого из тамошних ландшафтов.
– Студенты носят такие подвески как пропуска, доказывающие их право войти в Академию, – сказала Сенейра. – И многие продолжают носить их всю жизнь в память о времени, проведённом там.
Она подняла кулон за цепочку:
– Могу я?
Я убрал руку и наклонился, чтобы она надела мне на шею подвеску.
– Спасибо, – сказал я. – Прекрасный подарок.
– Кулон – не подарок, Келлен.
Сенейра немного поколебалась, прежде чем сказать:
– Я видела тебя, выступая на похоронах твоей матери. Даже до того, как те молодые маги начали к тебе приставать, ты выглядел так… даже не знаю, какие подобрать слова.