, важен только путь, каким я следую.
Вряд ли мне когда-либо приходилось делать более лёгкий выбор.
Я на мгновение поднял руки, показывая Ториан, что не собираюсь ничего предпринимать, потом снял шляпу и положил на пол. За шляпой последовало моё пальто, а затем, очень медленно, я расстегнул ремень, на котором висели футляры с порошками.
– Что ты делаешь, Келлен?
Я отстегнул кожаный футляр с колодой метательных карт и положил на пол и его.
– Готовлюсь, – ответил я и стянул через голову рубашку с монетами кастрадази в подоле.
С другой стороны комнаты донеслось смущённое ворчание. Рейчис поднял на меня глаза, его голова дрожала, глаза были мутными.
– Что случилось? Что мы?..
Его глаза-бусинки озадаченно уставились на меня, потом на Ториан.
– О, вы собираетесь спариться, – проворчал он и снова уснул.
– Не знаю, как работает твой долбанутый мозг, картёжник, – сказала Ториан с полной сомнения улыбкой на губах, – но всё точно пойдёт не так, как, по-моему, ты надеешься.
– Положи оружие, – велел я. – Сними плащ и перевязь с метательными ножами.
– Зачем мне это делать?
– Потому что иначе у тебя будет слишком сильное искушение пустить их в ход, когда я буду избивать тебя до потери сознания.
Ториан удивилась.
– Почему ты думаешь, что после всего случившегося я рискну своей миссией только ради того, чтобы поставить тебе несколько синяков?
– Потому что королева ошибается насчёт нас, Ториан. Она хотела, чтобы мы стали парой. Может, она решила, что это как-то компенсирует смерть твоего отца или ложь, с помощью которой она хотела удержать меня рядом. Не знаю. Но она неверно поняла, что именно ты находишь во мне привлекательным.
Ториан фыркнула.
– Твоё хорошенькое личико?
Я покачал головой.
– Ты не уверена, можешь ли одолеть меня в бою.
– О, в этом я не сомневаюсь, картёжник.
Я проигнорировал её попытку арта валар. Арта валар не очень хорошо ей давался.
– Я всегда удивлялся, почему ты принимаешь так близко к сердцу, когда я ввязываюсь в дуэль с магом или охотником за головами и возвращаюсь живым. Как и королева, я думал, что несмотря на все оскорбления и угрозы, с какими ты бросала меня в тюремную камеру, в глубине души ты могла действительно беспокоиться обо мне. Как знать? Может, ты и вправду беспокоилась. Но что тебе действительно не даёт во мне покоя: тебе нестерпимо видеть, как ловкач побеждает всех этих опасных людей – тех, кого ты побеждаешь силой, мастерством и отвагой.
Я показал на своё снаряжение, лежащее на полу.
– Ну вот, теперь мы увидим, что будет, когда все трюки отброшены.
Ториан долго смотрела на меня: возмущение тем, что её раскусили, боролось с отчаянным желанием стереть самодовольное выражение с моего лица.
– Никакого оружия? – уточнила она.
– Даю слово, что не стану пользоваться своим. А как насчёт тебя?
Она отложила в сторону духовую трубку и Бич и начала снимать плащ.
– Если ты того желаешь. Я слегка удивлена, что ты хочешь наброситься на меня с кулаками. Всегда принимала тебя за парня, который воображает себя рыцарем-героем из старых романтических сказок. Не припоминаю, чтобы кто-нибудь из них избивал женщин.
Она достала из-за голенища сапога ещё один нож и положила на землю.
– Думаю, ты ещё меньше будешь чувствовать себя рыцарем, лёжа на спине и глядя на меня после того, как я переломаю тебе руки и ноги. Уверен, что хочешь сыграть эту пьесу?
Я стоял, обнажённый по пояс, остро осознавая, как глупо, должно быть, выгляжу и насколько опасно уверенной выглядит Ториан, складывая одно оружие за другим, не спуская с меня глаз на тот случай, если я попытаюсь прыгнуть на неё и закончить бой раньше.
– Это последнее, чего я хотел, – сказал я. – По правде говоря, ты мне нравишься, Ториан. Очень. Ты бесстрашная, дерзкая, умная, как никто, с тобой удивительно весело, даже когда ты меня арестовываешь. Сам белкокот в тебя влюблён.
– Уже нет, – проворчал Рейчис, прежде чем снова захрапеть.
Я наклонил голову влево, потом вправо, чтобы расслабить мышцы шеи. В похожих ситуациях я часто получаю кулаком в лицо, а напряжённая шея всё усугубляет.
– Но потом ты чуть не убила мою наставницу. Ты вырубила моих друзей и моего делового партнёра отравленными дротиками. А теперь хочешь убить этого малыша только потому, что настолько упрямо стремишься выполнить свою миссию, что не видишь, как всех нас держат за дураков.
Ториан ожидала, когда я приму оборонительную стойку, но вместо этого я сдвинул ноги и протянул раскрытую ладонь. Фериус научила меня бороться с помощью танца, а не насилия. Я промурлыкал несколько тактов весёлой мелодии, после чего спросил:
– Начнём?
Глава 52. Правила войны
Ториан Либри была быстрее меня и лучше обучена. Она меньше боялась ударов (попытайтесь не моргать, когда к вашему лицу приближается кулак) и – возможно, это самое главное – больше сроднилась с насилием.
– Мы уже закончили? – спросила она.
В этот момент я, спотыкаясь, отступал назад, поток крови из моего носа неудержимо стекал по губам и подбородку. Ссадина над правым глазом грозила меня ослепить, а один особенно неприятный удар локтем в висок заставил меня шататься, как пьяного.
Представляю, как лихо я выглядел.
А Ториан? Она выглядела прекрасно. Вообще-то великолепно. Казалось, её глаза синели всё ярче просто потому, что она избивала меня.
«Я могу тебя исцелить», – безмолвно сказал Шуджан.
«Нет», – ответил я.
Я бросился на Ториан – почти в буквальном смысле слова, метнувшись к ней так, как будто меня швырнул великан. Действуя подобным образом, ты ни за что не нанесёшь противнику серьёзную травму. Травму можно нанести, воздействуя как можно сильней чем-то твёрдым на минимальную область чего-то мягкого или же захватив сустав и выкрутив его так, как обычно он двигаться не может. Мои действия не имели ни малейшего шанса добиться всего перечисленного.
Я вспомнил, как Фериус впервые научила меня такой тактике. Я спросил, какой от всего этого может быть толк. «Нельзя защититься, если нет нападения», – ответила она, как будто её слова имели хоть какой-то смысл.
Но определённая правда в них была: натренированные бойцы обучены иметь дело с ударами и попытками захвата. Они никогда полностью не уверены, что предпринять, когда ты как будто просто падаешь на них. Я имею в виду – Ториан, конечно, могла схватить меня за руку и заломить её за спину или ударить кулаком в горло, но отсутствие видимой угрозы, ощущение, что я просто спотыкаюсь, заставило её заколебаться.
В деревенских танцах женщин часто швыряют туда-сюда – крутят, вертят и кидают, в то время как мужчины принимают разные позы. Фериус научила меня, что есть определённая магия в том, чтобы изящно выйти из броска или вращения. Поэтому я позволил Ториан скользнуть вправо, её руки были готовы добавить мне инерции и толкнуть в заднюю стену комнаты. Но когда она меня толкнула, я повернулся вместе с ней. Теперь это действительно выглядело так, будто мы танцуем.
– Что ты де…
– Странно, не правда ли? – спросил я в тот краткий миг, когда мы, по сути, вальсировали.
Ториан, однако, не привыкла плыть по течению танца, поэтому, когда я неожиданно сильно потянул её за талию и одновременно нажал на плечо, она обнаружила, что смотрит в другую сторону. После моего сильного толчка настала её очередь врезаться в стену.
– Это было глупо, – сказала она, поворачиваясь ко мне лицом. – Ты мог бы схватить меня сзади за шею и задушить. Я не дам тебе второго шанса.
«Хотя я мало разбираюсь в боевых искусствах, – заговорил Шуджан в моей голове, – похоже, она права».
«Я обязательно дам тебе знать, если мне будет нужно, чтобы мою тактику ещё больше раскритиковали».
Ториан подняла кулаки и снова начала красться ко мне через комнату. Перед началом боя я мысленно составил неплохую карту имеющегося в моём распоряжении пространства, поэтому смог вернуться назад, почти не сомневаясь, что не втиснусь в угол отгороженного пространства и не споткнусь о мебель.
– Если ты пытаешься меня утомить, ты зря тратишь время, – сообщила Ториан. – Однажды я сражалась с Элитой Забана почти два дня без передышки, и он каждый час совал в рот ускоряющую траву.
– Впечатляет, – сказал я.
Она улыбнулась, сокращая расстояние между нами.
– Он наверняка так и думал.
– Нет, я имел в виду, впечатляет, что он смог проглотить столько ускоряющей травы, не свалившись с сердечным приступом. Кроме того, разве чрезмерное употребление этой травы не вызывает у мужчин болезненную эрекцию? Может быть, ты выиграла бой ввиду отсутствия противника.
Неожиданный смех, похожий на внезапный кашель, сбил её с ритма. Я рванулся вперёд, нырнул под её инстинктивный удар наотмашь и нанёс, как мне казалось, приличный апперкот в челюсть. Она отступила, прежде чем я успел воспользоваться своим преимуществом, и пнула так, что снесла бы мне голову, если бы я остался в пределах досягаемости её ноги.
– Вот в чём твоя проблема, Келлен, – сказала она, восстанавливая равновесие. – Ты смотришь на драку как на игру.
Забавно, потому что я мог поклясться, что однажды бросил те же самые слова Фериус, когда она учила меня арта эрес. Фериус тогда с ухмылкой ответила:
– А ты желаешь смотреть на драку как на состязание, малыш.
– Что же это ещё, если не состязание? – запротестовал я. – Сражение держится на навыках, силе и рефлексах, не так ли?
– Сражение? Конечно, малыш. В сражении важно всё перечисленное, – ответила она, отступая от меня. – Но я повторяю тебе снова и снова: у аргоси нет приёмов ведения боя.
– Тогда что же такое арта эрес? – спросил я, надвигаясь на неё.
Именно в этот миг я провалился в выгребную яму и обнаружил, что качусь кубарем, пока, наконец, не замер вверх тормашками.
– Арта эрес – победа, малыш. И если тебе нужны навыки, сила и рефлексы, чтобы победить, значит, ты делаешь всё неправильно.