ечто, о чем заранее и подумать не мог, а не то чтобы предусмотреть и подстраховаться. Вот и с Ильей так произошло в этот раз. Уж насколько он был осторожен и осмотрителен в своих действиях, какие объяснения и отходные маневры ни придумывал, но неприятный сюрприз все равно случился. Если бы не вот такой фактор неожиданности, то все наши продуманные дела наверняка бы заканчивались успехом. А поскольку успех на нашей планете строго лимитирован, то неприятные сюрпризы случались, случаются и будут случаться у всех. Даже у тех, кто всегда считался успешным. Что касается биатлониста, то себя к числу особо успешных он отнести не мог. Иначе была бы жива жена, а он сам не угодил бы в тюрягу, а из нее не попал бы в киллеры. Правда, выжить удалось. Серьезный успех.
Вычурно перемешиваясь, картинки удач и неудач мельтешили перед глазами. То ли сон, то ли бред. Черт разберет. Прудников медленно приходил в себя. Сознание постепенно возвращалось к нему, а вместе с этим приходило понимание того, что с ним произошло. Он все еще находился на чердаке. Однако толком пошевелиться не мог. Руки его были откинуты назад и связаны за одним из опорных столбов. Он хотел было пошевелить головой, которая ныла после удара, но понял, что делать это опасно. Шею Ильи к столбу туго притягивало что-то наподобие тонкой стальной проволоки или гитарной струны. Сделаешь одно неверное движение, и конец — удавка перережет артерию.
Не шевелясь, киллер стал осматривать чердак, насколько это позволяло его положение. У слухового окна, держа снайперскую винтовку, стояла женщина. Винтовка была направлена на окна соседнего дома. Катя Шпаликова через оптический прицел наблюдала за тем, как ее любимый Лаша шел на второй заход «с этой сучкой» Машкой Пономаревой.
Илья сразу сообразил, что перед ним была та самая плачущая женщина, мимо которой он недавно прошмыгнул на лестничной клетке. Думать о том, как он, здоровенный вооруженный мужик, оказался в плену у такого вот противника, нисколько не хотелось. «Большие шкафы громко падают», — вспомнил биатлонист народную мудрость, подразумевая под незадачливым шкафом самого себя.
Шпаликова была в истерике. Наблюдаемая ею картина являлась для нее неприятной. Она громко всхлипывала, снова и снова приподнимая винтовку, дабы вернуть ее в исходное положение. Судя по всему, держать оружие в руках женщина не умела, хотя и пыталась совладать с ним. Руки ее дрожали. Из уст вырвались разрозненные фразы и слова, смысл которых был вполне очевиден: пристрелить гребаную шлюху, уведшую у нее любимого Лашу. «Куда бы этой стерве для начала пульнуть, чтоб немного помучилась перед смертью?» — промолвила Катя. Эта была ее первая более-менее связная фраза, которую услышал Илья.
— Что ты творишь, дура? — не выдержал он. — Ты же стрелять ни фига не умеешь. Думаешь, попадешь туда, куда хочешь? Черта с два это у тебя получится. Отстрелишь ненароком своему Лаше что-нибудь. А то и вовсе убьешь. Так что не глупи, а положи лучше винтовку, пока делов не наделала.
Не то чтобы замечания киллера смутили Катю. Она и слышать ничего не хотела об отказе от своего намерения.
— Чья бы корова мычала, — с ненавистью в голосе бросила женщина. — За Лашу он тут вдруг забеспокоился. Не для того ли ты сам сюда забрался, чтобы убить моего любимого Лашечку? Ты мне пыль в глаза не пускай. Не получится. Сейчас разберусь с этой шалавой, а потом займусь тобой. Думаешь, я тебя, долбаного киллерюгу, так просто оставлю в покое? Ошибаешься.
— Да ты ведь ничего не знаешь о моей миссии, — стал возражать Илья. — Все, что ты видела, когда застала меня здесь, ты истолковала неправильно. Я здесь не для того, чтобы убивать Лашу. Меня наняли ради других целей. Я должен был просто пугнуть Лацужбу. Показать ему, что нигде скрыться не удастся, что его могут достать в любой момент. Чем бы он в это время ни занимался. Мне-то и нужно было всего лишь прицельно расстрелять лампочки в люстре или статуэтки на комоде. Но замешкался и выбрал картину на стене…
— Заткнись, — прошипела на него женщина, собралась с духом и нажала на спусковой крючок.
Раздался почти неслышный хлопок — звук выстрела из винтовки с глушителем. Отдачей приклад винтовки ударил Шпаликовой в плечо. Она удержала оружие в дрожащих руках и сумела разглядеть происходившее в квартире Пономаревой. Как и следовало ожидать, Катя промахнулась. Пуля пробила в стеклопакете аккуратную дырочку и ударилась в люстру. Хрустальная люстра разбилась вдребезги. Осколки разлетелись по всей комнате. Лаша и Машка сразу поняли, в чем дело. Лацужба быстро уперся ногами в стену и отодвинул таким образом диван. Спустя пару секунд он и его любовница были уже за диваном, а оттуда вырвались в непростреливаемое помещение.
Катька плакала и не сразу поняла, что киллер освободился из пут и подошел к ней. Почувствовав за спиной его дыхание, она попыталась обернуться и направить ствол на него. Не получилось. Илья перехватил винтовку и обезоружил отчаявшуюся женщину. Она сильно не сопротивлялась, лишь плакала у него на плече. Биатлонист понимал, что скоро сюда может нагрянуть полиция. Поэтому он спешно разобрал «инструмент» и сунул его в футляр для гитары. После этого вместе со Шпаликовой покинул чердак, а затем и дом, чтобы сесть в джип и укатить подальше от тех мест.
Незнакомка, стрелявшая в окно квартиры Пономаревой, ехала вместе с ним. Она уже успела немного успокоиться, однако все еще всхлипывала. Прудников вел машину и поглядывал на свою пассажирку через зеркало заднего вида. Он понимал, что с этой женщиной у него появился реальный шанс понять, во что же он вляпался. Повезло, что выпущенная ею пуля никого не убила. Если не посвящать в подробности заказчика, то внешне все выглядело так, как надо. Выстрел сделан. Лаша напуган. Так что за эту сторону инцидента Илья не переживал. Он переживал о другом. Эта решительная женщина могла снова взяться за свое и угодить к кому-нибудь в когти. Второй раз помочь ей выбраться из беды он не сумеет.
Прудников остановил машину и попросил у спутницы объяснений всему произошедшему. Она опять заплакала и запричитала:
— Обвел он меня, гад, вокруг пальца. Охмурил, как девочку несмышленую, и обманул. И в любви, и в деле. Да только ведь все равно люблю я его, изменника проклятого. Люблю и ничего с этим поделать не могу.
— Слепая любовь, да еще вот в таком формате, до добра не доведет. Да уже, глядя на вас, ясно, что не довела, — заметил Илья, пытаясь понемногу разговорить пассажирку.
— Да что ты вообще знаешь о любви, киллерюга?! — воскликнула женщина. Казалось, что она на грани и вот-вот станет рыдать пуще прежнего. Но, к своему большому удивлению, Прудников увидел, что она взяла себя в руки и стала успокаиваться. Ее вопрос так и остался без ответа. За окном по ночному мегаполису проносились потоки машин. Несколько минут Катя молчала, не отрывая взгляда от автомобилей. Илья не торопил ее, хотя и сгорал от нетерпения, желая узнать подробности дела, на которое его подписал Борис Аркадьевич. Однако исповеди он от невольной спутницы так и не услышал.
Она оторвала взгляд от окна и спросила:
— Ты профессиональный киллер?
— В каком смысле? — уточнил тот.
— Ну, за деньги работаешь или за идею? — немного конкретизировала женщина свой вопрос.
— За деньги, конечно, — настороженно ответил Илья и тут же попросил ясности: — А к чему вы клоните?
— Если ты работаешь за деньги, то я тебе могу предложить одну халтурку, — промолвила она деловито, будто это была совсем другая женщина, а не та истеричка, какой ее успел увидеть киллер.
— Вот так вот с ходу вы предлагаете мне работу? И не боитесь?
— А чего мне бояться? Если бы ты хотел меня убить, то убил бы еще там, на чердаке. Без церемоний. Уже хотя бы за то, что я тебе по голове шандарахнула и чуть твой «заказ» не провалила, — все тем же тоном проговорила Шпаликова. — Ну, а мне, собственно, теперь выбирать не приходится. Я уже никому не верю и не доверяю. А ты, видать, парень честный. Так примешь мой «заказ»?
— Я никого убивать не буду, — ничуть не колеблясь, решительно ответил Прудников.
Женщина обвела его взглядом и поспешила заверить, что как раз убивать никого и не придется.
— Ты за мою любовь сумасшедшую отомстишь. Другими способами, кроме убийства, — размеренно произнесла она, будто одновременно вырисовывала в голове вероятный план мести.
Илья задумался. До конца не было понятно, стоило ли ему встревать в авантюру, связанную с любовными невзгодами этой женщины. Он прикинул плюсы от этого. Во-первых, убивать никого не придется. Во-вторых, можно будет кое-что узнать про этого Лашу. В-третьих, лишние деньги никогда не помешают. Не было ясности, как к этой халтуре отнесется Борис Аркадьевич. Однако он ведь никогда не настаивал на том, чтобы Прудников не брался за разные халтуры. Насчет этого они вообще никогда не говорили. А что не запрещено, то разрешено.
20
Лаша Лацужба был уверен, что его хотели убрать, и только некое стечение обстоятельств привело к ошибке киллера. Абхазец испугался до смерти. И если он сумел после того, как люстра разлетелась от выстрела, быстро среагировать и драпануть с любовницей в другую комнату, то это сработал инстинкт самосохранения. Страх при этом никуда не исчез.
Он долго опасался возвращаться в комнату с широким диваном, все успокаивал Машку и еле сдерживал собственную дрожь в теле. И хоть ему было неприятно подчеркивать свой страх, но с языка сами срывались соответствующие случаю фразы. «Я испугался, любимая, я так испугался», — с колоритным кавказским акцентом повторил он несколько раз, будто зациклился. Нельзя сказать, что Пономарева не испугалась. Однако ей удавалось держать эмоции внутри себя. Она не расспрашивала любовника о том, что это вообще могло быть такое, а довольствовалась лишь тем, что он ей говорил. А Лаша почти ничегошеньки и не говорил. На ее осторожный вопрос, не обратиться ли в полицию, он категорически ответил: «Нет!»
Романтический вечер был испорчен. Остаток ночи и начало следующего дня Лаша пребывал в тяжелейших раздумьях. Едва он засыпал, как слышался тот самый хлопок и звон разбитого рассыпающегося хрусталя. Это стало для него каким-то наваждением, от которого нужно было срочно избавляться. Лацужба понимал дело так: если киллер не убил его в этот раз, то обязательно убьет в другой. Вот эта мысль его и мучила. Абхазец не хотел умирать, да еще и сейчас — в то время, когда он сумел обтяпать такое выгодное дельце, узнав схемы поставки кокаина в Россию. Впрочем, именно это дельце он и рассматривал как причину того, что на него наслали киллера. Этот выстрел изменил планы Лаши. Не очень круто, но все-таки изменил.