— Нет, ты не говорил. Ты очень предусмотрительно не сказал этого. Ты хитрый парень, Джоунс.
— Спасибо, сэр.
— Очень хитрый парень. Ты и еще один. Только кто-то из вас гораздо хитрее нас всех. Нужно быть хитрым, чтобы сделать то, что он сделал, и как он это сделал. Вот он-то действительно хитрый. Ты ведь очень хитрый, Джоунс?
— Простите, сэр?
— Это очень хитро — изображать наивность. Очень хитро. Ты хитрый, Джоунс.
Рыжеволосая женщина, офицер из добровольной женской организации ВМС, нетвердой походкой подошла к бару.
Она была без кителя, и ее белая блузка вылезла сзади из юбки.
— Эй, Джонси, ну-ка поработай немного.
— Да, мадам, — сказал Джоунс. Он подошел к ней, улыбнулся и взял ее стакан. — То же самое, мадам?
— Я — мисс, а не мадам, — обиженно сказала она.
— Да, мисс. То же самое?
— То же самое, Джонси.
Ну, подумал Мастерс, вот и Мэри. Господи, это что — Мэри?
Джоунс налил виски в стакан и поставил его перед ней. Она схватила стакан, отпила половину, а затем наклонилась вперед, прижавшись грудью к стойке бара.
— А ты хорошенький, Джонси.
— Спасибо, мадам.
— Я — мисс, а не мадам. Запомни.
— Хорошо, мисс.
— Вот и отлично. Лучше запомни. Начальство нужно знать в лицо.
— Да, мисс, — кивнул Джоунс.
— В лицо. — Она кивнула, соглашаясь сама с собой, схватила стакан и удалилась с пьяным достоинством к столику в углу.
Мастерс спросил:
— Хороша, а, Джоунс?
— Простите, сэр?
— Девица.
— О, да, если вы так считаете, сэр.
— Еще одно, что привлекает в работе в клубе, Джоунс?
— Вы имеете в виду женщин? — Джоунс пожал плечами. — Это все для офицеров, не для рядовых.
— В твоих словах слышится горечь, Джоунс.
— В моих? Бросьте, сэр. Хотите еще выпить, сэр?
— Нет, спасибо, Джоунс. Пойду поищу Мэри.
— Кого, сэр?
— Ты ее не знаешь, Джоунс. Из офицерского состава.
Он развернулся, положил локти на стойку и начал методично осматривать зал. Женщина-офицер сидела с каким-то капитаном, так что она была не в счет; к тому же она не была Мэри. Во всяком случае, для Мастерса. Он продолжал переводить глаза со столика на столик, как будто сканировал горизонт в поисках вражеского корабля. Отличная поисковая операция.
Когда он увидел ее, то в первый момент не узнал. Она была в форме, а он помнил ее в белом халате. Но он был рад видеть ее и удивился, что она сидела одна.
Он поднял свой стакан и прошел через зал, пытаясь сохранять равновесие.
Она поигрывала в руках рюмкой и не заметила, как он приблизился.
Подойдя к столу, он кашлянул.
— Мисс Дворак, — сказал он. — Джейн Дворак.
Она казалась смущенной, и он надеялся, что она хотя бы не покраснеет. Только розы должны краснеть, а не женщины.
— Добрый вечер, старший лейтенант Мастерс.
— Чак, — напомнил он ей. — Можно присесть?
— Ну…
Она нерешительно посмотрела по сторонам, и он быстро спросил:
— Или вы не одна?
Она прикусила нижнюю губу.
— Я была не одна, но она, похоже, пропала.
Мастерс сел.
— Она? — спросил он.
— Да, она.
Он улыбнулся, и Джейн Дворак улыбнулась в ответ. Ее лицо распахнулось, и он еще раз поразился, как улыбка преображала ее.
— Вам нужно чаще улыбаться.
— Правда? Почему?
Он кивнул.
— Это был правильный ответ. Когда мужчина собирается сказать комплимент, женщина должна поддержать его.
Джейн вспыхнула, и он тут же пожалел о своих словах.
— Простите, — сказала она мягко. — Я не намеревалась кокетничать.
— А я не собирался быть галантным. Вам нужно больше улыбаться, потому что тогда вы становитесь настоящей красавицей.
— Спасибо.
— Не за что. Что вы пьете?
Она посмотрела на свою рюмку, как будто бы видела ее в первый раз.
— Я даже не знаю, — сказала она, снова смутившись. — Мне его Мэри заказала. Эта та, что…
— Мэри! — он широко раскрыл глаза и расхохотался. — Мэри! Ой, господи, не может быть! Мэри! Неудивительно, что она потерялась.
Джейн выглядела озадаченной.
— Простите, я не поняла…
— Это я сам с собой. Извините, если это прозвучало грубо.
— Все нормально.
— Нет, действительно извините. Я над собой смеялся.
— Все нормально.
— Я прощен?
— На самом деле не нужно…
— Скажите, что я прощен.
Она улыбнулась. И он непроизвольно улыбнулся в ответ.
— Вы прощены.
— Хорошо. Отлично. Я чувствую себя намного лучше.
— Я бы сказала, что вы с самого начала себя неплохо чувствовали.
— Скотч, — объяснил он, — лекарство от всех болезней. Я топлю свои печали.
— Ваши печали?
— Постсуицидальную хандру.
— А, этот парень на вашем корабле…
— Да.
— Я видела в газете. Это ужасно.
— Ужасней, чем вы думаете.
— Я не понимаю…
— Не тот, дорогая моя, не тот.
Она наморщила лоб, и он сказал:
— Пожалуйста, не делайте это.
— Чего?
— Ваш лоб. Морщинки, они останутся.
— О, простите! Что вы имели в виду, когда говорили "не тот”?
— Не обращайте внимания. Это часть хандры. — Он посмотрел на нее и сказал: — Вы снова делаете это. Пожалеете, когда вам будет сорок.
— Вы имеете в виду, что это не он убил Клер?
— Да, я так думаю. Или я думаю, что я так думаю. Послушайте, мы должны оставаться здесь? Вас не мутит от всех этих капитанов, командиров, всей этой избранной публики?
— Ну…
— Я знаю. Можете не говорить. Я вам не подхожу. Я увидел это по вашему лицу в тот день, когда пригласил вас поужинать. О’кей. Я допью свой скотч и тихонько удалюсь.
Она засмеялась, прикрыв рот рукой.
— Вы очень забавны, когда вы… Знаете, когда вы себя так ведете. Извините меня, мне не следовало смеяться.
— Милая, ваш смех еще лучше вашей улыбки. — Он нахмурился. — Спасибо за компанию, мисс Дворак.
Он встал, но она коснулась его рукава:
— Не уходите, все нормально.
Он уставился на нее:
— Что нормально?
— Я имею в виду…
— Вы хотите сказать, что пойдете со мной? Пусть эти скоты в погонах, извините меня за выражение, сидят здесь, а мы поищем свежего воздуха, который не воняет флотом.
Она снова рассмеялась.
— Я не совсем так собиралась это выразить.
— Мадам, — сказал он. — Мисс. Джейн. Выразить это можно только одним способом. Только одним способом. Давайте, к черту, выберемся отсюда, но сперва позвольте мне сказать до свиданья оставшейся трети триумвирата.
— Господи, кто это?
— Сейчас он похож на Бахуса, но на самом деле может быть Морфеем.
— Морфеем?
— Парнем, который усыпляет. Я сейчас вернусь.
Он, шатаясь, пересек зал и остановился перед баром.
— Эй, Джоунс, — сказал он. — Эй, негодяй, иди сюда.
Джоунс устало подошел к Мастерсу.
— Да, сэр.
— Кончай это свое "да, сэр”. Запомни только одно, негодяй. Я буду следить за тобой. Мне нечего делать на этом проклятом корабле. Так что я буду за тобой следить во все глаза, Джоунс. Я буду следить за тобой и за этим вторым сукиным сыном. И помоги вам бог, если вы оступитесь. Запомни это.
Джоунс в упор посмотрел на Мастерса.
— За что вы меня ненавидите, сэр? — спросил он.
— Ха! — Мастерс хмыкнул. Он развернулся и, не останавливаясь, прошел через зал, подхватив Джейн под руку и ведя ее к двери. — Я предупредил его. Я предупредил этого негодяя. Сейчас я буду следить за ним. За ним и Дэниелсом. Пойдемте, Джейн, мисс, мадам. У меня тут где-то джип стоит.
— Вы думаете, вы можете вести машину? Я имею в виду…
— Нет, не могу, но буду. Вы боитесь за свою жизнь?
— Нет, — сказала она тихо.
— Вы боитесь. И с вашей стороны, очень любезно сказать, что нет. Пойдем пешком. — Он сделал паузу. — У меня все равно нет джипа. Откуда у меня, черт возьми, возьмется джип?
Они шли по обсаженным деревьями улицам базы. Казармы были не освещены, и деревья отбрасывали огромные тени на кирпичные стены.
— Красивая база, — сказал он. — Одна из самых симпатичных.
— Да.
— Жаль, что она в таком вшивом городишке. Вшивые городки не должны иметь таких красивых баз.
— Не должны.
— Иногда можно пофилософствовать. Куда мы идем?
— Я не знаю. Я иду за вами.
— На этой прекрасной базе масса мест, куда можно пойти. Мы можем просто бродить, смотреть на деревья и цветы. Вы не против?
— Я — как вы.
— Или мы можем прогуляться до авиабазы, посмотреть на то, как самолеты садятся в темноте. Но это может быть опасным.
— Тогда не пойдем.
— Я понял, вы не любительница острых ощущений.
— Иногда.
— Тогда остается великолепное футбольное поле с трибунами и массой травы. Погода на редкость теплая, и мы можем представить, что идет игра. Что вы на это скажете?
Она поколебалась.
— Я не знаю.
— Это запрещено, — продолжил он. — Но я думаю, что вход охраняет один рядовой. Мы его напугаем своими погонами. Младший офицер Дворак.
— Ладно, — сказала она, мягко рассмеялась и крепче взяла его за руку.
Они шли молча, пока не увидели проступающие очертания стадиона.
У ворот стоял рядовой с винтовкой. Мастерс подошел к нему и сказал:
— Ты, там, смирно!
Парень вытянулся.
— Простите, сэр, я не заметил вас.
— Отличная рекомендация для часового. Я видел несколько женщин в одном белье, пытающихся проползти под забором на том конце поля. Рви туда и останови их.
— Есть, сэр! — часовой побежал, и Джейн рассмеялась.
— Он, наверно, подумает, вы сумасшедший.
— Нет, но он будет сильно разочарован. После вас, дорогая.
Они пересекли поле. Он снял китель и, несмотря на ее протесты, расстелил его на земле. Они сели. На небе над головой ярко светили звезды, и казалось, что мир заканчивается у границы футбольного поля.
— Я начинаю трезветь, — сказал он.
— Правда? Это хорошо.
— Почему? Я сразу начинаю вспоминать, почему я надрался.