— Почему же вы не арестуете его?
— Повторяю, — спокойно сказал Перегудов. — Я представляю закон. А закону нужны доказательства. Мы знаем, что он убийца, но доказательств этого у нас нет. И вот тут мы с вами, Тимур, и подходим к тому вопросу, ради которого я и явился сюда…
— Вы сказали, что вам нужна помощь, — напомнил молодой человек.
— Увы, как это ни парадоксально, — согласился следователь, — поймать и арестовать Владислава Елизарова можно только одним путем. Поймать его с поличным на месте преступления. А учитывая тот факт, что он уже убил всех, кроме вас, из тех, кого собирался убить, то и поймать его можно только в тот момент, когда он предпримет попытку убить вас. Я понятно излагаю?
Тимур облизал пересохшие губы. Чего уж тут непонятного? Следователь недвусмысленно предлагал ему роль наживки. Этакой живой приманки. Но для чего такие трудности? Почему бы не взять этого Елизарова, не засунуть его в камеру и не бить до потери сознания, пока он не признается во всех смертных грехах? Это лучше, чем любые доказательства. А наживка… В глубине души у Тимура шевельнулось нехорошее предчувствие. А что, если у ментов произойдет осечка? Что, если они не успеют предотвратить убийство? Что будет тогда с ним? Он присоединится к своим друзьям? Червей кормить?
— Опасаться вам нечего, Тимур, — Перегудов словно прочел его потаенные мысли. — Мы будем находиться с вами двадцать четыре часа в сутки…
— Мы — это кто?
— Лично я и двое моих помощников.
Перегудов не врал. Начальство не дало ему санкции ни на слежку за Елизаровым, ни на это авантюрное мероприятие. Но сам прокурор недвусмысленно дал понять, что если Виктор Алексеевич сделает все грамотно на свой страх и риск, то пенять ему за это никто не станет. В качестве своих помощников следователь выбрал Сабурова и старшего лейтенанта Николая Тихонова, того самого оперативника из РОВД, с которым ему довелось познакомиться на месте гибели Егора Старцева. Сыщик резонно полагал, что такой охраны Тимуру будет более чем достаточно.
— А как вы собираетесь это сделать? — Страх у парня начал понемногу отступать на второй план, уступая место прагматизму. — Вам что, уже известно, где и когда он собирается совершить покушение на меня?
— Нет, этого мы не знаем, — честно признался Перегудов. — Но нам известно, что Елизаров некоторое время выслеживает свою жертву, прежде чем расправиться с ней. Ищет, так сказать, удобный момент для атаки. Я могу договориться, чтобы вас выписали из больницы прямо сегодня, и с этого самого момента мы будем вести вас. Прогуляемся по разным местам. На ваше усмотрение. Кафе, институт, ночной клуб… Только мне кажется, что выбирать особо людные места не стоит. Там он все равно не отважится на покушение. Наиболее вероятным местом мне представляется двор вашего дома или сквер, через который вы ходите из университета. Годится и любой подъезд, где может проживать кто-то из ваших знакомых. Например, девушка…
Упоминание о девушке отозвалось у Тимура тупой болью в груди. Он вспомнил о Лиде. Увидит ли он когда-нибудь ее снова? Будет ли у него шанс завоевать ее? Успеет ли он начать ту новую жизнь, о которой говорил Павел несколько дней назад?
— У меня нет девушки, — скупо сказал он.
Перегудов промолчал.
— А как к этому отнесется мой отец? — спросил Тимур после недолгой паузы. — Он уже в курсе вашего плана?
— Нет, я с ним не говорил, — сыщик бросил беглый взгляд на часы. — Конечно, если вы хотите, можно с ним посоветоваться. Но время играет не на нас, Тимур. И уж точно не на вас лично. Понимаете?
— Понимаю. К тому же мне бы не хотелось, чтобы отец или кто-либо еще из моих родных узнал об этой истории с… изнасилованием, — Тимур с трудом выдавил последнее слово.
— Я тоже так думаю, — Перегудов кивнул. — Так, значит, по рукам?
— По рукам. Но только если вы гарантируете мне…
— Гарантирую.
Следователь поднялся с дивана и прошел к двери. Когда его пальцы коснулись дверной ручки, он обернулся к Тимуру еще раз.
— Я пока пойду, договорюсь о вашей выписке, а вы успокойте сестру, — посоветовал он. — Видно, что она человек ранимый…
— Это правда. Я поговорю с ней.
Перегудов вышел, оставив Тимура одного. Когда Галя вернулась, она удивилась тому, как сильно изменилось лицо ее брата. Страха в нем теперь не было совсем. Скорее, наоборот. Неизвестно откуда и неизвестно с чем связанная решимость.
— Подай мне сигареты, — попросил Тимур. — Они должны быть в куртке.
— Тут нельзя курить, Тима.
— Мне можно.
Она пожала плечами, прошла к шкафу и распахнула одну из его створок. Пачка сигарет действительно обнаружилась в правом кармане куртки Тимура. Галя передала ее брату.
— А теперь присядь, Галчонок, — сказал Тимур, прикуривая. — На два слова…
Он наблюдал за зданием больницы из окна расположенного напротив нее дома. Елизарову повезло, что удалось недорого снять квартиру в этом районе. Заходить в здание наркологии было небезопасно. Вероятность того, что за Ромащенко приглядывают менты во главе с Перегудовым, была стопроцентной. Опасения Владислава подтвердились в тот момент, когда в понедельник вечером перед больницей остановилась «Волга» и из нее вышел Перегудов.
Елизаров поднял бинокль и припал к окулярам. Следователь появился в палате Тимура минут через пятнадцать. Сестра молодого человека, которую, как уже знал Владислав, звали Галиной, вышла, и Ромащенко остался наедине с сыщиком. О чем они говорили, Елизаров не мог слышать. Но зато мог догадываться. Речь явно шла о его персоне.
Перегудов пробыл в палате недолго. Не более пятнадцати минут. Затем он ушел, а Галина вернулась. Тимур курил, разговаривая с сестрой, и Елизаров не мог не отметить, с какой нежностью парень на нее смотрит. Согласно досье, которое он собрал на Ромащенко и его семью, отношения брата с сестрой были весьма тесные и доверительные. Елизаров особо обратил внимание на этот пункт…
После обеда Тимура стали готовить к выписке. Владислав не спешил покидать свой наблюдательный пункт. При помощи все того же бинокля он видел, как Тимур оделся и в обществе сестры покинул палату. Спустя некоторое время он появился на крыльце больницы. На этот раз один. Огляделся по сторонам и уверенно зашагал к стоянке такси. Один из таксистов двинулся Ромащенко навстречу. Они о чем-то коротко переговорили, после чего интересующий Елизарова объект сел в машину со светящимися черными шашечками на крыше. Такси отъехало. Попутно Владислав отметил, что следом за ним тронулась еще одна машина. Темно-синий «Опель Кадет».
Елизаров перевел взгляд обратно на крыльцо больницы. В дверях появился Перегудов. «Волга» поджидала следователя на том же самом месте, где он ее и оставил. Спустившись с крыльца, Перегудов сел в машину и поехал в том же направлении, в каком удалился Ромащенко.
Елизаров отложил бинокль. Поправил на голове русый парик с бакенбардами, мимоходом оценил себя в зеркале и покинул съемную квартиру.
До дома Ромащенко он добрался на метро. Слегка прихрамывая, обошел девятиэтажное здание по периметру и остановился у толстого старого дерева. Осмотрелся. Первое, на что он обратил свое пристальное внимание, был тот самый темно-синий «Опель Кадет», который Владислав уже имел удовольствие видеть раньше у наркологической клиники. Темная тонировка на стеклах не позволяла разглядеть пассажиров в салоне, но в том, что автомобиль был именно тот самый, Елизаров не сомневался. Он успел запомнить номерной знак.
Владислав также заприметил худощавого паренька в замызганной, надвинутой на лоб кепке, крутившегося у стоянки. Тот самый «таксист», с которым разговаривал Ромащенко. Парень нервно покуривал и время от времени поглядывал в сторону подъезда, где проживал Тимур.
Елизаров усмехнулся. Значит, они все-таки решили ловить его на живца. Старый как мир и не раз проверенный ментовский способ. Ну что ж. В принципе, Елизаров был готов к подобному повороту событий. Это лишь означало для него переход к запасному плану.
Владислав еще раз осмотрелся, пытаясь отыскать взглядом Перегудова, но не нашел его. Нигде поблизости не было видно и служебной «Волги» следователя. Впрочем, это ни о чем не говорило. Елизаров явственно ощущал, что Перегудов где-то рядом…
В четыре часа дня из подъезда вышел Тимур. Достав из кармана сигареты и закурив, он с беспечным выражением лица двинулся по тротуару, держа курс на расположенный неподалеку сквер. «Таксист» направился следом за ним. Тронулся с места и «Опель Кадет». Все эти действия вызвали у Елизарова еще одну кривую усмешку.
Ромащенко, а следом за ним и «таксист» скрылись в сквере. «Опель» неторопливо покатил по дороге. Елизаров не двигался с места.
Двумя-тремя минутами позже у входа в сквер появилась и кряжистая фигура Перегудова. Сыщик был в светлом пальто и косил под эдакого лондонского денди, вышедшего на послеобеденный променад. Он тоже зашел в сквер. Елизаров едва сдержался, чтобы не расхохотаться. Выйдя из-за дерева, он двинулся к подъезду. На ходу достал из кармана спичечный коробок и раскрыл его. В ладонь упал миниатюрный чип, который Владиславу по дружбе на пару дней одолжил Андреев. Конечно, Игоря пришлось поуговаривать и в свое оправдание придумать не слишком убедительную историю, но старый однокашник все-таки согласился помочь. Хотя и отнесся к просьбе Елизарова с подозрением. Но это уже мелочи…
Владислав сел на скамеечку вполоборота к подъезду и раскрыл газету. Краем глаза он следил при этом и за входом в сквер. Появление самого Тимура и его «хвоста» сейчас никак не входило в планы Елизарова. Но что-то подсказывало ему, что гулянием в сквере Тимур не ограничится. Оперативники погонят его потом в город и будут пытаться вычислить Елизарова там.
Галина Ромащенко появилась в начале шестого. Владислав заметил ее еще издали, когда девушка вышла из автобуса. Сложив газету, он поднялся со скамейки и принялся беспокойно похлопывать себя по карманам плаща. Заветный чип был надежно зажат между средним и указательным пальцами правой руки.