Фарлаф обошёл древлянина и встал рядом с Авосем и Игорем, которые о чём-то шептались. Лад попытался было возражать, но Олег вскинул руку:
— Таково моё решение. И… базилевсу будет приятно знать, что твой подарок от чистого сердца.
Лад оглянулся. Волхва Белогуба так и не было. В присутствии великого колдуна он, возможно, и решился бы возразить князю, а так… В стороне стоял греческий посланник и сладко улыбался.
— Да, князь, конечно. — Ладу с трудом удалось подчиниться Олегу.
Фарлаф проследил за взглядом древлянина и словно угадал его мысли.
— И куда это Белогуб подевался? — сокрушенно покачал он головой. Потом встревоженно и с досадой вздохнул: — Не случилось бы чего.
Свенельд, который стоял за спиной Лада, еле сдерживал хохот, знаками умоляя Фарлафа наконец замолчать.
Волхв Белогуб был недалеко. Но, вынужденный скрываться в лесу, вряд ли он мог показаться в княжеском тереме. Слишком уж характерные и памятные рубцы оставил на его лице молодой волк. Волхв должен был залечить раны. К тому же ему сейчас приходилось нелегко: чёрный волк всё более завладевал им. Всё больших сил требовалось, чтобы удерживать его. Белогуб понял, что в часы кровавой и полной луны чёрный волк уже сильнее человека и при вспышке ярости или жажды отмщения волк мог выступить вперёд. Надо залечить раны и поднабраться сил. Обернись Белогуб в неподходящий момент, не миновать ему зачарованного серебра. Сила жила в Зове, который волки услышали первыми. Род волков намного древнее рода людей. И почти такой же древний, как племя волхвов. Только подлинных волков остается все меньше, если не говорить об этих уснувших, ставших как лесное зверьё.
Белогуб склонился над ручьем, разглядывая свое лицо.
— Олег! — с ненавистью процедил он. Белому волку неведомо, кто был его противником. Совсем другое дело — Белогуб. Волхв прекрасно знал, кто оставил на его лице эти три отметины.
Конечно, это был сон. Авось знал это. В этом сне он был ещё подростком и мастерил кораблик для чудесной белокурой девочки. Но сбоку таилась какая-то тьма. Таилась, наваливалась и всё плотнее окружала пятно света, в котором играли дети. Девочка посмотрела на Авося и неожиданно произнесла:
— Твоя сестра жива! — Авось узнал этот голос. Это был голос принцессы Атех. — Я была в её снах. И в снах её ещё не рождённого сына. Это дитя погубит мой народ.
Авось вздрогнул и открыл глаза. И понял, что он буквально умирает от любви. Потому что над ним склонилась принцесса Атех.
— Тс-с-с! — прошептала гостья.
— Принцесса! — воскликнул Авось. — Я… — И тут же печально спросил: — Я сплю?
— Да, — подтвердила Атех. — Спишь. Я пришла в твой сон. Я сама пришла в него.
— Зачем? — спросил Авось.
— Чтобы оставить этот поцелуй. — Принцесса наклонилась к губам юноши и поцеловала его.
— Зачем? — снова спросил Авось. — Мне кажется, я могу умереть от любви.
Принцесса смотрела на него и вдруг произнесла:
— Ты моя любовь. Но мы сможем встречаться только так. Я буду приходить в твой сон.
— Почему?
— Потому что наяву я смертельно опасна для тебя.
— Почему?
— Твоя сестра жива, и её дитя погубит мой народ.
— Принцесса! Нет!
— Ты моя любовь, — повторила принцесса, указала на свой высокий гребень, сдерживающий волосы, и стала удаляться.
— Постой, не уходи, — попросил Авось, — побудь ещё.
— Если только теперь ты подаришь мне поцелуй, — сказала принцесса. И склонилась к нему.
Авось тут же выполнил просьбу и мгновенно понял, что и он, и принцесса стоят голые, прижавшись друг к другу, вокруг шумит изумительный лес, и за молодой зеленью видна пенная радуга близкого водопада. Мгновение закончилось. Она уходила от него, почти неразличимая в павшем сумраке.
— Постой же! — закричал Авось.
— Мы целовали друг друга, — сказала принцесса, всё более удаляясь. — Роковая свадьба и роковая любовь.
— Где мне искать сестру? — спросил Авось, пытаясь вложить в этот вопрос весь отказ от непостижимого пророчества, весь жар своего сердца, способного победить злой рок.
— Рядом, — прозвучал теперь совсем тихий голос принцессы. — Но будь осторожен. И ты, и она в опасности. Сроки близки.
— Не уходи! — закричал Авось. И… проснулся.
Кричал он совсем негромко. А рядом, у изголовья, юноша обнаружил гребень принцессы Атех. Он провёл рукой перед глазами. Нет, не гребень. Это была рукоять меча, еле различимая в неверном свете близкого утра.
Глава 13. Снова в Итиль
Оборотень — посольство к хазарам — розовый восход — плохие новости для Авося — глаза принцессы Атех — в обратный путь
— Он был огромен и совершенно чёрен, — сказал князь Олег. — Тьма почти полностью завладела им. Но это был не волк.
Светояр хмуро молчал. Затем посмотрел на луг, где несколько дней назад волки напали на Ольгу.
— Оборотень? — тихо спросил Светояр.
Олег, болезненно поморщившись, кивнул.
— Я чувствую, что он где-то рядом, — сказал князь. — Но не могу распознать, кто он. Правда, ему досталось. Да и сил он потратил немало. Сейчас залечивает раны.
Они со Светояром прогуливались вдоль городских стен и с виду просто мирно беседовали.
— Волки подчинялись ему, — покачал головой Светояр. — Обычно они бегут от оборотня. Да… Великая сила.
Олег, соглашаясь, снова кивнул:
— Если бы не этот древлянин… Я чуть не потерял Ольгу.
— Где их волхв? — вдруг спросил Светояр.
— Не знаю. Где-то. Он у меня не частый гость. Но Лад служит честно и исправно.
— Твоя дочь теперь в безопасности, князь. — Светояр чуть приподнял свой посох. — Он больше не посмеет напасть. Будет искать другие пути.
— Я знаю, волхв. Спасибо тебе. Но меня тревожит ещё кое-что.
— Мальчишка?
— Да, Авось. Срок пришёл. А я так и не знаю, что за враг рыщет рядом. Что, если он услышит зов прежде?
— Любовь молодых — как неукротимая сила реки, — вздохнул волхв. — И так всё перепутано. Это вдвойне опасно. Даже мне не под силу усмирить такое. Если бы не это, Авось бы уже пробудился.
Олег, печально улыбнувшись, кивнул.
— Я не могу находиться при нём постоянно, а он может услышать зов внезапно. И если им завладеет чёрный волк… — Князь, словно озябнув, повёл плечами. — Боюсь, моих сил может не хватить.
— Даже думать нельзя о таком.
Они почти дошли до ворот. Светояр остановился — и вдруг в его глазах заплясала лукавая искорка. Волхв нашёл выход.
— Близится свадьба. Пора приглашать гостей. Пошли его с посольством к хазарам.
— Что?
— Я думаю, он будет только рад.
— Он заберётся в покои принцессы! — Олег впервые за весь разговор готов был искренне рассмеяться. — Мы не успели пожить в мире, как начнётся новая война.
— Он с тех пор многому научился, — улыбнулся волхв. — Думаю, он будет предусмотрителен. И пошли с ним молодого княжича. Этим двоим стоит побыть вместе. А для хазар это высокая честь.
Олег нахмурился.
— А если… — Князь вопросительно посмотрел на волхва, и тот понял его.
— Пусть с ними едут Фарлаф и Свенельд, — негромко и быстро произнёс волхв. — Им ведомо про зачарованное серебро.
Олег задумчиво посмотрел на волхва.
— Твои советы всегда неожиданны… но всегда точны.
Волхв не улыбнулся похвале. Он знал, что не похвала это вовсе.
— Опасность везде, — произнёс волхв, — пусть всё же выходят ночью. Под покровом темноты.
Посольство выехало ночью. Пешком, не производя лишнего шума, прошло через городские ворота к реке, где уже ждал драккар, гружённый всем необходимым. С Авосем и Игорем ехали лучшие княжеские гридни. Никто, кроме них, не знал истинной цели путешествия. Судно отчалило. И сов-сем уже скоро растворилось в сумраке, окутавшем спящую реку.
Путь был долог, но безопасен. На землях князя Олега установился прочный мир. Хотя Фарлафа, Свенельда или Фатиха, княжеского гридня со смуглым лицом (потому что происходил он из племени арабов), вряд ли могли напугать речные разбойники. Скорее они сами стали бы для них угрозой. Авосю казалось, что, когда драккар подходил к речным волокам, люди даже говорить начинали тише.
Опять над речными дорогами стояла жара. Фарлаф учился у Фатиха игре на диковинном инструменте из дерева и со струнами, издававшими чарующие звуки (араб называл его «кяфар»), а Свенельд с полузакрытыми глазами лежал в тени навеса. Когда княжич Игорь поинтересовался у того, не надоело ли ему спать, воин ответил:
— Я вовсе не сплю, а складываю песню. Хочу бросить вызов Фарлафу, — он перевёл взгляд на берсерка и усмехнулся ему, — при всём моём почтении к его рифмам и песням…
Все три любимых княжеских гридня иногда сменяли гребцов на вёслах, а по вечерам играли в неведомую азартную игру, пряча костяшки с рунами в глиняной чашке.
Через долгие дни пути и несколько речных волоков подошли к Итилю. Было ранее утро. Далеко впереди дворец правителей на острове заливал розовый восход.
— Итиль, — сказал Авось Игорю. — Таким увидел я его впервые.
Церемонно кланяясь, командующий конной гвардией Рас-Тархан приветствовал во дворце посланников киевского князя.
— Прибыло посольство руссов, — громко объявил глашатай. — Князь Олег готовит свадьбу своей дочери с князем Игорем.
— Славная весть, — кивнул Рас-Тархан.
— Сам молодой князь Игорь просит права, — дипломатично сказал Свенельд, — предстать перед глазами правителей.
— Ему нет нужды просить, — учтиво ответил Рас-Тархан. — В хазарском каганате он желанный гость. И вы все тоже.
Рас-Тархан коротко по очереди приветствовал всех прибывших, и когда встретился глазами с Авосем, лицо его застыло. На миг оно даже стало суровым. Но вдруг уголки губ военачальника тронула чуть лукавая улыбка, и вполне возможно, что Авосю это только показалось, но он увидел, как Рас-Тархан быстро, незаметно для других, но вроде как весело ему подмигнул. Такая неожиданная перемена воодушевила юношу.