— Нас примет сам каган, — сказал Свенельд Игорю, — это высокая честь.
Фарлаф усмехнулся, хотел было что-то сказать.
— Ничего не говори, — шепнул ему Свенельд.
— Ну, чего ты ожидал? Она — принцесса Атех, — говорил позже Игорь Авосю, когда они отправились прогуляться по шумной хазарской столице.
— Почему она не приняла нас?
— Нас принял сам каган!
— Мне необходимо её увидеть.
— Послушай… — Игорь смотрел на Авося с видом человека, вынужденного разъяснять самые простые вещи. — Она — принцесса Атех! Что-то вроде живой Богини. Неужели ты думаешь, что, наговорив ей на берегу каких-то глупостей, можно рассчитывать на взаимность?
Игорь двинулся вперёд, чуть обиженно бросив:
— И вообще, речь шла о моей свадьбе.
— Постой! Совсем недавно ты готов был убить меня из-за Ольги. Ты должен меня понять! — взмолился Авось.
— Пусти! — отдёргивая руку, сказал Игорь.
Со стороны это походило на разгорающуюся ссору, и шедший за молодыми людьми в отдалении Фарлаф обеспокоенно поинтересовался у Свенельда:
— Как думаешь, это из-за Ольги?
— Боюсь, что из-за другой, — уклончиво ответил Свенельд.
А раскрасневшийся Игорь тем временем уставился на несчастного Авося:
— Ты…
— Может, Рас-Тархан не сказал ей?.. — словно погружённый в навязчивый бред, настаивал Авось.
Игорь вздохнул:
— Ладно. Я скажу. Но пообещай держать себя в руках.
— Что скажешь? — оживился Авось.
— Обещай!
— Хорошо.
— Она встретится с нами. Со всеми сразу или по отдельности. После прощальной трапезы. Так принято. Ну, благословить в дорогу…
На Итиль уже пала южная ночь, когда Рас-Тархан появился перед Авосем.
— Пойдём, — сказал военачальник. — Тебя ждут.
Он привёл Авося к большому богато украшенному шатру и, отодвинув полог, пригласил войти. Внутри шатёр освещался диковинными светильниками, в которых горел некоптящий огонь, и Рас-Тархан вежливо, но властно остановил юношу у входа.
У дальней стены шатра спиной к вошедшим стояла принцесса Атех. Авосю показалось, что у него сейчас закружится голова. Но принцесса не оборачивалась, и Рас-Тархан не спешил оставить их одних. Он лишь чуть отошёл от юноши. Но когда Авось попытался шагнуть вперёд, он жестом остановил его.
— Ты искал встречи со мной? — холодно сказала принцесса Атех. — Зачем?
— Я хотел ещё раз увидеть тебя, вечерняя заря хазарского народа, — пылко произнёс Авось.
— Что ж, увидел, — тихо сказала принцесса. Было в её голосе что-то обречённое, и Авось смутился. Он хотел сказать так много, что теперь не знал, что ему говорить.
— Я привёз приглашение князя Олега, — сказал Авось.
— Мы с благодарностью приняли его. — Голос звучал ровно, но в нём появился оттенок тепла. — Доблестный Рас-Тархан будет на свадебном пиру.
Военачальник поклонился принцессе и Авосю.
— И дары, — пролепетал Авось, словно хватаясь за последнюю соломинку.
— Наша благодарность не знает границ. — Теперь голос снова звучал холодно.
Авось бросил взгляд на Рас-Тархана. Как бы он хотел, чтобы их хоть на минуту оставили одних, но лицо военачальника оставалось непроницаемым.
— Принцесса! — вдруг горячо воскликнул Авось. — Дозволь мне ещё раз взглянуть в твои глаза. С нашей первой встречи я мечтал только об этом. Молю, не лишай меня такой возможности.
— Глаза? — Принцесса сделала короткую паузу. — Но ты ведь даже не знаешь, что можешь в них увидеть.
Авось закусил губу.
— Ещё я привёз тебе своё разбитое сердце, принцесса Атех, — с горечью сказал Авось. — Оно мне ни к чему такое! Забирай.
Лицо Рас-Тархана по-прежнему оставалось непроницаемым. Лишь легкое ощущение угрозы наполнило воздух, и какое-то слабое дуновение словно качнуло волосы принцессы. А потом она медленно обернулась. И Авось вздрогнул. Глаза принцессы Атех были закрыты. Но на Авося смотрели другие глаза, нарисованные на веках. Такие Авось видел у кагана, когда его несли на своих плечах рабы с золотой кожей.
— Принцесса… — обескураженно произнёс Авось.
— Мне нечего тебе больше сказать, чужеземец. Уходи.
Рас-Тархан мягко, но настойчиво взял Авося под локоть. Юноша, увлекаемый военачальником, совсем опустошённый, шагнул к порогу. И вдруг резко обернулся.
— Я видел лес! И радугу над водопадом. Я видел твой гребень, принцесса! Скажи хоть, была ли это правда?!
Ресницы принцессы задрожали, но глаза её не открылись.
— Скажи! — взмолился Авось. — Ведь мы можем одолеть свой рок! В этом дело?!
Принцесса молчала.
— Идём, — шепнул юноше Рас-Тархан, увлекая его к пологу.
И тогда глаза принцессы открылись. И мгновенный отсвет ненависти уже ушёл из них. Теперь в них осталась одна любовь. И набегающие слёзы. Но миг был потерян. Авось этого уже не увидел. Принцесса потянулась к нему. Но с хлёстким звуком полог за обоими мужчинами уже схлопнулся. Принцесса вздрогнула и зажмурилась, как от удара хлыстом.
Корабль готовился в обратный путь, но Авось всё ещё надеялся. Помогая грузить скарб, юноша бросал бесконечные взгляды на Прощальное окно, в котором, как удалось выяснить княжичу Игорю, появлялась принцесса Атех. Появлялась, провожая тех, кто ей дорог, когда они уходили на войну или путями ещё более неведомыми. Авось надеялся и смотрел. С бешено стучащим сердцем ловил быстрые тени, и ему даже казалось, что он видит что-то, видит любимый силуэт, который пошлёт ему крупицу надежды, но принцесса так и не появилась.
А потом драккар отчалил. Авось все смотрел и смотрел на заветное окно, пока Фарлаф не велел ему встать у руля и больше не оборачиваться.
Золотое сияние падало за изгиб реки, по которой уходил драккар. Во дворце у Прощального Окна Заката стояла принцесса Атех и смотрела вслед кораблю, возвращающемуся в Киев. Её глаза были полны слёз.
Глава 14. Всё меняется
Великая река — видение: радуга и дом Злой Бабы — о возможности вернуться в минувшее — песни Фарлафа — загадочная татуировка — ребёнок, который выжил — Зов — подарок царицы-пряхи — чёрный двойник — вместе
Драккар двигался по реке в Киев. Уже второй раз Авось совершал это путешествие. Но тогда он был полон надежд и двигался навстречу неведомым приключениям. Сейчас же юноша в одиночестве сидел на носу и печально смотрел на воду.
— Он ничего не ест, — сказал Фарлаф. — Так совсем обессилеет.
— Боюсь, он получил первую рану из тех, что мы всегда носим с собой, — ответил Свенельд.
— А, — непонимающе кивнул берсерк. — Мы можем ему как-то помочь?
— Скорее всего, нет. — Свенельд пожал плечами. — Но время сможет.
Игорь хотел было подойти к Авосю, но Свенельд отрицательно покачал головой.
Следующий день выдался очень жарким. Нашли тихую заводь, где решено было сделать привал, чтобы переждать полуденный зной в тени ив. Фарлаф отправился на охоту: дичи в этих краях было много.
— Эй, княжич, Авось, — позвал их Свенельд, показывая острогу, — здесь полно рыбы.
У Игоря загорелись глаза.
— Идем! — предложил он Авосю. Но тот лишь равнодушно пожал плечами.
Однако действительно было очень жарко. Заводь манила чистой водой и прохладой.
— Давай хотя бы просто искупаемся, — сказал Игорь.
Скинув одежду, оба молодых человека прыгнули в воду. Авось вынырнул. Игорь подплыл к нему ближе и тихо спросил:
— Что она хоть сказала-то тебе?
Авось поглядел на княжича и, вздохнув, неожиданно признался:
— Лучше б я её не встречал. Она даже не захотела смотреть на меня.
— Как это?
— Не спрашивай. — Авось печально отвернулся. Но, видимо, пришла ему пора поговорить об этом. Он снова посмотрел на княжича и то ли горько, то ли непонимающе усмехнулся. — Она сказала, что дитя моей сестры погубит её народ.
— Она тебе такое сказала? — изумлённо проговорил Игорь.
— Ну, не совсем… Она… во сне мне это…. Но не только.
— Что?
— Не важно. — Авось кивнул, даже не пытаясь объяснить. — В общем, сказала. А у меня и сестры-то нет. Один я.
— Э-э…
Авось совсем скис. Игорь смотрел на него какое-то время, потом нырнул, вытащил со дна клубок ряски и каких-то водорослей и… быстрым движением водрузил свою добычу Авосю на голову. От неожиданности тот вздрогнул; за секунду выражение его лица изменилось от глубочайшего изумления до вспышки ярости; Авось кинулся на княжича и принялся топить его. Когда они вынырнули, оба смеялись. Игорь громко, Авось — не без привкуса печали. Свенельд, полулежа в тени, с благожелательной улыбкой наблюдал за ними.
— Эх, если б я мог вернуться в тот день, когда впервые встретил её, — мечтательно изрёк Авось. — Я бы просто сидел на корабле и смотрел в другую сторону. И никогда бы её не увидел. Было бы здорово.
— Иди, скажу, что здорово, — весело сказал Игорь.
Авось доверчиво склонился, а княжич плеснул в Авося крупными снопами брызг.
И опять что-то произошло… В веере брызг, которые всё замедляли своё движение, Авось вдруг увидел застывшую радугу и услышал шум далёкого водопада. Через мгновение он снова оказался не здесь. Мелькнуло в радуге крыло диво-птицы; дом Злой Бабы, обернувшийся светлым дворцом, и прекрасная царица, что плела золотую нить. Видение продолжалось не дольше мига: царица-пряха держит перед девятилетним Авосем узелок, который сейчас завязан на его щеке. И Авось слышит её голос, слышит что-то очень непонятное:
— С ним ты сможешь вернуться в минувшее, — она подносит узелок к щеке мальчика, — но лишь один раз.
Мимолётное видение прошло. Мир втиснулся в свои привычные рамки. Авось держался за свою щёку с узелком и обескураженно смотрел на княжича.
— Я что-то вижу иногда… — изумлённо пролепетал он.
— Ага! Я и говорю. В песнях Фарлафа.
— Что в песнях Фарлафа? — не понял Авось.
— Такое возможно, — кивнул княжич. — Его послушать, так и в прошлое можно вернуться. Да ещё подправить его. Как если бы… ну, ты знаешь… в свой неудачный день ты поступил бы по-другому. В песнях Фарлафа…