– Евгений, Алена, идите кушать! – прокричала из дома Ангелина.
– Идем! – крикнул в ответ Женя. – Пошли, – он потянул Вику за руку, – а то попадем под подозрение. Этот бородатый хмырь, кажется, по лицам читает.
На зимней веранде был накрыт длинный сосновый стол. Ангелина и Валя хлопотали, раскладывая по тарелкам гречку с сосисками и разливая чай. Евгений заметил, что Александр с мрачным видом сидит с краю и угрюмо смотрит в столешницу. Чует кошка, чье мясо съела! «Тюрьма по тебе плачет, парень», – мысленно произнес Женя и взялся за вилку. Света, сидевшая как раз напротив, кинула на него выразительный взгляд – мол, смотри, не проболтайся. Он едва заметно наклонил голову в знак согласия и нащупал в кармане телефон. Недавний разговор со Светой был записан на диктофон. Женя собирался периодически отрывками записывать все, что могло бы служить уликами против «Воителей».
Пообедав, все разошлись к своей работе. Женя и Гриша принялись домывать пол, Ангелина скоблить окна. Периодически Женя видел Свету, спускающуюся за водой на первый этаж – санузел наверху временно не функционировал. Он боролся с искушением поговорить с девушкой один на один. Ему казалось, что Света неплохая девчонка, просто Михаил и Софья заморочили ей голову. Однако Евгений побоялся, что разговора у них не получится, а испуганная Светлана тут же нажалуется на него Александру, а еще хуже – Михаилу. Поэтому он продолжал с остервенением тереть ненавистный пол и надеяться на счастливый случай.
23
Так, в трудах праведных, пролетел день. Начинались сумерки. От согнутого положения тело болело, хотелось лечь или хотя бы встать и походить.
– Все, – скомандовал Гриша, – остальное завтра.
Ангелина послушно прервала работу и отправилась сооружать нехитрый ужин вместе с другими девушками.
– Можно вашу Алену с собой возьму? – спросила она Женю.
Тот кивнул. Ему хотелось побыть одному хотя бы десять минут. Девушки ушли. Гриша устроился на Викином стуле и погрузился в телефон.
Женя оделся и вышел во двор. Вокруг было совсем темно, падал редкий и пушистый снежок. Он дошел до калитки и выглянул на улицу. Небо было темно-фиолетовым, в некоторых местах совсем черным, сквозь свинцовые тучи пробивался чахлый и бледный серп луны. Женя смотрел на него и думал о том, как быть с деньгами. Жить на Викины средства ему было крайне неприятно и даже мучительно. Стало быть, нужно искать подработку, что-то типа компьютерного мастера на час. Вернется в Москву, сразу даст объявление в интернет.
Мимо Жени прошла маленькая сухонькая старушка в темном, свободном одеянии, глянула на него с опаской, отворила калитку и скрылась во дворе. «Из местных», – решил Евгений. Небось тоже хочет поквитаться с какими-нибудь обидчиками-грешниками. Вдалеке залаяли собаки. Началась поземка. Он еще постоял немного и вернулся в дом.
Ангелина, Вика и Гриша пили чай на зимней веранде. Ангелина заботливо подносила чашку к Викиному рту, та послушна хлебала из нее.
«Вошла в роль», – с улыбкой подумал Женя.
– Садись с нами, – позвала его Ангелина.
– С удовольствием.
Он присел к столу. Девушка положила ему на тарелку кусок пирога и пару крутых яиц.
– Чем бог послал.
Женя принялся за еду. Он старался представить себе, о чем сейчас думает Вика. Наверняка о том, что здесь, в этом огромном, но пустом доме, нет душа. И придется спать, не помывшись, да еще и в одежде, потому что холод собачий, а отопление едва работает. В глубине души Женя посочувствовал Вике, он знал, что для нее отсутствие горячей воды – трагедия, в то время как он сам спокойно мог переносить любой бытовой дискомфорт.
– Расскажите про матушку Софью, – попросил Женя Ангелину и Гришу, налегая на пирог.
– Сколько ей лет? Она старая?
– Да нет, вроде не старая, – проговорила Ангелина, и в ее голосе Женя уловил сомнение.
– Ну сколько ей?
– Лет пятьдесят, наверное. – Девушка пожала плечами. – А впрочем, не знаю. Никто не знает.
– А чем она занималась до того, как возглавила общину?
– Говорят, матушка хотела стать музыкантом. И сейчас она на скрипке иногда играет – да так чудесно! – Ангелина восторженно подняла кверху глаза. Женя услышал, как хмыкнула Вика, и тут же сделала вид, что подавилась куском пирога. Ангелина принялась хлопать ее по спине.
В коридоре послышались тяжелые шаги, и на террасу вошел брат Михаил.
– Чаевничаем? – Его колючий взгляд обвел сидящих за столом и остановился на Евгении. – Рад видеть вас с женой в числе добровольцев. – Он улыбнулся, но лицо его при этом осталось напряженным и суровым.
– Стараемся, – ответил Евгений, пытаясь не встречаться с ним глазами. Бородач вызывал у него стойкую неприязнь.
– Что с документами на квартиру? – поинтересовался Михаил словно бы невзначай, но было видно, что этот вопрос его весьма волнует.
– С понедельника начну. Вчера не успел.
– Да, конечно, с понедельника. – Михаил покивал и собрался было уходить, но тут к нему обратилась Ангелина:
– Брат Михаил! Как матушка Софья? Как ее самочувствие? Она поправилась? – Девушка смотрела на бородача с тревогой.
– Поправилась, не переживай, – успокоил ее Михаил.
– Когда же мы ее увидим?
– Да здесь она, приехала недавно.
Женя едва не упал со стула. Софья здесь, в Твери? Михаил снова глянул на него с подозрением и, ни слова больше не сказав, удалился.
За столом воцарилось оживление. Все шумно обсуждали появление Софьи, одна Вика сидела, надвинув платок на самые брови, с безучастным видом.
– Хотите, пойдем к матушке? – предложила Ангелина Жене.
– Конечно, хотим, – обрадовался тот.
Они помогли Вике подняться и, поддерживая ее с двух сторон, повели к двери.
– Она тут, в доме? – Жене не терпелось увидеть наконец главную фигуру в сложной партии, которую они с Викой вынуждены были играть, рискуя жизнью.
– Не в этом. – Ангелина уверенно прошла в прихожую и распахнула дверь во двор. – Вон в том. – Она указала на бревенчатый домик.
Там действительно горел свет, хотя десять минут назад, когда Женя выходил на улицу, окна были темными. Они прошли по ровной плиточной дорожке и остановились у крыльца. Ангелина осторожно постучала.
– Войдите, – раздался необычайно красивый и певучий женский голос.
Женя быстро и незаметно поглядел на Вику. Та кивнула – она! Ангелина толкнула дверь, и они вошли в небольшую прихожую, красиво отделанную сосновой вагонкой. В самом ее углу стояла давешняя темная старушка, та, которую Женя принял за местную богомолку. На вид ей было лет 60 с хвостиком: сгорбленная, ростом едва до плеча Вике и Ангелине, в черном глухом платке, закрывающим весь лоб, в черной же вязаной юбке до пят. Женя успел рассмотреть огромные, блестящие, как у галки, глаза и крупный нос.
– Матушка Софья! – бросилась к старушке Ангелина. – Как вы себя чувствуете?
Она опустилась на колени и припала к ее одежде.
– Хорошо себя чувствую, сестра, спасибо, – тем же чудесным, мелодичным голосом ответила Софья. Женя изумился, насколько этот голос не вязался с ее внешним обликом. Невозможно было поверить, что перед ним молодая женщина тридцати лет, ровесница Вики.
– А это кто? – Софья с тревогой поглядела на Женю и Вику. – Я их раньше не видела.
«Не узнала, – подумал Женя. – Или ваньку валяет».
– Это вновь обращенные брат и сестра, Евгений и Алена, – пояснила Ангелина. – Алена не слышит и не может говорить. А видит плохо.
– Воля твоя, господи. – Софья сокрушенно покачала головой. Вид у нее был совсем не злобный, а какой-то отрешенный. – Вас кто-то обидел? – спросила она у Евгения.
– Да. – Он кивнул. – Супругу. Ее избили.
– Говорите имена обидчиков! Они будут наказаны! – Черные глаза Софьи сверкнули.
– Анатолий, Вячеслав и Семен, – нетвердым голосом повторил Женя то, что сказал позавчера Михаилу. Его шокировало столь мгновенное превращение Софьи из божьего одуванчика в исступленную фанатичку.
– Ладно. – Антипова жестом приказала Ангелине подняться. – Ступайте отдыхать. Завтра рано нужно будет встать и трудиться.
– Хорошо, матушка Софья, – послушно проговорила Ангелина, вскочив на ноги. – А вы тоже пойдете отдыхать?
– Нет. Нет, я не буду отдыхать. – Глаза Софьи продолжали метать молнии. – Я буду молиться. Призывать Всевышнего расправиться с грешниками! Аминь. – Она молитвенно сложила руки.
– Аминь, – подхватили Ангелина и Гриша и низко поклонились. Женя поспешно последовал их примеру. Вика стояла позади всех, точно окаменев.
– Пошли, – шепотом произнесла Ангелина, подталкивая Женю к двери.
Тот подхватил Вику и потащил за собой на улицу.
– Ну, как вам матушка? – спросила Ангелина, когда они вернулись в коттедж.
– Понравилась, – ответил Евгений. – А где она молится о грешниках?
– Там же, в доме. Там у нее специальная комната, нам туда нельзя.
– И долго она будет молиться?
– Всю ночь. – Ангелина не удержалась и зевнула. – Мне кажется, матушка права – пора ложиться. Завтра чуть свет нужно уже снова браться за работу. И то всего не успеем, я только одно окно отчистила, а их три. – Ангелина взяла Гришу под руку и уютно прильнула к нему.
– Вы идите, – сказал Женя, – а мы немного подышим перед сном. У Алены случаются панические атаки, ей необходим свежий воздух.
– Конечно, – согласилась Ангелина, с сочувствием глядя на Вику. – Раскладушки на втором этаже. Как нагуляетесь, приходите.
Женя кивнул. Ребята ушли наверх.
– Ты узнала ее? – шепотом спросил Евгений Вику.
– Да. Это она.
– Пойдем! – Они снова вышли во двор. Свет в окнах маленького дома по-прежнему горел. – По-моему, она сумасшедшая, – так же шепотом произнес Женя, – и выглядит на 30 лет старше своего возраста. Только голос молодой.
– Голос у нее всегда такой был. – Вика сняла надоевшие очки и спрятала их в карман шубки. – Она пела хорошо. Если бы не голос и не глаза эти вылупленные, никогда бы ее и не узнала. Действительно выглядит старухой. Я больше чем уверена, что все это она затеяла.