— Нет, Меланта, конечно, не против, — опустила голову блондинка. — Вилора — тоже очень красиво.
— Итак, властью, данной мне богами гауссова распределения и статистической вероятности, нарекаю вас Конграт Артёмович, Герда Артёмовна и Вилора Артёмовна! — торжественно объявил я.
— Надо срочно разбить обо что-то бутылку шампанского, — озабоченно предложил Иван.
— Об чью-нибудь дурацкую голову, — шепнула мне на ухо тихо подошедшая сзади жена. — Зачем ты устроил этот цирк?
— А что, разве плохо? — удивился я. — Он бы ещё полгода сопли жевал, а так, вроде, все довольны.
— Как-то… легкомысленно, — покачала она головой. — А детям жить потом. И вот ещё что…
Она взяла со стола три листочка с именами и сунула мне под нос. Я сначала не понял, что она хочет показать, но потом пригляделся — один из трёх отличается от двух других. Та же бумага, но более тёмная, выглядит старше, на ней серый налет пыли, края обрезаны не ровно, УИНом — а с бахромкой, как будто от тупых ножниц. И главное — странные, похожие на бенгальскую скоропись буквы написаны не карандашом, а выцветшими чернилами.
Я посмотрел на Алистелию. Она, поймав фиалковыми своими глазами мой взгляд, отрицательно покачала головой. А ведь никто кроме неё этого языка не знает. Кто же написал имя для мальчика на бумажке и кинул в вазу? Или, точнее, когда?
Я, стараясь не привлекать внимания, скомкал бумажки и убрал в карман. Не будем подпитывать суеверия совпадениями. Да и имя неплохое — Конграт. Как от него будет уменьшительное? Конька? Гратька? Ничего, родители разберутся… Иван уже тащил откуда-то бутылку. Ничего не скажешь — повод есть!
Глава 5. Артём. «Не разговаривайте со шмурзиками!»
В суете празднования внезапных именин меня вдруг накрыло осознанием — а ведь это всё по-настоящему! Это мои дети, и мне с ними жить. Как будто не давая им имена, я частично отрицал их существование, а теперь окончательно вписал в свою судьбу. Хитрый Зелёный, ловко провернул.
Выпив рюмку за торжественное поименование новых жителей Мультиверсума, ушёл от стола, поднялся на второй этаж в спальню Алистелии, куда унесли детей. Сел рядом с самой загадочной из своих жён, обнял её за плечи и смотрел на сопящих младенцев. Рыжие, белые и чёрные волосики на маленьких головках. Что я чувствую к ним? Не знаю. Что-то тёплое и немного пугающее. Больше ответственности, чем чего-то другого. Это я-то, записной великовозрастный балбес. До чего человека семейная жизнь доводит.
Алистелия положила голову мне на плечо. От её белых волос пахнет мылом и цветами, от неё самой — младенцами и молоком. Девочки кормят их по очереди, не разбирая, где чей. Ни черта же про неё не знаю. Вот сидит рядом мать моей дочери, моя жена. Внезапно, она читает какую-то классическую литературу на мёртвом языке и может поддержать беседу о высоком искусстве, чтобы муж не заскучал. Наверное, ей обидно, что столько усилий впустую — муж достался ни в зуб ногой в искусстве. Не пиздецомы же мои с ней обсуждать? Какие ещё сюрпризы таят эти неземные фиалковые глаза?
— Алька, а тебе-то что от меня надо? — спросил я тихо, чтобы не разбудить детей.
— Ничего, муж мой. Я буду растить твоих детей и стараться сделать твою жизнь приятной. Это моя судьба и предназначение.
— Про предназначение я понял. Но самой-то тебе чего нужно? Зачем ты согласилась на авантюру старого Севы?
— У меня всё есть, муж мой. Есть ты, есть дети, есть дом. Ты добр ко мне, и не обижаешь. Мел и Тай мне как сёстры…
— Сёстры, — вспомнил я, — Меланта что-то говорила про сестёр.
Хрупкие плечи под моей рукой напряглись.
— Это… неважно, муж мой. У тебя и так…
— Нет уж, Алька, — перебил я, — давай я сам решу, чего у меня как.
Чёрт, как-то неловко вышло. Получается, как будто я на неё давлю. Это немного нечестно, она и так в парадигме вечной подчинённости живёт. Взял за плечи, развернул к себе, поднял пальцем за узкий подбородок опущенное книзу лицо. Глазищи — отвал башки, конечно. Чудеса генной инженерии, или природа так наградила?
— Алистелия, жена моя! Давай, заканчивай уже эту хрень. На самом деле ты умная тётка. Ты уже всё поняла про меня, раздолбая законченного, я же вижу. Ну да, вот так нелепо нас жизнь слепила в эту семью. Так случилось. Судьба, как ты любишь говорить. Давай уже учиться с этим жить.
— Прости, муж мой… — мотнула головой, опустила лицо, замолкла.
Передавил. Влез туда, куда не стоило. Мы достаточно близки, чтобы завести ребёнка, но недостаточно, чтобы поговорить. Бывает. Дистанция до постели часто короче, чем до души. И на этом пути водятся драконы. Ну, или, как минимум, тараканы.
Поцеловал в белую макушку.
— Это ты прости. Я не прав. Расскажешь, когда и если захочешь. Но ты всегда и во всём можешь рассчитывать на меня. Помни об этом, пожалуйста.
— Да, муж мой…
Чёрт, не нравится мне это обращение. Ладно, может, ещё попустится.
С утра в особняке воцарилась бодрая техническая суета — Зелёный с Иваном и Василисой приволокли с цыганского рынка какие-то мотки проводов, куски труб, железяки и коробки. Капитанская дочка радостно забарабанила мне в дверь ванной:
— Дядя Артём! Поспешите, мы с дядей Зелёным сейчас воду сольём и трубы отрежем! — и умчалась, топоча тяжёлыми ботинками.
Погас свет — Иван, насвистывая, срезал в коридоре УИНом старую проводку. Шум и сквозняк — Алистелия, Таира и Настя распахнули скрипучие старые рамы, чтобы, наконец, отмыть стёкла. Маша и Лёша, младшие дети, таскают им воду и подают тряпки. Есть в этой суете что-то весеннее, бодрящее. И только я и Ольга оказались не охвачены общим порывом. Сидим на кухне, пьём кофе. Зашёл Зелёный, покрутил антикварный латунный кран, постучал по трубе.
— Да, Дядьзелёный! Это она! — донёсся с подвальной лестницы голос Василисы. — Отрезаю!
— Помочь? — спросил я у него.
— Не, мы с Васькой сами. Пей кофе, отец-герой.
— Какие планы? — спросил я у Ольги.
Она пожала плечами.
— Ждём хода. Фигуры расставлены.
Я ничего не понял, но решил на всякий случай, не выяснять.
— А у тебя? — спросила она в свою очередь.
— Семейные обязательства. Небольшое поручение жены. Кой-куда сбегать, кое-что принести… Бытовуха.
Я говорил небрежно, глядя в сторону, но Ольга внезапно заинтересовалась.
— Ну-ка, ну-ка… Это интересно. Старый Сева был полон сюрпризов. И что оказалось внутри твоих троянских кобылок?
Рассказал о том, что услышал от Меланты. Не вижу смысла скрывать. Конечно, я в этой ситуации выгляжу несколько лоховато — подписался, не глядя, незнамо на что, — но мне не привыкать. Ольга и так меня ни в хрен не ставит, стесняться нечего.
— Как любопытно… — сказала она, дослушав. — Знаешь, я, пожалуй, прогуляюсь с тобой.
— Серьёзно? — удивился я. — Это что-то новое в наших отношениях. Обычно это я тебя сопровождаю, в роли мультиверс-шофёра. Открываю с поклоном двери, везу с ветерком…
— Не капризничай, — отмахнулась она. — Зато тебе больше не нужно писать всякие глупости за гроши.
Тут не поспоришь. Факт.
— Я вообще-то собирался ребят попросить…
— Они будут заняты.
— Точно? — я посмотрел на Зелёного и Ивана, которые как раз пёрли через кухню в подвал какую-то здоровенную цилиндрическую железяку.
— Заноси, заноси угол! — командовал Иван. — Да подними ты его! Видишь, не проходит так!
— Точно, — кивнула Ольга. — События развиваются быстро. Думаю, уже сегодня к ним придут с предложением, от которого они не захотят отказаться.
— Так, может, мне надо с ними?
— Они справятся. А вот тебе помощь не помешает. И не благодари.
Я и не собирался, кстати.
Действительно, ближе к обеду, когда благодаря техническому энтузиазму из кранов бесперебойно текла вода любой температуры, и для этого уже не надо было крутить ручку насоса и таскать уголь вёдрами, к нам пришёл гость.
Авторизацию входа у главы Конгрегации я не отозвал, так что он просто вошёл, деликатно постучав в дверь уже на этой стороне.
— Приветствую! — сказал он. — Вижу, обживаетесь?
— Да, — поздоровался я, — понемногу налаживаем быт.
— Похвально, похвально… Мы можем где-то поговорить?
— Проходите в гостиную.
— У меня к вам предложение, — начал церковник, глядя отчего-то не на меня, а на Ивана. — Несколько транспортных задач. Нечто вроде технической разведки, если угодно. Ваш волантер идеально для неё подходит.
— И что же мы должны… разведать? — спросил капитан.
— Маяки. Вы сумели запустить мораториум, возможно, у вас получится найти и восстановить несколько маяков.
— И как вы себе это представляете? — удивился Зелёный. — Даже если нам, допустим, удастся найти маяк, который не выработал ресурс, а просто отключён, то туда немедля набежит толпа желающих со всего Мультиверсума, а у нас не летающий линкор. Мы его не удержим.
— Удерживать — не ваша задача. Запустите маяк — и мы немедленно пришлём поддержку!
— Знаем мы это «немедленно»… — проворчал Иван.
— Даже один маяк укрепит структуры Мультиверсума достаточно, чтобы отдалить его перезагрузку и пришествие Искупителя. Несколько маяков могут отодвинуть это событие достаточно далеко в будущее, чтобы никто из рождённых ныне его не увидел…
— Я бы попробовал, — сказал быстро Зелёный.
— Я и не сомневался, — кивнул инквизитор, или кто он там. — Разумеется, всемерная поддержка Конгрегации вам будет обеспечена, а ваши семьи будут под её защитой и на полном обеспечении. Ольга, отдайте им ключ.
Рыжая выложила на стол металлическую пластину со сложным краем и пододвинула её к Зелёному.
— Вот, возвращаю, — сказала она укоризненным тоном.
— Токмо волею пославших мя, — хмыкнул тот.
— Это универсальный ключ, он подойдёт к большинству башен, — пояснил церковник. — Желаю вам удачи и искренне надеюсь на ваш успех.
— Артём, ты с нами? — спросил Зелёный, когда тот распрощался и ушёл.