— И где же его место?
— А вы не в курсе? — кажется, пришелец искренне удивился. — Юш вам не сказал?
— Я нашла его установленным в некоем механизме…
— Ах, нет… Эта нелепая затея Инженера… Она дорого ему обошлась. Получается, вы даже не представляете, с чем имеете дело.
— Не желаете ли рассказать, раз уж вы здесь?
— Нет-нет, это, в некотором роде, не моя компетенция. Опасаюсь нарушений причинности. Думаю, мы ещё встретимся в самом ближайшем будущем, а пока позвольте откланяться.
Я ожидал какого-нибудь впечатляющего исчезновения со спецэффектами, но нет — человек в балахоне попросту ушёл за угол дома. Чёрные с собаками последовали за ним, и их соседство не доставляло ему, похоже, никаких неудобств.
— Что это было, Оль?
— Спроси чего полегче. Мы знаем, что Чёрные ищут рекурсор — были прецеденты. Если держать его долго вне защитного ковчега — обязательно припрутся. Сами, или могут какое-нибудь существо прислать. У них не только собачки есть, некоторых из пушки не завалишь. Но этот Хранитель…
— А Чёрные — это вообще кто?
— Я не знаю. Правда, Тём. В Мультиверсуме куча всего такого, чего я не знаю. Привыкай.
— А рекурсор…
— То же самое. Именно я его нашла когда-то, но никто так и не смог объяснить, что это за артефакт и почему он делает те вещи, которые делает. Матвеев исследовал его десятки лет, но не сильно продвинулся. Ладно, мы получили что хотели, нам пора.
— Но как мы попадём в Центр?
— Тебе понравится!
Не могу сказать, что мне очень понравилось. По крайней мере, поначалу, пока мы шли по записанной у Ольги в блокнотике последовательности реперов. Надо отдать ей должное — связка оказалась длинная, но очень грамотно построенная, по безопасным единичным реперам, всего с одним коротким транзитом по влажному и жаркому, но без внезапных сюрпризов, лесу. На фоне наших обычных приключений — просто прогулка. У нас было полно времени поболтать, но Ольга не была настроена на обсуждение важных вещей.
— Отстань, Тём, — сказала она беззлобно, — мои отношения с Коммуной оставь мне. Я ценю, что ты за меня переживаешь, но, поверь, я слишком старая и циничная сука, чтобы впадать в депрессию. Палыч и его новый карманный Совет ещё меня вспомнят, но сейчас есть более срочные задачи.
Я не очень поверил — Ольга, конечно, тётка жёсткая, но, когда тебя выкидывают из структуры, которую ты полвека строил потом и кровью… Ох, не так всё просто, как она пытается показать. Никогда не видел её такой задумчивой.
Финальной точкой оказался репер, стоящий в… баре. В настоящем баре, который, впрочем, больше похож на ковбойский салун из кино — деревянно, пыльно, жарко, шумно. Да, шумно! Тут кипит жизнь — висит табачный (и, кажется, не только табачный) дым, звенят стаканы, играет музыка, звучат громкие разговоры. Репер в центре зала за лёгкой прозрачной загородкой из деревянных планок, и у меня такое ощущение, что заведение построено вокруг него — и ради него.
«Добро пожаловать, путешественник!» — написано на стене по-русски и продублировано на полдесятке языков.
— Столик? — подскочил развязный парень в карго-штанах и кожаном жилете на голое татуированное тело.
В руке у него блокнот и ручка, в глазах — готовность к чаевым, но выглядит он как отмороженный байкер из какой-нибудь мотобанды.
— Да, пожалуйста, — кивнула Ольга. — В уголке потише, если можно.
— Конечно, мадемуазель, для такой прекрасной пары — что угодно!
— Мадемуазель? — спросил я Ольгу, когда мы оказались за столиком. — Это что за место?
Действительно тихий столик — от небольшой сцены, где сейчас исполняет какой-то гитарный блюз сидящий на стуле старый одноглазый негр, нас отделяет угол барной стойки, и даже шум голосов почти не мешает разговору.
— Не буду ничего объяснять, — отмахнулась она, — не хочу портить впечатление. Я же говорила — тебе понравится. Наслаждайся атмосферой.
В пыльные окна светит закатное солнце, вечер тут только начинается. В открытую дверь веет сухим жаром и запахом пожухлой травы — лето. Никаких кондиционеров — только лениво вращаются под потолком большие лопасти вентилятора. Деревянные столы, деревянные стены, деревянный пол, деревянная стойка — всё имеет очень исторический вид, даже бармен — дядька на вид весьма древний, но сухой и жилистый, с тёмным острым лицом ацтекской ритуальной маски. На голове его шляпа-котелок, потёртая и засаленная, руки татуированы змеями и рыбами, кисти покрыты шрамами и на каждой не хватает по пальцу. На одной — мизинца, на другой — среднего по вторую фалангу. Как будто он стоматологом на крокодильей ферме работал.
— Что будете пить, молодые люди? — спросил он у нас, перегнувшись к столику через стойку. — Официантка сейчас подойдёт, но к чему эти ожидания, верно? Дороги бродяг вызывают сильную жажду!
И он ухмыльнулся, показав редкие и тёмные зубы.
— Налей нам твоего лучшего пива, Дмитрос, — сказала Ольга.
— Обязательно, мисс! Холодного и сильного, как вы!
Он кивнул котелком и ушёл к пивным кранам.
— Ты тут, смотрю, постоянный посетитель?
— Увы, у меня не так много досуга. Но иногда бываю. Это место, где можно встретить некоторых интересных людей и узнать некоторые важные новости. А ещё мне здесь просто нравится…
Пиво оказалось действительно холодным, вкусным — и «сильным». То есть, заметно крепче обычного. Не накидаться бы на пустой желудок. Впрочем, вскоре подошла официантка — в кружевном переднике поверх армейской рубахи и кожаных штанов в обтяжку. И там, ей-богу, есть что обтягивать! Я понял, что за хлопки периодически доносились из зала — это посетители провожают официантку шлепками по обтянутому. Понимаю их — сдержаться трудно. Её это ничуть не смущает, ноль внимания. Привыкла, должно быть.
Меню тут не предусмотрено — только дежурные блюда, можно лишь выбрать степень зажарки стейка. Мы заказали два средних, жареной картошки, салат и ещё пива. Официантка удалилась, сопровождаемая аплодисментами по тыльной части.
По мере того, как закат за окнами переходит в ночь, посетителей прибавляется. По большей части это татуированные мужики в коже и джинсе, их подруги в том же плюс свирепый пирсинг и смелая окраска волос. Однако попадаются и вполне цивильно одетые граждане, причём никто их не задирает и не мешает отдыхать. Через столик от нас сидит компания из девочек-подростков, пьющих лимонад и едящих мороженое, и на пьяный гогот совершенно бандитского вида соседей они даже не оборачиваются, щебечут о чём-то своём. Надо полагать, за порядком тут следят строго.
— Оль, — спросил я, когда принесли еду, — а что, разве так много операторов репер-сети, что для них есть специальный бар? Я думал, они вообще только в Коммуне бывают. А для коммунаров тут как-то… Не соответствует моральному облику, что ли.
— Нет, репер тут как статусное украшение, — сказал она. — Хотя наши м-оперы из старой гвардии иногда и захаживают, врать не буду. Но тут уникальная точка — схождение нескольких крупнейших кросс-локусов и нахоженного участка Дороги. Не знаю, связано ли это с наличием репера или просто совпадение. В общем, популярное местечко, хотя держат его самые настоящие рейдеры. Надо отдать им должное — тут безопасно даже для тех, кого они охотно ограбят, встретив на Дороге. И здесь не торгуют рабами, так что пришествие Македонца им не грозит. В общем, любуйся — где ещё писатель увидит такую фактуру? Не через прицел, я имею в виду.
Я пил пиво и любовался. Действительно, атмосферное местечко. И музыка неплохая — к ночи на сцене собрался джазовый квартет, играющий незамысловатый, но весёлый танцевальный свинг. На площадку перед баром вынесли фонари, и там уже выплясывали безыскусно, но очень радостно.
— Можно? — к нам подошёл престранный персонаж — в кожаной куртке на голое татурованное тело, кепке-восьмиклинке и спортивных штанах, заправленных в высокие берцы военных ботинок.
— Доброго времени суток, люди! — он улыбнулся, обнажив блестящий оскал стальных зубов. — Имею до вас небольшой бизнес!
— Мы не продаем и не покупаем, — недовольно сказала Ольга.
— Я вижу, сестра, без базара вижу! Вы не контрабасы, они реперами не ходят. Но вы и не выпить зашли, да. Вы удивитесь, пиплз, но я готов заделать вам крутейший маркетинг местных сервисов. Креативный сейлз-менеджмент — мой лучший бизнес-скилл!
— Нам ничего не нужно.
— Чувиха, ты не тянешь тяму! Если бы пипл покупал только то, что ему нужно, зачем были бы нужны маркетологи?
— И зачем? — заинтересовался я.
— Чтобы помочь тебе осознать потребности, друг! В Мультиверсуме прорва странной фигни, о которой ты даже не слышал. Как ты можешь говорить, что она тебе не нужна?
— А как она может быть нужна, если я про неё не слышал?
— Креативное потребление, бро! Это новая фишка, врубись. Вот, скажем, тут одна герла делает крутейший минет — сорри, систер, я чисто для примера, — он изобразил полупоклон в сторону Ольги, сдёрнув кепочку.
Под кепочкой обнаружилась наполовину бритая голова с задорным хохолком волос посередине.
— Да, чисто пример, пиплз, но сосёт она, как турбина моей баги, и заглатывает до самых яиц, ты б удивился, бро. И ты думаешь, что у тебя нет потребности в этой услуге, но ты же про неё просто не знал! А вовремя осознанная потребность — это потребность наполовину исполненная! Кстати, берёт она не дорого, особенно с моей реферальной скидкой.
— Так. Свалил отсюда быстро, — зло сказала Ольга.
— Чувиха, не агрессируй! Проехали этот вопрос, без б! Вы, я вижу, больше по логистике, да? Угадал? Я мастер таргетинга, народ, мой сэмэмэм всегда в самую дырочку! Так вот, транспортные услуги! Я реальный агрегатор перевозчиков по Дороге! Вы платите, я гарантирую!
Он выхватил из кармана большой растрёпанный блокнот.
— Прямо сейчас поблизости пять машин. Выберите место назначения, и ближайшая будет через пять минут! Лучшие глойти Дороги работают на меня!
— А они знают об этом? — скептически спросила Ольга.