— Всё, дети, бегите, помогите маме и Насте на кухне. Мне нужно ещё подготовить бумаги для дяди Зелёного.
— Сокровища? Сокровища, да? — запрыгала азартная Герда. — Па-а-ап, ну скажи!
И заглянула этак проникновенно снизу в глаза своими зеленущими гляделками. Ох уж эти мне кайлитские приёмчики, нахваталась у Меланты. Хорошо, что эмпатических способностей в дочке самый минимум, да и привычный я. Но сестрой и братьями она ловко манипулирует. Отказать ей трудно.
— Не знаю, милая. Вряд ли прям сокровища, но пара интересных мест есть.
— А мы полетим туда? Ну, па-а-ап! Хочу-хочу-хочу! Мы давно никуда не летали…
— На кухню, бегом марш! Всему свое время.
Затопотали вниз по лестнице. Там Алистелия и Настя готовят вдвоём праздничный ужин. Помощь им не помешает, а мне надо закончить. Систематизировать выписки. Алька переводит для Олега книги и рукописи с мелефитского. Библиотека получает перевод, мы — исторические сведения, от которых порой бывает польза. Столько всего забыто и заброшено в Мультиверсуме, что даже сейчас, на пятый год Возрождения, когда народ хлынул толпами на открывшуюся Дорогу, многое так и ждёт, чтобы его нашли. Я составляю сводки, Зелёный анализирует и делает предварительные выводы, волантер «Доброволец» летит в экспедицию. Иногда я с ними, но чаще всё же нет. Боец из меня по-прежнему никакой, а если им нужен навигатор, то они лучше Настю позовут. Она после гибели Даньки ушла из Корректоров, но способности-то никуда не делись. Почему ушла, что в ней сломалось — так и не рассказала. «Всё нормально, пап, просто не хочу». Думаю, дело в том, что после Возрождения коллапсы прекратились, и от Корректоров больше не требуется подвига. А быть просто синеглазой глойти ей скучно. Ищет себя. Я не лезу, пусть живёт с нами, сколько хочет. Ей в жизни досталось. Очень хочется ей чем-то помочь, но я не знаю чем и трусливо надеюсь на то, что время лечит. Я не самый лучший отец, увы. Хорошо, что есть Алистелия, которая её обожает и с которой у неё прекрасные отношения. Впрочем, у Альки со всеми прекрасные отношения, она такая.
Через пару лет брака я добился любви собственной жены. Не секса, не услужливой супружеской покорности, не комфортного семейного быта — а того, что она больше не опускает глаза при встрече. И в этих глазах я вижу искреннюю радость от того, что мы вместе. Смешно, но я этим счастлив. Мы пишем книги в соавторстве, и, хотя Алька бережёт моё самолюбие, вынужден признать — она гораздо талантливее меня. Популярность нашей беллетристике придают не мои сюжетные фантазии, а её фантастическое чувство языка. Любого. Она даже на альтери нашу писанину перевела, и теперь мы — самые издаваемые в Мультиверсуме авторы. Наша приключенческая сага «Хроники Основателей» занимает почётное место на книжных развалах любого цыганского рынка, что почти не приносит нам денег (Цыгане — те ещё жулики!), но мотивирует писать дальше. Хотя я, в отличие от наивной Альки, понимаю, что большая часть нашей известности в том, что «это написал один из Основателей!». Дурацкая и не очень-то заслуженная слава, которую, по большому счету заработала нам удачно севшая на рычаг Ольгина задница. Впрочем, мне за эти книги, в отличие от когдатошних «пиздецом», не стыдно. Они и правда неплохо написаны.
— Мама, мама приехала! Уииии!
Герда вопит. Всё, значит, работа на сегодня закончилась. Меланта с Эли — это не просто забавная парочка, а ещё и толпа разновозрастных детишек. Времени они не теряют. Сколько мы не виделись? Месяца три? Тогда было пятеро Мелантиных кайлитов, три мальчика и две девчонки, от года до пяти, и трое Элиных малышек, все девочки. Эти такие крошечные и очаровательные, что мои жёны, побывав в гостях у Мел, бились в пароксизме умиления. Даже Таира не удержалась от сюсюканья, страшно поразив окружающих и себя саму. Кажется, задумалась о том, не завести ли нам с ней второго полугорца.
Меланта покинула наш дом почти сразу после рождения первого кайлитёнка. Вернулась на родину, в Эрзал, забрав с собой Эли и, к огромному сожалению детей, Еньку. Врождённая способность кайлитов к контролю позволила ей присвоить в Эрзале множество ничейной служебной фауны — искусственных созданий, брошенных погибшими хозяевами и переживших коллапс. Предназначенные для служения, с генетически прошитой управляемостью, они приняли Меланту как нового владельца — за неимением альтернативы. Теперь она живёт там как натуральная царица из сказки — в окружении множества причудливых, но крайне верных и предупредительных слуг. Дети обожают ездить к ней в гости, но посторонним туда хода нет — среди искусственных сервов, выведенных генетиками Эрзала, оказалось немало настоящих боевых юнитов. Мародёров они отвадили быстро и навсегда. С Мелантой уехала и сестра Алистелии — Лемисина. Несчастная женщина так до конца и не отошла от психотравмы, и с кайлитами ей было легче. Они поддерживали её своей эмпатией, не давая скатываться в депрессию, а она охотно возилась с детьми. Сегодня не приехала, она вообще не любит покидать дом.
— Мел, Эли! — я поприветствовал жену и её симбионтку, спускаясь с лестницы в гостиную, в которой немедленно стало тесно, шумно и суетно. — Рад вас видеть! Привет, дети! Здорово, Енька!
— Здрась, паптём! — завопили двое старших кайлитов, остальные засмущались. Диковатые они там растут, в Эрзале. Зато там безопасно. Меланта очень опасается за потомство и, надо признать, имеет к тому некоторые основания. Кайлиты очаровательны, но и опасны, многие предпочли бы, чтобы их вообще не было.
Я им, конечно, никакой не папа, но Меланта продолжает считать себя моей женой, и детей настраивает соответственно. Не без задней мысли, как всё у кайлитов — если с ней что-то случится, то забота о её потомстве ляжет на меня. Но пусть лучше ничего не случается, уж больно оно многочисленное.
— Тёма, дорогой! — раскинула объятья Меланта, и я аккуратно прижал её к себе, оберегая круглый большой живот. — Мы так соскучились, ты не представляешь!
Эли, тоже с пузом, обняла меня, куда достала — за ногу. Обе снова беременны на приличном сроке. Впрочем, от ночной экспансии в мою кровать это их не остановит — они чертовски изобретательны. Искусственное осеменение имеет и свои недостатки.
Меланта от постоянной беременности располнела, став уютным таким круглым колобочком, но ей это парадоксально идёт. А вот Эли — всё такая же стройная и очаровательная куколка. Только пузо мячиком торчит.
— Радо вас видеть, хозяин, — вежливо сказало Енька, — я отнесу вещи хозяйки в её комнаты, если вы не возражаете.
— Тащи, Ень, девочки уже там помыли и подготовили свежее бельё.
— Не стоило беспокойства, я бы и само… — но я уже не слушал.
Вокруг меня закручивался водоворот из кричащих на множество звонких голосов детей — старшие мальчики-кайлиты весело обнимались с Конгратом, Вилора самозабвенно тискала Элиных кукольных девчонок, Герда с радостным визгом висла на матери, две юные кайлитки-погодки с криками «Юш! Юш!» восторженно тормошили смущённого Ванюшку. Из-за его рыжей шевелюры они считали, что он им роднее остальных сводных. В общем, я позорно сбежал от всего этого в свой тихий и уютный кабинет. Подожду, пока рассосётся.
— Можно? — в дверь деликатно стукнули, и она приоткрылась.
— Олег! — обрадовался я.
— Ну, ты меня приглашал, и я решил…
— Конечно, конечно! Хорошо, что ты выбрался!
— По суете внизу я догадался, что ты прячешься здесь.
— Всех люблю, — пожаловался я, — но они очень шумные.
— Понимаю, — покивал бывший священник, — коньячку? Я привёз того самого…
— Ты мой спаситель! Сейчас, бокалы достану.
После Возрождения Кафедра, сделавшая ошибочную ставку на Комспас, впала в ничтожество и фактически самораспустилась. А Церковь Искупителя, как ни странно, тот факт, что никакого Искупителя в ближайшее время не будет, пережила спокойно. Людям нужно во что-то верить, и Искупитель из персонализированной фигуры ближнего прицела стал кем-то вроде абстрактного Мессии, который, конечно, грядёт, но пусть пока не сильно торопится, мы подождём, спасибо.
В результате я перестал волноваться о судьбе своих детей. Зелёный продолжил слегка параноить насчёт своего сына. Олег возглавил Библиотеку. Просто в какой-то момент оказалось, что других желающих нет. Возрождение сильно перетряхнуло Мультиверсум, люди заметались в поисках своего места в новой жизни, а Олег своё уже нашёл. Помимо огромного количества документов и книг, а также богатейшего, но, в целом, бесполезного артефактного музея, ему достался во владение и неплохой погреб. Коньяк там отменный. Редкостный просто коньяк.
— Только по чуть-чуть, — предупредил я, — вечер впереди. Иван свои напитки выкатит. Не хотелось бы набраться.
— Ну да, ну да, — засмеялся проницательный Олег, — у тебя же большие планы на ночь.
— Это на меня большие планы на ночь, — уточнил я, — так что не завидуй.
— Вот ещё. Я теперь тоже человек женатый.
— Серьёзно? — обрадовался я. — Решились-таки?
Олег важно кивнул.
— Месяц как обвенчались. И ещё — Лиза беременна. Поэтому я один сегодня.
— Ничего себе! Поздравляю!
Неожиданный союз — после распада Коммуны, Лизавета, её главный врач и биохимик, в поисках новых смыслов и знаний попала в Библиотеку. По протекции Ольги заняла там одну из старых лабораторий, изучала материалы древних исследований, работала, много общалась с Олегом. Да, она из Первых, изобретатель Вещества, которого больше нет и никогда не будет, ей очень много лет, но… Впрочем, кто бы удивлялся, но точно не я, с моей запутанной семейной историей. Вот, нашли своё счастье, надо же.
— Совет да любовь, — сказал я искренне, — выпьем за это!
И мы выпили.
Коммуна, когда реперы перестали работать, а воевать с Комспасом стало не нужно, как-то быстро растеряла моральные ориентиры. Открывшаяся Большая Дорога превратила её из закрытой локали в ещё один придорожный срез. Сначала это привело к массовому паломничеству — всем хотелось посмотреть на загадочную и таинственную Коммуну, про которую ходит столько страшных слухов, а потом, внезапно — к массовой эмиграции. Когда Мультиверсум стал доступен чуть ли ни любому — чтобы выйти на Дорогу, теперь не нужны никакие резонаторы, достаточно самых слабеньких способностей глойти, — многим коммунарам захотелось прогуляться куда-то помимо двух своих городов. И мало кому пришло в голову вернуться к слегка сбрендившему от всего этого Палычу и его новому бесноватому Совету.