— Чорта с два! Кирби Смит все еще держится в Миссисипи.[3] У нас земли хватит на несколько Вирджиний.
— А людей-то хватит?
— Что, складываем ручки?
— Знаешь, я просто очень сильно устал, — он продолжал массировать рукой колено под столом.
— Устал или струсил?
— Сделай одолжение, оставь меня в покое.
— Я задал тебе вопрос.
Лицо Уокера стало жестким:
— Беквит, скажи-ка мне, где ты был все эти четыре года? В дель Норте? Или один раз выбрался в Таскозу? Ответь мне: что такого ты сделал, чтобы заявлять, что ничего не боишься?
Через некоторое время он сказал:
— У меня колено не двигается.
— Это плохо, — ответил Беквит.
— Да всё плохо.
— Ты не ответил мне, — сказал Беквит, — что ты собираешься делать?
Уокер допил бренди.
— Убить его, — сказал он коротко.
Он снял комнату в гостинице и, едва зайдя, рухнул на койку, не раздеваясь — скинув только сапоги и куртку. Наплечную кобуру он повесил в ногах на спинку кровати, правда револьвер вытащил и положил рядом. Он заснул почти сразу, не думая о Беквите, агенте конфедератов, который никогда не участвовал в боях, или Макгрейле, которого необходимо было убить, поскольку он был важным офицером-янки. Он думал о дочери Рибсона Барбаре — но не больше чем пара минут.
Когда он проснулся, было раннее утро. Еще не успев открыть глаза, он почувствовал, как закоченело его колено. Можно было даже не шевелить ногой — он и так знал, что оно распухло. Когда он поднял ногу, пульс отозвался в ней сильной болью.
То же самое колено, что и год назад. Нет, поправил он себя. Битва при Йеллоу-Тэверн[4] была одиннадцать месяцев назад. Рота техасских добровольцев, приданная кавалерии Джеба Стюарта. Оборона Ричмонда.
Они вполне могли остаться на редутах и выждать, но это было не в характере Стюарта. Он повёл своих молодцов на солдат Шеридана, и те рванулись вперёд, размахивая саблями — вылетев аккурат на уитвортские пушки, которые янки захватили ранее и развернули на наступавших. И это было еще полбеды. Стюарт не учел, что Шеридан — это не то же самое, что Макклеллан.[5]
Уокер вновь вспомнил, как падал смертельно раненный Стюарт, с пробитыми пулей легкими, как потом рухнула его лошадь. Он сам был в сознании только потому, что ногу терзала невыносимая боль.
Именно тогда, в госпитале Ричмонда, с ним заговорил какой-то гражданский и начал задавать странные вопросы, что он думает о том, о сём, ну и, в конце концов, свел разговор к солдатам в гражданском. «Шпионаж?» — спросил тогда Уокер. Называй это как хочешь, ответил тот тип. Воевать можно по-разному.
Его выбрали потому, что он был из Техаса, неплохо говорил по-испански и его послужной список был безупречным. Спустя три месяца он уже был в Пасо дель Норте и работал на организацию Беквита, которая закупала оружие для Конфедерации. Эд Рисдон служил у них проводником. Он пятнадцать лет торговал по всей территории, от Чихуахуа до Соноры, знал каждую тропинку и проводил их караваны. Примерно раз в месяц.
Его дочь, Барбара, ожидала их в дель Норте — уделяя особое внимание Лу Уокеру. Все то время, что Уокер не был в поездке, они проводили вместе.
Как-то раз, около двух недель тому назад, Беквит сказал ему, что с Макгрейлом надо покончить. Хотя он командовал всего двумя ротами «синепузых», вреда от него было на целую гору — пополнения в живой силе и провиант беспрепятственно уходили на восток. И с этим пора было кончать.
Странный человек этот Беквит, подумал Уокер. Он был настоящим фанатиком «Дела Конфедерации», хотя ни разу в жизни не забирался восточнее Веллингтона. То-то и оно, сказал себе Уокер. В том-то всё и дело. Он не знал ни что такое Глушь, ни Колд-Харбор, ни Йеллоу-Тэверн.[6]
Утро начало переходить в день и Уокеру захотелось есть. Но его тело ныло после вчерашнего и он остался в постели, время от времени покуривая сигареты; он старался не шевелить ногой и не думать о колене.
Он опять было задремал, как в дверь постучали. Уокер резко сел на койке и тут же скривился оттого, что мышцы на ноге немедленно отозвались болью.
— Кто там? — его рука легла на рукоятку револьвера.
Из-за двери отозвался женский голос.
Он встал с койки, дохромал до двери, открыл её, и девушка тут же упала к нему в объятия. — Барбара… — только и успел он сказать, потому что в следующую секунду она закрыла ему рот своим поцелуем. Наконец он втащил ее в комнату и закрыл дверь.
— Как ты меня нашла?
— Беквит сказал нам.
— Твой отец с тобой?
Она кивнула. Её тёмные волосы были туго стянуты назад, отчего лицо казалось совсем маленьким. — Я сказала ему, что хочу побыть с тобой.
— Надо полагать, его это растрогало, — хмыкнул Уокер. Он усадил её на кровать и сам сел рядом. В комнате не было стульев, и неожиданно он смутился оттого, что он находится с девушкой наедине — одновременно ему стало неловко за свою взлохмаченную шевелюру и небритый подбородок, хотя он знал, что её это нисколько не волнует.
— Лу, ты поранил ногу!
Она не сводила взгляда с его колена. Затем она сказала:
— Ты опять пойдешь на это, так ведь?
— Слушай, тебе не положено вообще об этом знать.
Она перевела взгляд на его лицо и нахмурилась:
— Ну и что с того, что я знаю?
— Если бы я знал ответы на все вопросы, я бы давно уже носил пышные эполеты с бахромой.
— Ещё один труп никому не поможет.
— С Беквитом особо не поспоришь.
На секунду девушка замолчала. — Мы уезжаем, — сказала она.
— Куда?
— Не знаю. В Калифорнию, наверное.
— Это отец так решил?
— Отчасти. Но, скорее всего, я просто устала. Даже больше, чем он. — Она посмотрела на него с мольбой. — Лу… поехали с нами?
— Ты же знаешь, что я не могу.
— Почему?
— Потому что тогда я стану дезертиром.
Её глазу умоляли Уокера, но она не произнесла ни слова. В конце концов, девушка опустила голову и уставилась на свои руки. Уокер свернул сигарету и закурил в молчании, пытаясь найти для себя причину, по которой он мог бы поехать с Рисдонами — но не мог.
Девушка встала и в этот момент за дверью послышались шаги, а потом короткий троекратный стук.
— Уокер? — голос принадлежал Беквиту.
Уокер глянул на девушку, затем подошёл к двери и открыл её. В проёме стоял Рисдон. За его спиной раздался голос Беквита:
— Вперёд, — и Рисдон вошёл в комнату. За ним, уткнув револьвер в спину, вошел Беквит.
Беквит посмотрел на девушку, затем на Уокера.
— Лу, — вздохнул он, — все-таки ты самый изобретательный человек из всех, кого я знаю — даже травма не помеха.
Девушка подошла к отцу. В её взгляде был испуг, смешанный с удивлением:
— Ты ему рассказал?
— Я должен был. Я не хотел, чтобы он заявил, что мы удираем.
— Ну а как это ещё назвать? — спросил Беквит.
— Я уже стар для игры в солдатики, — ответил Рисдон.
— И поэтому ты думаешь, что можешь вот так вот взять и уйти?
— Он не служит в армии, — сказал Уокер. — И может уйти в любую секунду.
— Вместе со всем, что ему известно о нас? — прищурился Беквит.
— О, Господи, если ты ему не доверяешь, то кому тогда вообще верить?
— Вот-вот, Лу, я об этом все больше и больше размышляю.
— Не говори ерунды!
— Ты тоже уезжаешь?
— Нет.
— То есть я должен тебе просто поверить на слово? — худое лицо Беквита оставалось бесстрастным. — Лу, — сказал он, — я не шучу. Ты знаешь, что ждёт дезертира.
— Это откуда же он дезертирует?
— От меня, — тихо ответил Беквит. Затем он добавил: — Лу, я поверю твоим словам, что ты не уезжаешь — но, пожалуйста, сядь на кровать, чтобы не мешать мне. — Видя, что Уокер заколебался, Беквит направил ствол в его сторону. — Имей в виду, ты в любую секунду можешь оказаться рядом с ними.
Уокер попятился назад и сел на постель, держа правую ногу вытянутой. Как только он сел, он тут же почувствовал, что нечто твердое уперлось ему в бедро. Он медленно опустил руку и остановился. Это был его револьвер.
Рисдон не отводил взгляда от дочери. Он открыл рот, чтобы что-то сказать — впрочем, и так было понятно, что.
— Не трать понапрасну время, — сказал Беквит. — Я больше не желаю этого слышать.
— Что ты намерен сделать? — спросил его Уокер. Его рука, засунутая под бедро, уже лежала на рукоятке револьвера.
— То, что должен, — ответил Беквит. — Нельзя оставлять им шансов.
— Что, прямо здесь?
— Где-нибудь за городом.
Пальцы Уокера сомкнулись на рукоятке. Он заколебался, поскольку хотел, чтобы все было по правилам, а здесь, похоже, ими не пахло. Рисдон сказал:
— Беквит… — и агент повернулся в его сторону. В ту же секунду Уокер выхватил револьвер и взвёл курок.
Беквит услышал щелчок и мгновенно обернулся. Он уставился на Уокера, всё ещё не веря собственным глазам.
Ствол револьвера Уокера был направлен точно в грудь Беквиту.
— Я не намерен убеждать тебя в чем-либо, — сказал он. — Просто брось оружие.
Удивление на лице Беквита сменилось гримасой:
— Ты делаешь самую серьезную ошибку в своей жизни.
— Если ты считаешь, что я не выстрелю, тогда подержи свою пушку еще три секунды и посмотрим.
Револьвер Беквита застыл на полпути между Рисдоном и Уокером. Беквит вглядывался в лицо Уокера, пытаясь что-то в нём прочесть. Наконец, очень медленно он опустил свою руку, и когда она поравнялась с бедром, агент разжал пальцы. Револьвер упал на пол.
Рисдон наклонился и поднял оружие, не отрывая глаз от Беквита.
— Ты только что потерял работу, — сказал Беквит Уокеру.
— Рисдон, ты должен взять его с собой, — сказал Уокер. — Отпустите его где-нибудь у Кучилло — к тому времени, как он найдет подмогу, вы уже будете достаточно далеко.