После этого ему показалось, что человек – или люди – удаляются. Он успел услышать, как кто-то сказал:
– Возьми его, мальчик. Обед подан.
Раздался топот бегущих ног, или, точнее, лап. Какое-то существо, жадно и тяжело дышащее, быстро приближалось. В этот самый момент Пирс потерял сознание.
Его нашли, когда взошло солнце. Распростертый на земле, он был привязан за руки и за ноги к кольям в городском парке Промис-Фоллз и находился на грани гибели.
Дакуорт считал, что, учитывая произошедшее, Крэйгу Пирсу повезло, что он остался в живых. Детектив несколько раз допросил пострадавшего, когда это стало возможным.
Теперь, по прошествии трех месяцев после этого, Барри решил, что пришло время снова побеседовать с Пирсом. Правда, он понимал: разговор не доставит ему большого удовольствия.
Глава 16
Я снова приложил телефон к уху и сказал, обращаясь к Бобу:
– Слишком поздно. Мы уже здесь.
Я припарковал свою «Хонду» на стоянке позади красного «Порше». Джереми распахнул пассажирскую дверь и бросился бежать по аллее к дому. Я заметил, что он старательно отвернулся от спортивного автомобиля и даже постарался сделать небольшой крюк, дабы не слишком к нему приближаться, словно «Порше» был радиоактивным.
Выбравшись из машины, я тоже направился к дому – но, разумеется, не бегом, а неспешным шагом. Полицейских машин нигде не было видно, и я понял, что Мэдэлайн Плимптон решила не заявлять в органы правопорядка о разбитом камнем окне. Когда Джереми оказался рядом с входной дверью дома, та распахнулась, и на пороге возникла Глория. Она, недолго думая, заключила сына в объятия.
– Вот и ты. С тобой все в порядке, – промурлыкала она. – Я так рада!
Вырвавшись из ее рук, Джереми кинулся в дом, бросив на ходу:
– Не обнимай меня – во всяком случае не тогда, когда где-то рядом находится этот ублюдок!
Появился Боб с сотовым телефоном в руке. При виде меня он нахмурился.
– Я же просил вас немного задержаться. Вы приехали слишком скоро!
Я остановился и стал ждать, когда он подойдет ближе.
– Нам это не помогает, а наоборот, создает помехи, – заметил Боб, остановившись в шести футах от меня и размахивая телефоном.
– Как я уже сказал, вы позвонили слишком поздно. Мы уже подъехали сюда.
– И где же этот мальчишка был, черт его подери?
– На свидании с одной девушкой из Олбани.
– Сукин сын. И кто же она?
– Некая Чарлин Уилсон.
– Господи. – Боб покачал головой. – Ну надо же.
Я кивнул в сторону спортивной машины.
– А это что – автомобиль, за рулем которого сидел Джереми, когда сбил ту девушку?
– Я не знал, что он приедет именно на ней. Клянусь, не знал! О чем он только думал?
– Гален Бродхерст?
Боб кивнул:
– Да. Ему нужно было со мной повидаться.
– Он решил приехать именно на этой машине? Зачем он так поступил? Что хотел этим сказать?
Боб в отчаянии всплеснул руками:
– Знаю, знаю, это была глупость. Тем более что сегодня первый раз, когда он сел за руль этого автомобиля с тех пор, как…
– Боб!
Из дома вышел и направился к нам мужчина лет пятидесяти, с седой шевелюрой, весом фунтов в двести, одетый в кожаный пиджак, джинсы и высокие черные ботинки со шнуровкой.
– Это он, – произнес Боб. – Господи, надеюсь, он не столкнулся в доме с Джереми. Этого нельзя допускать.
– Почему вы не сказали мне, что этот мальчишка будет здесь, в доме? – раздраженно поинтересовался Бродхерст.
– Я собирался, но не успел, – объяснил Боб.
Дойдя до нас, Бродхерст, глядя на меня, спросил:
– А это еще кто такой?
Ну и манеры, подумал я. Что ж, отлично.
– Это Кэл Уивер, – сообщил Боб. – Мы пригласили его, чтобы он оценил риски, которым подвергается Джереми.
Гален Бродхерст окинул меня с ног до головы оценивающим взглядом.
– По мне, вы не очень-то похожи на телохранителя.
– Неплохой ход – припарковать ваш «Порше» так, чтобы Джереми не мог его не заметить, – заметил я.
– Черт побери, я уже объяснил, что не знал, что мальчишка здесь! Сначала копы продержали машину у себя несколько месяцев, а когда я получил ее обратно, пришлось отдавать ее в ремонт. Весь передок был… вы вообще представляете, в каком состоянии находилась вся передняя часть? Когда на машине кого-то сбивают, ущерб получается весьма значительный.
– Вы имеете в виду – у машины, – уточнил я на всякий случай. – Да, пожалуй. Страшное дело.
Бродхерст указал пальцем на «Порше».
– Это легендарный автомобиль, в который за несколько лет я вложил целое состояние. Случившееся, конечно, ужасно, в этом нет никакого сомнения. Но теперь, когда дело урегулировано в суде, я, разумеется, починил автомобиль и намерен им пользоваться.
– Ну конечно, – поддакнул я. – Вы собираетесь жить, как прежде.
Гален Бродхерст долго молча смотрел на меня, а затем сказал:
– Похоже, вы считаете себя умником, не так ли?
Боб Батлер сделал руками жест, призывающий к примирению.
– Достаточно, господа! – воскликнул он. – Не затевайте перепалку. Мы все здесь находимся в сильном нервном напряжении, но надо же держать себя в руках. Между прочим, Гален, мистер Уивер уже доказал нам свою полезность. Джереми куда-то сбежал, а мистер Уивер нашел его и привез домой. И потом, поставьте себя на место Джереми. Подумайте только – он подходит к дому, и ему на глаза попадается эта чертова машина. Он не видел ее с той страшной ночи.
– Ладно, – проворчал Бродхерст. – Но еще раз говорю – я не знал, что парень здесь. Я только сегодня утром забрал машину из мастерской и хотел на ней покататься. У меня были для вас на подпись кое-какие бумаги, а в вашем офисе мне сообщили, что вы здесь, у Мэдэлайн Плимптон. Что же теперь, расстрелять меня за это?
Предложение показалось мне соблазнительным, но, к сожалению, на этот раз я не захватил с собой оружие.
– И потом, мистер Уивер не телохранитель, – сказал Боб. – Он частный детектив и занимается приватными расследованиями.
– Вот как? – поднял брови Бродхерст. – И что же вы расследуете здесь? Собираетесь выяснить, кто конкретно угрожает Джереми?
– Нет. С этой задачей не справилась бы вся полиция страны.
– Мистер Уивер присмотрит за Джереми, пока обстановка не разрядится, – пояснил Боб. – Примерно час тому назад кто-то швырнул в окно камень.
Вместо того чтобы посмотреть на дом, Бродхерст бросил взгляд на свой «Порше», а затем направо и налево вдоль улицы – вероятно, опасаясь, как бы поблизости не оказалось вандалов, способных изуродовать его недавно отремонтированного драгоценного железного коня.
– Это ужасно, – сказал он. – Просто ужасно. Я вам всем очень сочувствую. – Тон Бродхерста несколько смягчился. – Боже, кто бы мог подумать, что все это начнется из-за какого-то несчастного случая.
– Ничего себе – «какого-то», – хмыкнул я.
– Верно, верно, – покивал Бродхерст. – В результате этого ДТП пострадало сразу много людей – и больше всех, конечно, родственники той несчастной девушки.
– Я бы на вашем месте, зная о случившемся, никогда бы не сел за руль этой машины, – негромко заметил я.
– Что ж, я вас услышал, – отозвался Бродхерст. – Откровенно говоря, сейчас, когда она только вышла из ремонта и выглядит как новенькая, я подумываю ее продать. У автомобиля трагическая история, и подозреваю, что, сев за его руль, я всегда буду вспоминать о случившемся. – Бродхерст посмотрел на меня и впервые за все время беседы улыбнулся. – Не хотите купить?
Я отрицательно покачал головой и указал на мою «Хонду»:
– При моей работе мне лучше ездить на машине, которая не бросается в глаза.
Бродхерст рассмеялся:
– Понимаю. Помните, как главный герой сериала «Магнум» раскатывал повсюду на красном «Феррари»? Отличная машина для детектива, что и говорить. Неприметная такая.
– Кстати, сколько может стоить такой автомобиль, как ваш? – поинтересовался я.
– Вы смотрите на «Порше 911 “Тарга”» 1978 года выпуска, в отличном состоянии. Полагаю, за нее можно выручить пятьдесят-шестьдесят тысяч, может, немного меньше. Все зависит от ситуации на рынке. Машина стоит ровно столько, сколько за нее готовы заплатить, независимо от того, что говорится в справочниках. Я прав, Боб?
– Уверен, что да, Гален.
– А я бы сказал, что она может стоить даже дороже шестидесяти тысяч, – возразил я.
– Сейчас на рынке полно новых «Порше» стоимостью до четверти миллиона. – Бродхерст улыбнулся. – У меня тоже есть парочка таких. Но я почему-то больше всего люблю эту.
– В прошлом это была машина жены Галена, – уточнил Боб.
– Верно, – подтвердил Бродхерст. – На ней ездила Аманда. Она умерла шесть лет назад. Неизлечимая форма рака. Этот автомобиль был ее радостью и гордостью, так что мне нелегко с ним расстаться. Признаюсь, я довольно сентиментален. Но иногда наступают моменты, когда приходится признать, что все перестало быть таким, как прежде, – и жить дальше. Вы согласны со мной, Боб?
– Да, вы правы, Гален.
Боб явно выступал в роли человека из зала, поддерживающего основного оратора.
Бродхерст посмотрел на меня.
– В любом случае, если вы передумаете и захотите купить этот автомобиль, или если узнаете, что кто-то заинтересован в его приобретении, позвоните мне. Вот моя визитная карточка.
Бродхерст протянул мне картонный прямоугольник. Я взял его и сунул в нагрудный карман.
– Что ж, – подытожил Гален Бродхерст, – хотя на горизонте сгущались тучи, теперь они рассеялись. Документы, которыми должны были быть подписаны, подписаны, дело мы сделали, так что я могу отправляться восвояси.
– Вы с Бобом активно сотрудничаете? – полюбопытствовал я.
– Мы заключили несколько неплохих сделок, – с улыбкой ответил Бродхерст и положил руку Бобу на плечо. – Я стараюсь сделать все возможное, чтобы Боб стал по-настоящему богатым человеком. Разве это не правда, Боб?
Боб Батлер растянул губы в явно фальшивой улыбке и сказал: