– Помню.
– Он тоже в свое время попал на этот сайт.
– Мы живем в странном мире, Ширли. Ты со мной согласна?
– Скажите лучше что-нибудь такое, чего я не знаю. Вам еще что-нибудь нужно?
– Нет. Пока, увидимся.
Закончив разговор с Ширли, Дакуорт тут же набрал другой номер – к этому его побудило упоминание о Крэйге Пирсе.
– Офис начальника полиции Финдерман, – раздался в трубке женский голос.
– Это Барри Дакуорт. Шефиня на месте?
– Подождите секунду.
Последовала пауза, а затем трубка снова ожила.
– Барри?
– Здравствуйте, Ронда. – Отношения между детективом и начальником полиции Промис-Фоллз Рондой Финдерман знавали разные времена. В данный момент в них наблюдалось некоторое потепление. – Я по поводу дела Крэйга Пирса.
Дакуорт не мог этого видеть, но все же ясно представил, как лицо его собеседницы исказила недовольная гримаса.
– Боже мой, – пробормотала Ронда Финдерман. – И что с ним?
– В какой стадии находятся связанные с этим делом судебные иски?
– Мы все еще пытаемся заставить этот сайт – «Защитники Справедливости», так, кажется, он называется? – раскрыть детали, связанные с выложенным на их ресурс видео. Если бы они удовлетворили наши требования, мы могли бы попробовать установить, кто именно проводил съемку и разместил на сайте конечный продукт. Этим занимаются юристы. История может длиться целую вечность, поэтому вполне возможно, что мы никогда не добьемся результата. Эти деятели с сайта утверждают, что хотя они и не являются СМИ, на них тем не менее лежит обязательство защищать свои источники информации. Об этом говорится в законе о свободе слова. На мой взгляд, все это полная чушь.
– Можно зайти с другой стороны.
– Ну-ка, расскажите.
– Ну, я вообще-то не эксперт. Но сегодня я разговаривал с Пирсом, и…
– Да что вы? И как он? То есть он, конечно, мерзкий тип, но все же не заслужил того, что с ним сделали.
– Если бы вы с ним встретились, то, возможно, изменили бы свое мнение. Так вот, он заявил, что если бы мы как следует делали свою работу, то действовали бы иначе. А именно зашли с другой стороны.
– Жертвы преступлений часто рассуждают подобным образом, – заметила начальник городской полиции после некоторого колебания.
– Но штука в том, что, как мне кажется, Пирс в каком-то смысле прав. У нас есть эксперты в области компьютерных технологий и Интернета?
– Даже если у нас их нет, нужных людей мы найдем. В чем состоит ваша идея?
– Нужно как следует изучить материалы, которые выкладываются на ресурсы, подобные сайту этих самых «Защитников Справедливости». Наверняка специалист сможет найти какие-то следы. Совпадения во фразеологических оборотах, одни и те же орфографические ошибки. А потом можно поискать такие же в других местах. Что-то в этом роде.
– Что ж, можно попробовать, – решила Ронда.
– Вот и хорошо. Подробности обсудим позже.
Отключившись, Дакуорт сунул телефон в карман пиджака и вышел из машины. Тату-салон был открыт. Детектив решительно шагнул через порог. Майк сидел за стойкой администратора.
– Опять вы, – сказал он при виде Дакуорта. – Ну что, нашли того, кто украл мою машинку?
Дакуорт отрицательно покачал головой и вздохнул:
– Нет, не нашли. Я очень сожалею.
– Да ладно, я просто пошутил, – улыбнулся Майк. – Я же знаю, что полиции наплевать на подобные вещи. Как видите, сегодня у меня нехватка персонала – приходится выполнять еще и обязанности администратора. Но это не страшно – судя по записи, первый клиент появится еще не скоро. Если, конечно, вы пришли сюда не затем, чтобы набить на груди портрет лейтенанта Коломбо.
– Нет, я не за этим, – усмехнулся Дакуорт и склонил голову набок. – А кто-нибудь действительно делает себе такие? Я имею в виду портрет Коломбо.
– Да нет, конечно. Хотя однажды в Белфасте я был в одном крутом книжном магазине – так у них портрет лейтенанта Коломбо был нарисован красками на потолке. Единственный борец с преступностью, которого мне приходилось набивать, – это Бэтмен. Паре парней я наколол на груди его лицо. Но гораздо чаще просят изобразить его логотип, или как там эта штука называется – ну, знаете, летучую мышь, заключенную в кружок. Ну и, конечно, большую букву С – фирменный знак Супермена. За несколько лет у меня было несколько таких заказов. Но если вы не нашли похитителя моего оборудования, то что привело вас сюда?
– Я вижу, Долорес нет на месте.
Майк развел руками:
– Верно, сегодня она не пришла. И даже не позвонила.
– А как фамилия Долорес?
– Гантнер.
– У вас есть ее домашний адрес?
– А что, возникли какие-то проблемы?
– Адрес мне очень помог бы их решить.
Майк открыл выдвижной ящик стола и порылся в бумагах. Затем, достав небольшой листок, написал на нем адрес и протянул листок Дакуорту.
– Вот, держите. Вообще-то это ферма, которая раньше принадлежала ее родителям. Сейчас они, кажется, в доме престарелых, так что Долорес живет на ферме одна.
– В доме престарелых? Здесь, в Промис-Фоллз?
– Да. Дэвидсон-Хаус – кажется, это так называется.
– Я знаю это заведение. – Дакуорт взглянул на листок бумаги, который дал ему Майк, – Долорес жила в доме 27 по Истерн-авеню – и сунул его в карман. – Спасибо.
– Может, вы хотите поговорить с ней здесь? Очень возможно, что она появится попозже. Она опаздывает на работу не в первый раз. Не исключено, что накануне она участвовала в какой-нибудь вечеринке и перебрала. Попробуйте зайти после ланча. Скорее всего, к этому времени они придет.
– Я так не думаю, – отозвался Дакуорт.
Лицо Майка помрачнело.
– Что вы имеете в виду?
– Женщина, которую в предварительном порядке опознали как Долорес, сегодня утром была найдена мертвой.
– О черт, нет, – пробормотал Майк и встал. – О чем это вы? Долли мертва?
– Я бы хотел задать вам несколько вопросов, касающихся ее.
– Погодите, – тряхнул головой Майк и поднес ладонь ко лбу. – Что с ней случилось? Она что, покончила с собой?
– Вы хотите сказать, что вас бы это не удивило?
– Ну, вообще-то она немного со странностями. То есть была со странностями. Господи, не могу поверить…
– Что значит – со странностями?
– Ну, я не знаю. Просто она была не такая, как все. Черт, просто в голове не укладывается. Понимаете, люди, которые работают в тату-салонах, вроде меня, не похожи на тех, которые каждый день ходят на службу в банк. Нет, я вовсе не хочу сказать, что мы все с приветом и склонны к суициду, но все-таки мы несколько отличаемся от остальных.
– И в чем же от остальных отличалась Долорес?
– Ну, понимаете, она всерьез переживала из-за всякой ерунды, которая мне, например, до фонаря. Вечно говорила про то, что в мире много несправедливости и все такое, что злодеи часто остаются безнаказанными. Все это было довольно смешно и по большей части не всерьез – во всяком случае, мне так казалось. Но некоторые вещи ее в самом деле очень расстраивали – например, глобальное потепление или эти ублюдки с Уолл-стрит.
– Она всегда была такая?
Майк задумался:
– Вообще-то, нет. Пожалуй, она стала, если можно так выразиться, радикально настроенной за последний год. Ну, то есть не в том же смысле, что всякие придурки, связанные с «Исламским государством». Но Долли в самом деле стала более воинственно настроенной по отношению ко всякому дерьму.
– Как долго она проработала здесь?
Майк снова погрузился в размышления.
– Думаю, года четыре.
– А до того, как она пришла сюда, вы ее знали?
Майк отрицательно покачал головой.
– И что же такого случилось примерно год назад, после чего Долорес стала более восприимчивой ко всякому злу и несправедливости?
– Ну, прежде всего, события в нашем городке.
– Вы имеете в виду массовое отравление?
– Точно. Долли говорила, что этого бы никогда не произошло, если бы мы больше заботились о своих ближних. Помните случай с Оливией Фишер? Когда ее убивали, она кричала, но никто не пришел ей на помощь. Хотя что я вам рассказываю – вы наверняка в курсе.
– А что-нибудь еще могло как-то на нее подействовать – что-нибудь такое, что произошло не так давно? Скажем, в последние три-четыре месяца?
– Может, дело в том парне, с которым она встречалась.
– В каком парне? Кого вы имеете в виду?
– Кори.
Дакуорт вспомнил молодого человека в одежде цвета хаки, который находился в тату-салоне во время его первого визита.
– Кажется, я где-то встречал его раньше. Вы можете назвать его фамилию?
– Кальдер. Кори Кальдер.
– А его адрес вам известен?
Майк нахмурился:
– Откуда мне знать, где он живет? Он ведь у меня не работает.
– Расскажите мне о нем.
– Почему вы так им интересуетесь? Долли сама с собой покончила или с ней случилось что-то другое?
– Я не думаю, что Долли совершила самоубийство.
– Тогда что произошло? Автомобильная авария? Или что-то еще в этом роде?
– Нет.
Майк вытаращил глаза, словно до него только сейчас дошло, на что намекал детектив:
– Вы что, хотите сказать, ее убили?
– Да, – негромко ответил Дакуорт. – Мне очень жаль. Уверен, вы хотите знать подробности, но сейчас самое лучшее, что вы можете сделать, – это помочь мне, ответив на мои вопросы. Скажите, вы не заметили в ее поведении в последние несколько недель или месяцев ничего необычного? Такого, чего раньше не было?
– Ну да, пожалуй, да.
– Расскажите, что именно.
– Долли стала более тревожной. И в то же время более спокойной. Казалась, ее мысли на чем-то сосредоточены. То есть, я хочу сказать, общаясь с посетителями, она могла делать вид, что все в порядке, но при этом постоянно была какой-то внутренне напряженной.
– Долорес не говорила, что именно ее беспокоит?
– Да вроде нет. Но у меня было ощущение, что это как-то связано с Кори.
– Что вы о нем думаете?
– Не знаю, что сказать. Вообще-то, он тоже какой-то странный.