- Ты недавно в замке? - спросил я, обратив внимание на покрытые густым слоем пыли красные сапоги наемника.
- Сегодня утром прибыл, - ответил Фанланд.
- Быстро же вы. Мы только вчера задумали поход. Как граф все успевает? - задался я вопросом.
- Меня не граф нанял.
- А кто?
- Я! - раздался голос Эртифекса.
Он выскочил из бокового коридора и пристроился к нам. Я внимательно посмотрел на него. Лучащиеся энергией глаза, улыбающееся лицо, гордо распрямленная спина.
- Ты чего какой веселый? - спросил я его. - Гадость кому-нибудь сделал?
Эртифекс махнул рукой, вытащил из кармана зеркало и проговорил:
- Вот по этому артефакту я пригласил Фанланда. Он может передавать голос и изображение на расстоянии.
Я взял зеркало в руку и тихо произнес, так чтобы никто не услышал:
- Магический скайп. Вот о нем-то и говорил старик.
- Давай сюда, очень дорогая штука, а ты того и гляди такими лапищами ее сломаешь, - проговорил ментальный маг, забирая средство связи.
Я наклонился к уху Эртифекса и спросил:
- Ты идешь со мной на гору?
- Ага, - ответил он и ткнул пальцем в спину наемника. - И он идет, только жаль Секира ночью куда-то отправился по своим делам.
- Хреново, - произнес я. - А с графом-то мы куда отправляемся?
Маг понизил голос и проговорил так, чтобы не услышал Фанланд:
- За сокровищами.
- Ого, похоже, будет интересно. А что за сокровища?
- Не знаю, - пожал плечами маг. - Галан дал наводку, а уж где он ее нашел. И еще - ты огр. Помни это. Что ты иномирец знают очень немногие: я, иллюзионист, граф, его троюродный брат и десять домашних магов, правда, уже девять. Так что держи эту тайну при себе.
- Хорошо. А если…
Дальнейшие расспросы прервал кузнец. Как только мы вышли из донжона, он перегородил нам дорогу и сказал мне:
- Идем.
- И тебе привет, - пробубнил я.
Мы отошли к объёмным сумкам, лежащим возле стены.
- Одевай, - приказал кузнец, вытаскивая из одной сумки мелкоячеистую кольчугу. - Кое-что я сумел тебе подыскать.
Пока облачался в кольчугу, Громан начал доставать на свет божий еще кучу всякого железа.
- Тоже тебе, - сказал он и начал объяснять: - Это налядвянники - защищают верхнюю часть ноги. Это наножники и поножи, одевай их чуть ниже.
- Благодарю, - произнес я облачившись. - Дальше что?
- Кирасы на тебя нет, итак эти вещи с огромным трудом отыскал. На вот ожерелье, оно выковано из хорошей стали и неплохо защитит твои плечи и грудь.
- А это что? - спросил я, показывая на небольшую стальную каемку, притаившуюся на ожерелье.
- Это предназначено для того чтобы шлем лучше сидел. Вот она, заходит в специальный желобок на нижней части шлема. Его на тебя тоже нет. Одевай оплечья.
- А это для чего? - произнес я, косясь на стальные гребни, которые начали возвышаться на моих плечах, после того как одел оплечья.
- Чтобы тебе боковым ударом шею не перерубили.
- Понятно, а вот это знаю что такое, - проговорил я уверенно, увидев две стальные трубки и четыре пластины. - Наручи! Вот эти одевают на верхнюю часть руки, а эти полукруглые пластины на нижнюю.
- Ты смотри-ка чего, - удивился Громан. - Знает кое-чего.
Полностью облачившись, и чувствую на себе дополнительный груз, призванный защитить мое тело, посмотрел на кузнеца.
- Латных перчаток тоже нет, так что пойдем к графу, он ждет.
Выйдя за ворота, обнаружил гарцующих на конях воинов. Их было пятнадцать человек, и все они были экипированы как классические рыцари с картинок. Блестящие на солнце шлемы, латы, длинные мечи, топоры, украшенные вензелями попоны лошадей, фыркающих под своими седоками. Из общего бронированного зрелища выделялись, неуклюже сидящий на лошади Эртифекс и Фанланд. Сразу бросилось в глаза, что наемник на фоне рыцарей выглядел блекло со своей броней.
Рядом идущий кузнец Громан тут же вскочил на единственную свободную лошадь, а я остался растеряно стоять на месте.
Подъехавший ко мне граф произнес:
- Пешком пойдешь, тебя не один конь не унесет.
- Понятно.
Граф окинул взглядом людей и приказал:
- Вперед.
Выстроившись в цепочку, наш отряд, поскакал в сторону пока еще невидимого леса, но к вечеру мы уже должны будем его достигнуть.
Я бежал последним, сначала сетовал на судьбу, а затем под аккомпанемент мысленного мата на тяготы бега, наслаждался природой. Изумрудная зелень растений, чистый, не загаженный выхлопными газами, воздух, яркое, приветливое солнышко и Фанланд, остановившийся и дожидающийся меня. Как только поравнялись, он, приноравливаясь к моему темпу передвижения, произнес:
- Я не самый любопытный человек на свете, но почему ритуал именно на горе Анок?
- Не знаю, - проговорил я. - Скажи лучше, где она находится?
- Вон видишь те горы? - наемник показал рукой в сторону гор.
- Ага.
- Нам не туда, - хохотнул Фанланд. - Вон видишь там лес?
- Нам не туда?
- Туда, точнее за него, и вот там будет твоя гора.
Вдруг заметил, что граф о чем-то бурно спорит с Эртифексом и при этом они посматривают на наемника.
- Меня обсуждают, - проговорил Фанланд. - Не доверяют.
- Ты же наемник…
Фанланд быстро повернулся и, впившись глазами в мое лицо, тихо прошипел:
- Ты думаешь, что если я наемник, то бесчестный человек, готовый продать за звонкую монету мать родную?
- Эээ…
- Не отвечай, по глазам вижу, - произнес Фанланд и, пришпорив коня, умчался вперед.
Дальше путь отряда проходил в тревожном молчании. Я чувствовал витающее в воздухе напряжение, но не мог понять его смысл. Что так настораживает людей? Допустим, злые глаза графа понятны. Он в ярости от того, что Эртифекс тащит с собой наемника, которому незачем знать цель похода графа. С одной стороны я поддерживаю Бланта, но с другой ментального мага. Наемник может очень сильно облегчить нашу жизнь при путешествии на гору Анок. Наверное, надо будет переговорить с графом на эту тему.
Неспешный бег навевал множество мыслей. Я успел перетереть в жерновах разума не одну проблему, с которой столкнулся. Часто вспоминал старого некроманта. Была легкая печаль, что при его жизни я не слишком хорошо себя с ним вел, но это скоро забудется, а останется его подвиг. О многом заставила задуматься разительная перемена Эртифекса. Он как будто сбросил десяток лет. Похорошел, помолодел, пытается шутить, на том же отвратительно низком уровне, что и я. Тщательно всё взвесив, пришел к выводу, что точкой отсчёта перемен стал момент в библиотеке, когда он твердо решил отказаться от ухаживаний за Карой. Яркий пример поговорки: “Измени свои мысли, и ты изменишь мир”. Как-то так, по-моему, она звучала, хотя могу и переврать. Члены отряда уже с другим выражением глаз смотрели на него. В них больше не было жалости к несчастному влюбленному.
Вечернее солнце озаряло кромку леса. Отряд как по команде застыл напротив первых дышащих стариной деревьев. Могучие, изрезанные трещинами, стволы деревьев, по несколько метров в обхвате, стояли плечом к плечу, оставляя лишь узкие тропки для заблудших путешественников. По верхушкам деревьев пробежал ветерок и по лесу разнесся неприятный скрип. Затрепетали редкие листья на деревьях, наводя на мысль, что в лесу царит осень.
- Сейчас же зима? - непонимающе уточнил я у ближайшего воина.
Он повернул ко мне защищенную шлемом голову и пробасил:
- Ага, зима.
- А почему же…- недоговорив, я указал рукой в сторону леса.
- Этот лес испокон веков был таким. Раньше его называли Осенним, пока он не стал Черным.
- А почему Черный? - произнес я, присматриваясь к собеседнику.
Это был видавший виды, умудренный годами, седовласый, еще крепкий дед с волевым лицом явного лидера. Его кожа покрытая множеством морщин, делала его похожим на возвышающиеся перед нами деревья. Он был подобен дубам, растущим в этом лесу. Как и эти лесные великаны, дед мог поспорить статью и силой с молодняком, а уж опыт и навыки, бесспорно, вывели бы его победителям из такого противостояния.
Его абсолютно седые брови, виднеющиеся из-под поднятого забрала, лохматыми кустами нависали над блеклыми, затерявшимися в набрякших веках, маленькими глазами. Серые губы скривились в жесткой усмешке позволяя лицезреть крепкие, с налетом желтизны, неровные зубы. В отличие от множества людей его возраста, которых я видел в замке, он не носил бороды, да и усы не виднелись под его, как будто изгрызенным молью, носом-картошкой. Только легкая седая щетина покрывала нижнюю половину его лица.
- Черным Лес, - произнес тихо дед, почти сводя на нет свой басистый голос, - теперь он так называется из-за того, что в его чащах нашли себе прибежище все те, кому не мила власть Церкви, да и вообще власть. Там, - дед махнул рукой в сторону деревьев. - Нас ждут лютые звери, голодные до людской плоти чудовища и жуткие люди.
- Как это жуткие люди? - произнес я, сглотнув вставший в горле ком.
- Не такие как ты, заложники чужой плоти, а те, кто ради силы и власти над сущим, проводят кровавые ритуалы, превращаясь в обезумевших от вседозволенности ублюдков.
Мои глаза расширились от удивления. Собеседник знает кто я такой на самом деле. В голове мелькнула догадка, кем является этот дед, благодаря которому я понял повисшее над отрядом напряжение. Это был страх. Люди боялись ступить под сень этих деревьев. Я новыми глазами посмотрел на членов отряда. Все они держали руки недалеко от оружия, ожидая, что буквально вот-вот кто-нибудь выскочит из леса и нападет на них. Только граф излучал спокойствие. Он, сидя на лошади, развернул перед собой карту и что-то высматривал на ней.
От наблюдения за демонологом меня отвлек дед. Он хлопнул меня по плечу, закованной в латную перчатку, рукой, и произнес:
- Я сэр Ринуэл фран Блант.
- Блант? Вы отец графа? - закосил я под дурочка, решив не выказывать того, что уже догадался кто он такой.
- Неужели я так плохо выгляжу? - хохотнул дед. - Мы с Дерри троюродные братья, и я всего на пару лет старше него. Своим хозяйством не обзавелся, так что вот, доживаю свою жизнь под крылышком родственничка.