Купец смотрел на Эйрика и радушно улыбался.
— Мы придем, — пообещал Эйрик. — Спасибо вам.
Безразличие.
Да, пожалуй, кроме безразличия не осталось уже ничего. Болели ребра так, что кружилась голова.
Им не сбежать. Выхода нет.
Эйрик пытался найти хоть какие-то пути, но не находил.
Где-то краем проскользнула даже дурацкая мысль, что Ивен было бы лучше без него. Ее не тронут, у нее тут все сложится. Только лучше сдохнуть, чем предать ее и бросить. Честнее. Вот ввязаться в драку, такую, чтоб без единого шанса, и до конца…
Глупо.
Нужно было раньше. Нужно было взять Ивен, еще весной, и отправиться в Вальборг вместе. Ее бы приняли, так или иначе. Никуда бы не делись. Она дочь лорда. С точки зрения законных прав, дочь и наследница лорда Хейдара ничем не хуже младшей дочери лорда Ингмара. Лишь общественное мнение… Можно было бы найти людей, которые поддержат его. В конце концов, самого Хейдара. Поднять все северные земли. Можно было бы договориться… зимой это почти удалось. Тот же Агнар намекал, что если Эйрик решит повысить ставки, то может рассчитывать на него. Если не ограничится Бларвиндом.
Но что теперь…
Держаться до последнего?
Торговые ряды. Лавки с дорогими тканями — шелком, парчой, атласом… здесь все так чинно, без суеты.
Он всего лишь хотел зайти, поговорить… наверно, не время сейчас, лучше подождать до вечера. Но ноги вынесли сами.
Увидел Ивен издалека, со спины. Она стояла, разглядывая адакайские шелка. Этот Ланцо стоял рядом. Что-то рассказывал ей, показывал, видимо объясняя все тонкости мастерства, она кивала. Она училась. Для того, чтобы помогать в лавке, надо разбираться во всем…
Подойти?
Эйрик остановился. И чуть в сторону, так, чтобы его Ивен не увидела его.
Но Ивен смотрела только на Ланцо, тот что-то живо рассказывал ей, широко улыбаясь. Потом Ивен смеялась, звонко и весело…
— Подожди, — Ивен остановилась.
Так вышло, что Ланцо снова провожал ее домой, нес корзинку с апельсинами. Ивен еще пыталась сказать, что не стоит, но это было бессмысленно. Да и сейчас лучше не ссориться с Ланцо и его матерью, особенно, если явного повода нет. Пока это не заходит дальше дружеской помощи и почти светской болтовни.
Уже почти стемнело, они засиделись, разбирая достоинства и недостатки различных видов шелка и разных поставщиков. Это было интересно, но мысли Ивен были совсем не здесь. Она пыталась сосредоточиться.
Очень надеялась, что Эйрик уже дома. Что удастся поговорить. Она-то не станет скрывать и пытаться все решить самостоятельно. Она уже пыталась вчера… Но Эйрик пришел под утро, едва заполз в кровать и упал. А утром, когда она проснулась и пошла готовить завтрак — успел тихо сбежать, незаметно. Он всеми силами пытался избежать разговоров. Пытался найти выход…
Кто-то лежал в темном углу, лицом в грязь, вытянув длинные ноги.
Ивен вздрогнула.
Хотела было пройти мимо, но не смогла.
Забрала у Ланцо корзину с апельсинами.
— Ты иди, ладно, — попросила она. — Тут рядом, я сама донесу.
— Что-то случилось?
— Нет… — Ивен не была уверена. Просто не по себе… Не стоит вмешивать его во все это.
— Может быть, нужна помощь? — Ланцо смотрел на нее так странно, пытаясь понять.
И Ивен сдалась. Она не Эйрик, она не станет отказываться от помощи.
— Сейчас, — сказала она. — Подожди…
Осторожно подошла к человеку, лежащему у стены.
Сердце колотилось.
Присела рядом.
Да, все так… она поняла еще издалека.
Он шумно, глубоко дышал — это уже хорошо. Главное — он жив, а то было совсем неспокойно.
— Эйрик! — позвала, попыталась перевернуть на спину. Его лицо… нос разбит, распух весь.
И еще от него резко пахло кислым вином. Напился и упал по дороге? Или… Что-то еще было.
— Эйрик! — принялась трясти его. — Эйрик, очнись!
Хотелось разрыдаться прямо здесь от отчаянья и бессилия. Что делать?
Он тихо застонал, попытался открыть глаза.
— И-ивен…
Попытался сесть, но не смог, резко выдохнул, захрипел, упал обратно. Попытался встать на колени, но тоже не вышло, ноги не держали даже так…
Нужно отвести его домой.
Ивен беспомощно оглянулась на Ланцо. Пусть думает о ней что угодно, но одна она сейчас не справится.
Но Ланцо даже не удивился.
— Я помогу, — он уже шел к ней. — Давай, сейчас…
Наклонился, уверенно подхватил Эйрика под руку, попытался поднять. Удивительно, какой он сильный… И вдруг замер, словно прислушиваясь.
— Подожди, — сказал почти удивленно. — У него же ребра сломаны, я чувствую. И нога… нет, нога не сломана, просто трещина, но поверх старой, плохо сросшейся… Надо осторожно.
— Откуда ты знаешь? — удивилась Ивен.
— Я чувствую. А ты разве нет?
Глава 32
Когда Эйрик очнулся, слезы уже высохли.
Ивен сидела рядом на стуле, ждала.
Утро уже, в лавку она сегодня не пойдет, Ланцо предупредит, Челеста все поймет, конечно. Но повторяться такого не должно.
Ивен бы все отдала, чтобы не повторилось.
Они с Ланцо затащили Эйрика наверх. Не легко пришлось, но они справились. Сначала Эйрик хотел подняться и идти сам, он же дошел сюда, то и дальше дойдет… вот сейчас… ругался и даже пытался вырываться, больше мешая, чем помогая им. Тогда Ланцо приложил ладонь к его лбу, пара мгновений, и Эйрик обмяк. «Он просто спит, не бойся. Все хорошо».
Дотащили, уложили на кровать, раздели. У Эйрика все тело в страшных кровоподтеках.
Ланцо объяснил, что надо делать. Не тратя слишком много сил, уделяя внимание только самому необходимому. Показал, как поставить на место и срастить кости, уменьшить отек, проверить, нет ли воспаления. Дальше Эйрик справится сам, лучше не мешать ему. Не отдавая все силы разом, надеясь, что все восстановится само, а действовать очень точно и направленно.
Это не просто. Ивен все равно чувствовала себя совершенно выжатой, без сил.
— Ты тоже поспи, — сказал Ланцо. — Он нескоро проснется, так что пока отдыхай.
Ивен не могла спать.
Она пыталась, но никак не могла.
Смотрела на спящего Эйрика.
Не может больше так продолжаться. Если он и дальше будет упрямо лезть на рожон, то это убьет его. Так или иначе. И как же ей самой жить после этого?
Как же ей жить без него?
Страшно до жути.
Как она будет…
Нет, она справится.
Страшнее всего, что он может отказаться и не послушать.
Эйрик открыл глаза на рассвете. Чуть вздрогнул, потянулся, повернулся к ней.
— Ивен…
Он пытался понять и вспомнить все, что случилось вчера.
Она взяла его за руку, но тут же отпустила, поднялась на ноги.
Сейчас.
— Нам нужно поговорить, — сказала твердо. — Так не может продолжаться.
Эйрик нахмурился, еще не вполне проснувшись и придя в себя. Пытаясь понять. Пытаясь собраться… Поджал губы. Чуть приподнялся на локтях, хотел сесть, но только сморщился, ребра болели.
— Я напился вчера, да? И подрался. Вам с Ланцо пришлось тащить меня сюда… если, конечно, мне это не приснилось. И, наверно, пришлось тратить на меня силы…
«Тратить силы»… так, словно она могла бы как-то иначе…
Он смотрел ей прямо в глаза, не ожидая прощения.
— Да, — Ивен изо всех сил пыталась решиться, но никак не могла. — Как ты?
— Хорошо, — сказал он, так, словно это вообще не важно.
Не важно. Не сейчас.
Она видела, как он старается дышать осторожней, без резких вздохов. Видела, как почти незаметно пытается шевелить пальцами левой ноги, чуть согнуть ее в колене, разогнуть, словно проверяя — слушается ли нога его вообще. Ивен сделала многое, но чтобы восстановиться полностью — нужно время.
И как только он встанет на ноги, то снова полезет…
Она не позволит ему.
— Нам нужно поговорить, — сказала она. — Ко мне подходили люди… ты, наверно, и сам знаешь, кто они. Мне предложили хорошие деньги, если я откажусь от тебя. И я…
Она не смогла, запнулась.
Пока пыталась подобрать слова, Эйрик уже вскочил на ноги, одним махом. Он стоял рядом… Паника в его глазах. «Нет, Ивен» — беззвучно шептали его губы, но вслух… Не решался? Словно испугавшись, что она уже согласилась. Он тоже понимал, что без него будет лучше? «Нет-нет-нет!»
Он готов умереть за нее.
— Я взяла деньги, — твердо сказала Ивен. Выдохнула. — А теперь выслушай меня.
В одно мгновение в его глазах безумная вспышка… огонь… и шипящие угли, словно окатили водой. Пустота.
Он как-то быстро и сразу поверил, словно ждал и даже не надеялся, что можно иначе. Словно уже смирился. Заранее. Моргнул. Дрогнули ноздри. Щеки стали белыми, совсем бесцветными, и такими тусклыми — глаза.
Почему-то вспомнилось именно сейчас — его же никто и никогда не любил. Никто и никогда. Он никому не был нужен. Пусть он хоть сто раз принц, но, как человек, как маленький мальчик, он никому не был нужен. Всем было плевать. Всю его жизнь. Даже собственному отцу.
И сейчас, когда еще Ивен говорит такое…
— Ты должен понять… — шепнула Ивен, голос не слушался, — я вовсе не… я…
Она не собирается его бросить.
Слова путались.
Она ведь заранее продумала, что скажет, как объяснит, какие доводы… Но сейчас слов не было. Все исчезли.
Хотелось разрыдаться на месте.
— Эйрик, я так люблю тебя! — отчаянно вскрикнула она.
Совсем потерявшись, кинулась к нему, обняла, прижалась, забыв, что нужно осторожнее, что у него ребра и нельзя… Ему же больно? Он даже не шелохнулся. Словно ничего не почувствовал. Только сердце колотилось так быстро, почти невозможно.
Ивен спохватилась, отстранилась, осторожно взяла его за плечи.
— Я люблю тебя, слышишь! — сказала она. — Я очень тебя люблю! Ты мне нужен! Ты для меня дороже всего на свете!
— Я тоже тебя люблю, — тихо сказал он. Почти безразлично.
— Послушай… сядь, — Ивен буквально силой усадила его на кровать. Сейчас… — Нам с тобой нужно найти выход. Нужно понять, как быть. Ведь так не может продолжаться. Нам не дадут здесь жить спокойно, не отстанут.