Тем бегунам, что оказались внутри комплекса, пушки достались хреновые. Ничего автоматического, ничего с достаточно крупным калибром — винтовки и дробовики чуть ли не из двадцатого века, многие из которых были покрыты ржавчиной и клинили через каждые два-три выстрела. Поэтому, несмотря на выгодное положение, обороняющиеся не могли сдержать натиск тех, кто стремился проникнуть в комплекс.
Леони пряталась за мешками с песком и время от времени стреляла по наступающим. На самом деле ей не хотелось убивать других бегунов, к тому же, она помнила условия — защитники комплекса в любом случае перейдут на следующий этап, если выживут. Смысл стараться? Главное всего лишь не сдохнуть…
Девятка выискивала среди атакующих Рика, но он все не показывался. Неужели погиб? Нет, это вряд ли. Никаких сомнений, что девяносто девятый сейчас появится. Осталось полчаса до конца этапа. Он вот-вот придет…
Почему Леони так переживает из-за него? Кто он для нее, черт возьми? Этого она не помнила. Помнила много всего другого о человеке, который теперь называл себя Риком, но какие отношения их связывали — вспомнить не могла.
Дерьмо. А хотелось бы знать, почему она так его ненавидит и одновременно — так переживает за него.
От выхода из тоннелей до стен комплекса было около пятисот метров. Полкилометра почти ровной поверхности, с небольшим количеством укрытий в виде бетонных блоков и ржавых машин. Будь у защитников комплекса стволы получше, мало кому удалось бы достигнуть стен. Конечно, совсем беззащитной оборона не была, но обозленные подземной мясорубкой, подгоняемые истекающим таймером бегуны яростно прорывались вперед, и остановить их мог бы разве что огонь из пулемета.
И как только Леони об этом подумала, в неровную дробь перестрелки ворвался оглушительный грохот, заставивший большинство остальных стволов заглохнуть.
Что там было про пулемет? Мысли, блин, материальны…
— Вперед, ублюдки! — раздался голос, от которого у Леони по спине пробежал холодок. — Я прикрою!
Это Рик. Именно он долбит из пулемета по стенам, не давая защитникам высунуться.
Теперь им всем конец…
Маскировка кончилась, но необходимости в ней больше и не было. Я шел вперед, как гребаный терминатор, и поливал стены свинцом. Ни один из противников не смел поднять головы.
Меня уже просветили, что комплекс защищают не охотники, а такие же бегуны как мы, просто им повезло оказаться по ту сторону стен.
Повезло ли? Ведь сейчас мы все прорвемся внутрь, и если хоть один мудак посмеет встать на моем пути к финишу — ему конец.
— Давай, не тормози! Бросай пулемет, беги внутрь!
Я чисто из вредности не стал слушать Богатея. Стрелял, пока патронов не осталось меньше сотни — к тому времени все бегуны, вышедшие из тоннелей, уже ворвались внутрь, за ржавые железные ворота комплекса. Было этих бегунов десятка два. И уже в последний момент я сообразил посмотреть, нет ли среди них моего знакомого пидараса семьдесят третьего… Но было поздно. Если семь-три до сих пор не сдох, то он уже внутри.
Ладно, хватит тут торчать! Очень хочется не только успеть на финиш, но и сделать так, чтобы семьдесят третий туда не успел. А заодно найти Леони. Что-то мне подсказывает, что девятка находится там, внутри. Она среди защитников. Не знаю, почему мне так кажется, но это не просто интуиция — это прям железная уверенность.
Восьмой продолжал тереться рядом и даже помог снять пулемет. Но потом я забрал у него винтовку, оставив Дену «скорпион», и приказал:
— Все, дальше врозь. Беги, ищи финиш. А у меня еще дела.
— Да ладно, Рик, пошли! Какие дела?!
— Важные. Вали отсюда.
— Правильно, пусть валит! — поддакнул Богатей.
— Окей, как скажешь… На финише встретимся, — Ден, кажется, немного обиделся, но все же побежал прочь.
До конца этапа осталось двадцать минут!
Стрельба шла уже внутри. На моих глазах со стены рухнула орущая бегунья и приземлилась весьма неудачно. Хрустнуло так, что я даже поморщился. Ух, да у нее открытый перелом обеих ног. Очень больно, должно быть.
— Добей ее.
Без тебя разберусь, подумал я, подходя к стонущей бегунье.
— Ты… ты… — проскрипела она.
— Я, — сказал я и врезал прикладом ей в челюсть, чтобы отрубилась.
Добивать не буду. Чисто наперекор Богатенькому. Времени осталось совсем чуть-чуть, до финиша эта красотка все равно не доберется.
А мне пора внутрь. Надо успеть найти двух друзей и добраться до точки сохранения.
Вперед!
Думаю, что если бы комплекс обороняли охотники, то месиво вышло бы не настолько жутким. Все-таки большинство бегунов побаивались охотников, и правильно делали. Это я беспредельщик, а остальным стоит бояться.
Но когда бегуны сообразили, что против них стоят такие же придурки, как они сами, у них в головах как будто что-то щелкнуло. Они убивали противников со звериной яростью, безжалостно мочили и мужчин, и женщин всеми доступными способами. Кстати, женщин среди защитников почему-то было много — половина, если не больше.
Я не сексист (ну может совсем чуть-чуть), но это явно сделано специально, чтоб атакующим было проще выплеснуть всю злобу, накопившуюся за этап.
И система была не против. Даже более того. Как только я оказался за воротами, мне пришел квест.
Добавлено особое задание: уничтожить защитников комплекса
Каждое убийство дает +2 рейтинга С и +5000 кредитов
Тот, кто убьет больше всего защитников, получит особую награду на следующем этапе
— Работай, две девятки, — приказал Богатей. — Награда нам пригодится.
Нам? Ты ничего не путаешь, дятел? А то мне показалось, что это я тут бегаю по колено в крови, а ты просто сидишь за компом и наблюдаешь. Нет?
В чат я ничего не стал писать. Бонусы и правда не помешают. Кроме того, надо вернуть зрительскую симпатию.
Сразу за воротами был Т-образный перекресток. Две улочки шли вдоль стены налево и направо, а узкий проход между двумя зданиями вел прямо. Здания были похожи на какие-то склады — длинные, широкие, но почти без окон, только под самой крышей матово блестело закопченное стекло.
Кровь лилась везде. Когда мы прорвались внутрь, большинство защитников успели свалить со стен по переходам, ведущим на верхний этаж зданий. Кто-то рискнул спуститься на улицы — глупый поступок. Этих ребят моментально растерзали, оставив тела на земле. Расстрелянные, с перерезанными глотками и разбитыми бошками.
Я выглядывал среди трупов рыжую, но не увидел ее. Значит, еще жива.
Я бросился вперед по прямой. Сбил с ног вставшего на пути бегуна, шмальнул прямо в морду другому, перепрыгнул через тело третьего и следом пришлось остановиться. Сразу за складами был еще один перекресток, на сей раз крестообразный, и атакующие были только на одной из улиц. Проходы налево и направо были завалены кучей камней и мусора, а напротив засели обороняющиеся. Спрятавшись за мешками песком, они вели редкий, но меткий огонь, не давая ринуться напролом.
Я присоединился к атакующим, которые тоже укрылись за мешками и стреляли в ответ. Здесь была примерно дюжина бегунов, и это была основная группа — где-то на других улицах тоже стреляли, но гораздо менее активно, чем здесь. Я внимательно вгляделся в лицо каждого, кто был рядом, но семьдесят третьего не увидел. Очень жаль. Зато тут был Лаки — правда, он не улыбался, как обычно, и левая рука безвольно висела на перевязи, сделанной из чьих-то штанов.
— Что случилось, двухсотый? Удача тебе изменила?
— Нет, все в порядке, — он все-таки выдавил улыбку. — Просто нашлась пуля и для меня. Шприцы недоступны. Херня, до финиша доберусь.
— А где твой автомат?
— Патроны кончились. Теперь я с этим, — Лаки показал мне пистолет с длинным магазином и круглым коллиматорным прицелом.
— Никак, тайник нашел, — хмыкнул я.
— Я же сказал, везение еще со мной.
— Ага. Мне тоже с недавнего времени стало везти. Как будто голос в голове подсказывает, представляешь?
И без того тусклая улыбка Лаки окончательно померкла. Он даже побледнел немного и отвернулся.
А ты что, дурак, думал, одного тебя захотели купить? За меня, как выяснилось, даже шли долгие торги…
До конца этапа осталось пятнадцать минут!
— Свалите, суки! — крикнул один из наших. — Обещаю, не тронем!
Ему не ответили. Разве что можно посчитать за ответ очередную пулю, просвистевшую над нашими головами.
— У них наверняка свой квест, — сказал я. — Гранаты есть у кого?
— Есть… И у меня! — отозвалось несколько голосов. Лаки промолчал.
— Тогда насчет три бросаем, — сказал я, доставая свою гранату. — А потом внаглую бежим вперед. Кого убьют, того убьют. Нормальный план?
— Херовый, — с кислой миной сказал Бегун-18 (2).
— Я побегу первым. А ты не побежишь вообще.
— Почему?
— Потому что ты умер, — я резко выхватил револьвер и ткнул стволом в зубы восемнадцатого. — Или жив еще?
— Жив. Побегу за тобой, — мигом сориентировался тот.
— Вот и хорошо, — я убрал револьвер. — Насчет три, ублюдки. Раз, два… три!
Как только гранаты оказались в воздухе, защитники комплекса дрогнули. Половина снарядов даже не долетела до их укрытия, еще несколько упали перед ним, и только парочка улетела за мешки, включая мою смарт-гранату. Но видимо, количество взрывчатки произвело впечатление, и бегуны кинулись прочь.
Гранаты разорвались одна за другой, с разницей в доли секунды. Как только рванула последняя, я буквально выпрыгнул из укрытия и понесся вперед. Из защитников на месте осталось только двое, и один из них выстрелил в меня. Пуля ударила в живот, чуть ниже ребер. Я не смог удержаться на ногах. Рухнул, перекатившись через голову и выронив винтовку. Вот дерьмо…
Броник выдержал, но вдохнуть не получалось. Остальные бегуны подумали, что я сдох, или им просто было насрать — они пробежали прямо по мне, добавив несколько синяков. Даже Лаки не остановился. А тот ублюдок, кому я тыкал в морду револьвером, нашел время притормозить и пару раз пнуть меня по затылку. Через шлем было не очень больно, но от такой подлости я очень разозлился, и это помогло мне найти силы, чтобы выровнять дыхание и встать.