— Из какой ты команды, пацан? — спросил Бур.
— Это я-то пацан? — усмехнулся я.
Конечно, бегун выглядел постарше меня, да и в плечах был пошире. Но «пацан»? Тут он явно переборщил.
Я врезал ему коленом по яйцам. Сильно врезал, с докручиванием колена в конце. Проникающий удар, весьма болезненный даже по корпусу. А уж по шарам…
Бур против воли согнулся, и следующее колено врезалось ему прямо в нос. Он упал и добавил сам себе, ударившись виском об сиденье, а потом без чувств рухнул на пол. Из разбитого носа потекла веселая алая струйка.
Я бросил взгляды на других бегунов. Парочка поднялась, собираясь вступиться за Бура.
— Сидеть! — приказ оказался таким тяжелым, что у одного бегуна колени сами по себе подогнулись. — Есть тут кто из зеленой команды?
— Вот он из зеленой, — показали пальцем на бессознательного Бура.
— Значит, будет знать, кто в группе главный. А вам чего надо, выродки? Сидеть, сказано!
Меня атаковали со спины. Я успел развернуться и даже увернуться от кулака, летящего в голову. Но тут вагон тряхнуло, и все, стоящие на ногах, попадали на пол.
Я подскочил, повис на поручнях и двумя ногами врезал по лицу подонку, напавшему исподтишка. Тот едва успел подняться и рухнул на спину, задрав конечности, как черепаха.
Другие бегуны тоже подскочили, и вспыхнула настоящая драка. Кто за кого — не поймешь. Походу, каждый сам за себя, как на стадионе. В центре вагона мигом возникла свалка, шум несущегося поезда смешался с гневными воплями и сочными звуками ударов.
Я лупцевал всех, до кого мог дотянуться. Сам тоже пару раз получил по лицу, и во рту появился медный вкус крови. Он ударил в голову похлеще водки — я швырнул одного бегуна через бедро, парой мощных боковых отправил на землю другого, а потом и сам упал. Но не потому, что получил по мозгам. Просто вмешалась система.
Запрещено применения насилия! — пылали красные буквы на фоне зеленых помех.
Те, кто не отрубился в драке, завопили и попадали друг на друга. Хорошо, что система не остановила драку сразу, дала немного размяться. Но преждевременное членовредительство явно не входило в планы организаторов, поэтому нас «разняли».
Когда оглушающий сигнал в голове исчез, все поднялись и, недобро глядя друг на друга, расселись по сиденьям. Серьезно никто не пострадал. Подумаешь, пара зубов валяется на полу.
Я уселся прямо рядом с Буром, ни капли не стесняясь. Тот зыркнул на меня поверх рукава, который прижимал к разбитому носу.
— Так ты, сука, из моей команды, — прогундосил он.
— Нет, это ты из моей команды, — ответил я.
— Чего?
— Это моя команда. Лидером буду я.
Бур пару раз хлопнул глазами, а потом опять втянул сопли и харкнул, но на сей раз подальше, в сторону.
— Да ты совсем охуевший.
— Так и есть. Я вообще охуевший, и не буду никому подчиняться. Всем придется идти за мной, по-другому никак. Если надо будет, я убью всех зеленых и пойду один. Так что выбор у тебя небольшой — или слушай меня, или проломлю тебе череп как только выйдем из поезда.
— Да ты совсем охуевший, — будто загипнотизированный, повторил Бур.
— Это мы уже выяснили. Как твои яйца?
— Охренеть, — бегун отвернулся и осторожно потрогал промежность.
Я пожал плечами:
— Выбора нет, сорок третий. Или по-моему, или никак.
Поезд остановился, и в вагон зашли трое. Выглядело это так, будто крутые хулиганы вломились в класс, где учатся одни ботаники. По крайней мере, эти ребята хотели, чтобы так выглядело.
Тот, что вышел впереди, был выше ростом и крепче других. Система обозначала его как Салим-61. Твердый лоб, кривой орлиный нос и вызывающий взгляд из-под черных бровей. Двое, что шли за ним, тоже выглядели агрессивно, но примерно как шакалы возле льва.
Салим осмотрел бегунов и взгляд его задержался на мне, а потом на Буре, который продолжал бормотать про какого-то охуевшего и шмыгал окровавленным носом. Пройдя вперед, шестьдесят первый сел напротив меня и сказал:
— Какая команда, две девятки?
— Зеленая. Ты?
— Красная. Повезло тебе.
— Это тебе повезло. Вот видишь, тоже зеленый сидит, — я не глядя ткнул пальцем в Бура. — Не захотел меня слушаться.
— Ну-ну, — губы Салима тронула тень улыбки.
Я больше ничего не сказал, и какое-то время мы молча смотрели друг другу в глаза. Приспешники шестьдесят первого стояли рядом, держась за поручни и почему-то не решаясь сесть рядом со своим лидером.
Никто из нас не отвел взгляда. Салим встал и протянул мне руку.
— Яйца есть. Уважаю.
Я хлопнул его по ладони, не став пожимать.
— Удачи, шесть-один.
— Дерзкий, сука, — процедил оскорбленный бегун, медленно убирая руку. — Значит, на этапе увидимся.
— Надейся, что не увидимся.
Салим пробурчал что-то неразборчивое, будто на другом языке, и вместе со своими шакалами отправился дальше по вагону, знакомиться с остальными.
— Ты со всеми такой? — прогнусавил Бур, повернувшись ко мне.
— Со всеми. Скоро мы начнем друг друга мочить, какой смысл нежничать? Начнешь проявлять уважуху, брататься со всеми подряд — и уже не сможешь выстрелить в спину. И лицом к лицу замешкаешься. Ведь он же братан, вы руки пожали.
— А он возьмет и выстрелит, — вдруг согласился Бур. — Такое у нас шоу.
— Вот именно.
— Дело говоришь. Но все равно ты охуевший.
— Я знаю.
Мы остановились еще пару раз, забирая бегунов с точек сохранения. Выходит, третий этап происходил почти одновременно, но на разных аренах. Хотя некоторые, судя по разговорам, побывали в гибернации — их этапы могли пройти довольно давно.
Сквозь наглухо затонированные окна даже свет не проникал. Судя по звуку, мы почти все время двигались под землей, но раз или два на короткий промежуток выезжали на поверхность. Новеньких больше не поднимали, а из тех, что зашли, только мы с Буром были зелеными. Почему-то так вышло, что другие члены нашей команды оказались в других вагонах, в то время как Салим собрал вокруг себя уже шесть красных.
Ничего, сейчас со всеми познакомимся.
— Внимание! — в вагоне раздался механический голос, на этот раз с закосом под женский. — Сейчас будут объявлены условия четвертого этапа. Рекомендуем слушать внимательно.
— Заткнулись все! — раньше меня рявкнул Салим.
— Вы разделены на восемь команд по двенадцать человек в каждой, — продолжал голос системы. — После того, как поезд остановиться, вы получите двадцать минут на покупку необходимого снаряжения. Задача — преодолеть городской квартал и достигнуть точки сохранения. Через пять минут после старта в игру вступает особая группа бегунов. Через тридцать минут после старта в игру вступают охотники.
— Что за особая группа бегунов? — вслух спросил я.
— Зомби, — отозвался Антошка вместо системы. Само собой, его слышал только я. — Репликанты со стертыми личностями. По сути агрессивные биороботы, которые хотят сожрать все, что движется.
«Тупые?»
— Нет. Умные и пользуются оружием. В начале этапа они всегда с голыми руками, но быстро находят палки, куски арматуры и даже тайники со стволами.
«Их много?»
— Обычно да. Но им плевать на жизнь, так что бегут прямо под пули.
Полезная информация. Начинаю выстраивать план действий и продумывать, какую пушку лучше взять. Город, улицы, довольно узкие пространства, вероятно придется идти через здания…
— Членам команды запрещено отдаляться друг от друга более чем на пятьсот метров. Запрещено находиться на одном месте дольше десяти минут. Запрещено использовать взрывчатку.
А вот это хреново. Я уже мысленно купил несколько гранат.
— Время на прохождение этапа — четыре часа, — продолжал механический голос, и я почувствовал, как поезд постепенно начинает тормозить. — Первые три команды, достигшие финиша, получат крупный бонус. Особые статусы прошлых этапов обнулены. Рейтинг, уровень магазина и кредитный счет сохранены. Удачи.
Ассортимент магазина обновлен!
Монорельс остановился и двери с шипением открылись. Я ожидал, что внутрь темного вагона хлынет солнечный свет, но увы. Снаружи была ночь.
Бегуны заторопились наружу. Мы оказались на пассажирской платформе, отделенной от ночного неба прозрачным навесом, покрытым пылью и птичьим дерьмом. Впереди темнели полуразрушенные городские строения. Как слепые многоглазые монстры, они пялились на нас черными провалами окон.
Платформа располагалась на уровне второго-третьего этажа, и вниз, на улицу, вело ровно восемь лестниц — столько же, сколько было отрядов бегунов. По четыре лестницы слева и справа. Как только все оказались на платформе, двери поезда захлопнулись, и состав укатился прочь.
— Группам разделится по секторам, — приказал механический голос, на этот раз привычный, мужской.
Перед глазами появился таймер на двадцать минут. Над каждой лестницей загорелись светодиоды соответствующего цвета, и бегуны, расталкивая друг друга, устремились к своим лестницам. Зеленая была вторая слева. Я обратил внимание на красных — они оказались справа.
— Зеленые вперед! — рявкнул я. — Кто последний спустится, получит по шарам!
— Красные! — тут же отозвался Салим. — Первому подарю автомат!
Ах ты сволочь. Тоже хочешь всем показать, что ты у себя лидер. Только решил действовать не кнутом, как я, а пряником. Что ж, дальше посмотрим, чей подход лучше.
Я протолкался через толпу, а следом за мной пыхтел Бур с забитым кровью носом. Я заметил, как низкорослый, похожий на подростка бегун первым оказался у зеленой лестницы и большими прыжками устремился вниз.
Не хочет по шарам. Молодец.
Я спустился не спеша, пропуская всех, кто хотел бежать вперед меня, при этом подсчитывая число бегунов и стараясь запомнить их лица. Когда насчитал десять, то повернулся и тормознул спешащего засранца с позывным Эйз-13.
— Ты последний.
— Ну и чо, по шарам ударишь? — дерзко крикнул Эйз. У него были кривые зубы и нелепо торчащие уши.