– Верно. Токсикологический анализ крови жертвы не показал этих веществ, потому что он их не употреблял, – подтвердил Джон.
Чарли коротко кивнул.
– Значит, этот забористый коктейль предназначался не критику, – констатировал Тайлер.
– Сдается мне, что им угощали ту деваху с записи, – предположил Логан. – Нам нужно еще раз осмотреть квартиру критика.
– Нет необходимости. Криминалисты уже доставили в лабораторию все медикаменты из аптечки покойника. Следы этих веществ обнаружили в желатиновых капсулах обычных витаминов. Так что у нашего трупа рыльце было в пушку, и это вполне могло быть мотивом, – предположил Джон.
– Так, мотивы оставь нам! Мы же не лезем в нутро ваших клиентов, – беззлобно оборвал его Логан.
– Как скажешь, – Джон поднял руки в знак капитуляции.
– Нам нужно найти ту женщину с записи, – сказал Тайлер.
– Завтра покажем ее фото жене. Вероятность того, что они знакомы, стремится к нулю, но было бы глупо не попытаться, – предложил Логан.
Детективы поблагодарили экспертов за работу. Подшили отчет к делу и отправились по домам.
До начала следующего рабочего дня оставалось не больше семи часов. Тайлер хотел поскорее закрыть это дело, ведь оно отнимало у него бесценное, безвозвратно утекающее время, которое он мог бы проводить с отцом. Хоть он и не демонстрировал своего раздражения, но его сердце закипало от отчаяния с каждым днем все сильнее. Оно пузырилось, шкварчало и подпрыгивало будто на сковородке.
Особенно страшно ему было в моменты, когда вибрировал мобильник. Каждый раз, доставая телефон из кармана, Тайлер медлил секунду, боясь того, что мог увидеть в очередном сообщении.
В такие моменты ему хотелось, чтобы телефон просто исчез, чтобы интернет перестал работать, чтобы закрылись все почтовые отделения, лишь бы он никогда не услышал то, чего боялся больше всего на свете. Хоть никто, кроме напарника и Ким, не замечал изменений в его поведении, сам себе он давно казался параноиком.
Логан не раз предлагал ему поговорить, но он так и не решился выплеснуть все это на друга. Кими предлагала ему обратиться к штатному психологу, и сейчас Тай был как никогда близок к тому, чтобы воспользоваться ее советом.
Страх снедал его изнутри, лишал покоя и концентрации, которые так важны были ему в работе.
«Как только у меня появится хотя бы полчаса, я сделаю это», – обещал сам себе Тайлер, целуя спящего отца в лоб и накрывая его худые плечи одеялом.
Глава 8
Валери Родригес раньше не случалось проходить процедуру опознания тел. Она выросла в тепличных условиях, окруженная заботой и любовью порядочной семьи, в которой даже несчастных случаев не бывало. Затем удачно вышла замуж, по крайней мере, так говорили все ее друзья.
Валери не любила мужа, но на жизнь не жаловалась, у нее было все, о чем она мечтала: трое детей, прекрасный загородный дом, путешествия. Она могла позволить себе все, что можно купить. Единственное, чего она себе позволить не могла, так это любящего мужчину. По их с Эрнестом брачному контракту, в случае любовной связи на стороне Валери лишилась бы всего, включая опеку над детьми.
Когда она выходила замуж, то была влюблена и наивна, считая этот договор простой формальностью. Она подписала его не глядя и лишь спустя годы узнала о том, что все правила в нем односторонние: ей нельзя крутить романы, ей нельзя выезжать за границу без разрешения супруга, ей нельзя единолично выбирать, в какой школе учиться их детям, к какому врачу ходить – ему можно все.
Когда она впервые уличила супруга в измене, то пригрозила ему, что заберет детей и уйдет от него. Тогда он швырнул ей в лицо брачный контракт и предложил «разуть глаза и не вякать». Так он сказал.
Как и любая другая женщина на ее месте, Валери разозлилась – не на мужа, на себя. Как она могла быть настолько наивной? Впрочем, довольно скоро она смирилась со своим положением и продолжала наслаждаться не свободой, так хоть богатством.
Поэтому, когда Валери узнала от детективов о смерти супруга, она не расстроилась, она почувствовала облегчение. У нее не было возможности вернуть потерянные годы в браке с ним, но теперь у нее появился шанс на то, чтобы стать любимой. Оставалось решить вопрос с наследством. Ведь богатой любимой быть намного приятнее, чем просто любимой.
Выходя из такси, Валери окинула взглядом двух детективов.
«Они ничего», – подумала женщина.
Впервые она могла разглядывать других мужчин, не задумываясь о последствиях.
Один из них махнул ей с зажатой между пальцами сигаретой, затянулся напоследок и бросил окурок в урну.
– Доброе утро, Валери. Детектив Логан Миллер, мой напарник – Тайлер Блант, – он открыл дверь в участок, пропуская ее внутрь.
Валери кивнула и придержала полы кожаного плаща, поднимаясь по ступенькам.
Уже у лифта Логан как следует рассмотрел женщину: она была красива и совершенно спокойна, что не вязалось с ее новым статусом вдовы. Чаще всего на опознание приходили растрепанные и заплаканные, убитые горем женщины, но не в этот раз.
– Готовы? – уточнил Логан.
– А похоже на то, что я не готова? – с провокационной улыбкой спросила Валери.
– Виду вы не подаете. Считайте мой вопрос формальностью, – Логан немного растерялся, видеть улыбку на лице скорбящей жены всего через сутки после кончины супруга было довольно странно. Хотя, как Логан мог ее судить, сам-то он вообще не хотел жениться.
Внизу их встретил Джон и проводил в кабинет. Он заранее подготовил все необходимое для оказания первой помощи при обмороке, от нашатырного спирта до бинтов, на случай если они не успеют поймать вдову.
Убедившись, что женщина готова приступить к процедуре опознания, он открыл лицо покойника.
– Это он, мой муж Эрнест Родригес, – ни один мускул на лице Валери не дрогнул.
– Будьте добры, поставьте подпись в протоколе, – Джон протянул женщине планшет с документами. – Не желаете взглянуть на личные вещи, которые были при вашем супруге в момент смерти?
– Это ни к чему. Это же его вещи, пусть останутся с ним, – равнодушно ответила Валери.
– Можем мы еще десять минут поговорить с вами в нашем кабинете? – попросил Тайлер.
– Хорошо, только не дольше. Мне пришлось вызвать няню из отпуска, неудобно ее задерживать.
– Это не займет много времени, обещаю, – заверил Тай.
В кабинете они показали увеличенное изображение девушки с видеозаписи в день убийства критика.
Валери будто остолбенела, увидев ее, но с каждой секундой ее глаза становились все шире, пока наконец не заблестели и с них не сорвались первые слезинки.
– Эта женщина вам знакома? – уточнил Миллер.
– Знакома, это Эйприл, наша няня, – всхлипнув, произнесла Валери.
– Вы не в курсе, у них была связь? – Логан следил за глазами женщины.
– У моего мужа было много связей, но об этой я не знала. Простите, мне нужно идти, – Валери встала и поправила подол юбки.
– Подождите, вы сказали, что сейчас с детьми няня. Может быть, мы могли бы вас подвезти и заодно поговорить с ней? Выходит, что она последней видела вашего супруга живым, – предположил Логан.
– Я хотела бы поговорить с ней сама, но кто я такая, чтобы препятствовать следствию? – с горькой усмешкой спросила Валери. – Поехали.
Няня открыла дверь и встретилась с гневным взглядом своей нанимательницы. Заметив сопровождающих, Эйприл сразу поняла, что они пришли за ней. В горле образовался комок из невысказанных страхов и сомнений, по телу прошел озноб, казалось, будто ток крови остановился.
Ей было страшно, а еще бесконечно стыдно. Она бы и сама пришла в полицию. Конечно, пришла бы. Вот только пока Эйприл не знала, как объяснить все случившееся. Впрочем, теперь выбора у нее уже не оставалось, она понимала, что ей придется приложить немалые усилия, чтобы восстановить в памяти тот день.
– Эйприл, отведи детей в игровую комнату и возвращайся. Мы будем ждать тебя в гостиной, – сжав зубы, проговорила Валери.
Напарники представились, стараясь выглядеть как можно более дружелюбными, чтобы не спугнуть женщину. Еще не хватало, чтобы она на глазах детей сиганула из окна в попытке избежать допроса.
Тайлер уже хотел предложить составить ей компанию, когда Эйприл позвала детей, и те обняли ее, как мать, и последовали за ней.
«Нет, – подумал Тай, – она так не поступит с ними».
Они остановились в большой светлой гостиной в мраморе и позолоте. На стенах висели портреты и пейзажи в золоченых рамах, резная мебель, обитая жаккардом, больше походила на музейные экспонаты, чем на предметы прямого назначения. Стулья, которые Валери предложила детективам, были настолько красивыми, что садиться на них не хотелось. Казалось, вот-вот в комнату зайдет смотрительница музея и отчитает их за беспечность. Но в гостиную спустилась няня с опущенной головой. Все четверо расположились за массивным столом с живыми цветами в центре. Будто это не допрос, а чаепитие у королевы.
– Эйприл, вы знаете, о чем мы хотим с вами поговорить? – спросил Логан после того, как все расселись и снова начали дышать.
– Думаю, да, – еле слышно от волнения ответила женщина.
– Утром в день гибели Эрнеста Родригеса камеры сняли, как вы выходили из его дома. Вы можете объяснить, что вы делали в его квартире? – уточнил Логан, стараясь напрямую не обвинять женщину.
– Я постараюсь, – пообещала Эйприл. – Я не знала, что у мистера Родригеса квартира в том доме. Вы, скорее всего, мне не поверите, но я не помню, как оказалась у него дома. Простите меня, – она подняла взгляд на Валери, и в ее глазах заблестели слезы.
Детективы не стали торопить Эйприл, и она продолжила.
– Миссис Родригес тогда уехала в Мексику с детьми, а мне поручила проверить работу клининговой компании. После того как я проводила работников, то стала собираться. Я хотела навестить мать, пока появилась возможность, но пришел мистер Родригес. Он сказал, что очень голоден, и спросил, есть ли что-то дома. Я предложила разогреть ему