– Значит, вы не откажетесь пройти полиграф? – спросил Тайлер.
– Все что угодно, лишь бы закончить этот разговор. Кроме того, это может стать интересным опытом для написания сцен допросов будущих книг, – взбодрился автор.
– Хочу напомнить, что вы подписали документы о неразглашении, – на всякий случай добавил Тайлер.
– Да, конечно, меня больше интересует сам процесс: физические ощущения, эмоции, последовательность действий эксперта, – объяснил Гарднер.
Логан связался с полиграфологом и договорился с ним о процедуре проверки. Эксперт попросил Гарднера посетить уборную, чтобы ничто не отвлекало его от опроса, и тщательно вымыть руки с мылом.
Гарднеру замерили температуру и пульс в спокойном состоянии. Уже в кабинете полиграфолога писатель ознакомился с бланком о добровольном согласии прохождения исследования на полиграфе. Следуя инструкциям эксперта, он заполнил документы.
– Энтони, в процессе проверки я буду задавать вам закрытые вопросы, которые предполагают только однозначные ответы: «да» или «нет». Отвечать на вопросы нужно искренне, честно, не пытаясь скрыть или как-то повлиять на выдаваемую вами информацию. Вы употребляли алкоголь, кофе или успокоительные препараты за последние сутки?
– Кофе сегодня утром, – Гарднер понял, что эксперт должен учитывать внешние факторы, способные повлиять на сердцебиение и исказить результаты исследования.
– Хорошо. Для начала я задам вам несколько открытых вопросов: вам известно, по какому делу мы сегодня проводим тестирование? – спросил эксперт.
– Да, по делу об убийстве нескольких человек, – ответил Гарднер.
– По каким критериям вы были выбраны для прохождения тестирования?
– Все убийства были совершены по мотивам моих литературных произведений.
– Вы заинтересованы в том, чтобы был точный вывод по результатам тестирования?
– Конечно. Кроме того, мне очень интересно принимать участие в следствии.
– Кто-нибудь готовил вас к этой проверке и инструктировал, как можно обмануть полиграф?
– Нет, но я читал, что военные могут это делать.
– Спасибо за ответы, сейчас откиньтесь на спинку стула. Я отрегулирую его так, чтобы вам было удобно.
После того как кресло было настроено, эксперт надел на пальцы Гарднера датчики и зафиксировал. Полиграфолог начал с вопросов, не относящихся к делу, чтобы понять, как Гарднер реагирует на ложь, как ведет себя его организм. Он спрашивал о детстве, работе, семье. Гарднер смущался, но честно отвечал на все вопросы. Хотя давалось ему это нелегко. Дело было в том, что ни в одной из этих сфер своей жизни он не преуспевал. Поэтому, когда полиграфолог перешел к делу, Гарднер даже выдохнул с облегчением.
– Вы были лично знакомы с жертвами?
– Нет.
– Вы вступали с жертвами в переписку?
– Нет.
– Вы бывали на местах убийства жертв?
– Нет.
– Жертвы наносили вам оскорбления?
– Да.
– Вы думали о мести?
– Да.
– Это вы убили этих людей?
– Нет.
После окончания опроса полиграфолог освободил пальцы Гарднера и вернул кресло в вертикальное положение.
– Вы сказали, что думали о мести. Не могли бы вы подробнее рассказать об этом? – попросил эксперт.
– Не то чтобы я разрабатывал план мести. На каждый негативный отзыв я думал: «Попробуй сначала сам написать что-то». И, конечно, желал, чтобы каждый из них на своей шкуре ощутил, что такое быть поруганным творцом. Иногда мне кажется, что это они лишили меня музы. Я потерял веру в себя. Что бы я ни писал после той волны критики, все выходило криво и поверхностно.
– Говоря «они», вы имеете в виду конкретных людей, жертв убийств?
– Нет, я имею в виду всех, кто кидал в меня камни. Я давно не читаю отзывы, я даже не уверен, что знаком с отзывами этих конкретных людей. Об этой связи я узнал только сегодня утром от детективов.
– Что ж, спасибо за участие в опросе. Вы можете быть свободны.
Гарднер попрощался с полиграфологом и детективами, предварительно заполнив подписку о невыезде.
К вечеру результаты полиграфа были готовы: Гарднер говорил правду. Машина сработала лишь на вопросе про месть, потому что на самом деле писатель всерьез о мести не думал. Да, он хотел, чтобы эти люди побывали в его шкуре, но не более того. По крайней мере, так рассудил полиграфолог.
Впрочем, все трое знали, что полиграфу доверять нельзя. На их опыте не раз бывало, что преступникам удавалось обмануть машину или результаты невиновных были восприняты полиграфом как ложь из-за сильного волнения.
Принимать решение о невиновности Гарднера было слишком рано, нужно было дождаться ордера, чтобы осмотреть его апартаменты и получить доступ к компьютеру.
Кимберли почти весь день потратила на выяснение настоящих имен пользователей форума. К вечеру в ее списке было около четырехсот тысяч имен, которые нужно было ограничить географией и сопоставить с именами людей, имеющих ментальные особенности, привлекавшихся к ответственности или проходивших лечение.
Задача была несложная, имея массивы с данными, их можно было сопоставить даже с помощью таблиц «Эксель», но Ким уже сейчас понимала, какая огромная выборка получится. И как много времени могут занять беседы со всеми этими людьми и их попечителями.
Она тяжело вздохнула и опустила лицо на раскрытые ладони.
– Я завожу нас в тупик, – проворчала она себе под нос. – Пока они будут опрашивать тысячу, а то и полторы тысячи людей, убийца завершит серию и скроется, как минимум до тех пор, пока не найдет себе новые сюжеты. Как же это сложна-а-а… К черту! Просто сделаю это!
Кимберли протянула формулы рядом с фамилиями участников форума и пробросила в них данные о судимостях и лечении, дополнительно отметила буйных больных. Ранее осужденных на сайте оказалось около десяти тысяч человек, порядка пятидесяти тысяч людей с ментальными особенностями, из них чуть меньше восьми тысяч проявляли агрессию. К этому же списку Кимберли добавила пользователей, состоящих в группе Коди, доступ к которой он любезно предоставил детективам ранее. В выборку по всем трем параметрам попали две с половиной тысячи человек – еще больше, чем полагала Ким.
Она стиснула зубы и ограничила географию до трех ближайших штатов – осталось триста двенадцать человек. А это ни много ни мало триста двенадцать запросов на подтверждение алиби и триста двенадцать визитов. Но никто из этих людей не состоял в фан-сообществе Коди.
Кимберли тихо выругалась, перевела дыхание и переслала результаты детективам – дальнейшие шаги были за ними.
Закончив заполнение отчетов, Логан с Тайлером задержались на первом этаже, чтобы поговорить с Глорией. Ее рабочий день уже подходил к концу, людей в участке не было, поэтому она подпиливала ногти и мурлыкала себе под нос какую-то попсовую песню. Охранник устало улыбнулся детективам и кивнул на Глорию.
– Откуда столько жизнерадостности в нашей-то работе?
– Предлагаете ее досмотреть? – пошутил Логан.
– Да ну тебя, – возмутился охранник, но улыбка его стала шире.
– Глория, ты не заметила ничего странного, когда Гарднер уходил из отдела? Он был спокоен? – спросил Тай.
– Да, вполне, – ответила Глория. – Как только ему вернули телефон, он сразу уткнулся в него и принялся отвечать на сообщения. Звезда, как-никак.
– А в целом как день прошел?
– Спокойно, но пару часов назад вон те трое начали околачиваться на пороге участка. Может, ждут кого-то, но почему так долго? – Глория указала на стеклянные двери, сквозь которые виднелись три темных силуэта.
– Сейчас узнаем, – успокоил ее Тай.
На пороге участка ошивались трое молодых людей в толстовках с изображением Гарднера. Один из них сидел на ступеньках и снимал все происходящее на телефон.
А происходило вот что: трое держали в руках таблички с лозунгами: «Руки прочь от Гарднера», «Гарднер – не убийца, он маэстро», «Свободу Гарднеру». Вели себя они довольно тихо, но внимание привлекали, потому что на телефон их снимал не только друг, но и прохожие.
– Чем занимаетесь? – непринужденно спросил Тайлер.
– Вы детектив? – поинтересовался самый высокий парень.
– Да, а вы кто и что тут делаете?
– Вы должны отпустить Гарднера! – перебил второй.
– Обязательно отпустим, но для этого вам нужно пройти внутрь, – Тайлер открыл дверь, приглашая митингующих внутрь.
– Мы никуда не пойдем, – возразил тот, что сидел на ступеньках.
– Что ж, тогда мы не отпустим Гарднера, – парировал Тайлер.
– Черт, – выругался тот и поднялся на ноги.
Не успели детективы с митингующими войти в участок, как раздалось шипение рации, а следом прозвучало: «10315, Юго-Запад, Вашингтон стрит, у нас труп. Женщина, сорок лет, вскрыта грудная клетка, отделено сердце. Убитую обнаружила подруга. Ждем экспертов и Миллера с Блантом. Конец связи».
В участке все знали о новом деле. У патрульных и других детективов были четкие инструкции в случае обнаружения сцен преступления, имитирующих сцены преступления из книг Гарднера. Поэтому, приняв вызов, патрульные сразу сориентировались и вызвали Логана и Тайлера. Они даже обрадовались, что им не придется на ночь глядя лицезреть кровавое месиво. Как бы ни были подготовлены полицейские физически и морально к таким испытаниям, удовольствия в этом было мало. И во снах убитые приходили к ним чаще, чем кому бы то ни было. Каждый покойник – их упущение. Они могли предотвратить, но не успели. И сколько бы психологи ни твердили, что это не их вина, не их личное кладбище, рано или поздно это чувство догоняло каждого копа.
– Этих в камеру, им придется подождать. Пусть пока подумают над своим поведением, – Тайлер передал митингующих охраннику.
– Глория, вызови Олдриджа и Джона. Скорее всего, они еще здесь. Мы будем ждать их на месте, – уже на выходе добавил Логан, но его остановил голос Кимберли.
– Можно мне с вами? – Ким умоляюще посмотрела на детектива.
– Я надеюсь, ты шутишь? – вмешался Тайлер. – Ты слышала, у женщины вскрыта грудная клетка? Это будет самое кровавое преступление за последнее время. Тебе не стоит на это смотреть.