– Я буду фетучини с лососем, – Тайлер улыбнулся официантке и тут же получил тычок в ногу от Ким.
От взгляда девушки не ускользнул этот жест. Сара поспешила на кухню, чтобы отдать заказ. А после вернулась к Нине и что-то прошептала.
Когда Нина снова встретилась взглядом с Логаном, то легонько помахала ему, чтобы не привлекать внимание администратора.
Сын Гарднера бесцельно щелкал пультом от телевизора, но, услышав свою фамилию, остановился и сделал погромче.
На канале «24 Ньюс» темнокожая ведущая говорила:
– Сегодня знаменитый писатель Энтони Гарднер, некогда гордость Портленда, обладатель нескольких премий в области литературы, был объявлен в федеральный розыск. Его подозревают в серии убийств, совершенных по мотивам его произведений. Если вам что-нибудь известно о его местонахождении, просим вас связаться с полицией по номеру телефона, указанному на экране.
– Твою мать, Тони! Во что ты снова ввязался?! – из-за спины послышался голос матери.
– Мам, ты что-нибудь понимаешь? – глаза подростка заблестели, ему было страшно за отца и за то, что теперь будет с ними всеми.
– Единственное, что я понимаю, так это то, что твой недотепа-отец точно никого не убивал. Это какой-то кошмарный сон. Оставайся дома, я поеду в полицию и поговорю с ними, – мать сняла с себя фартук, бросила его на барную стойку, схватила с крючка ключи от машины и скрылась за дверью.
Такой взволнованной сын не видел ее никогда, даже развод она перенесла спокойнее.
Возвращаясь с обеда, детективы столкнулись в дверях с бывшей женой Гарднера. Женщина выглядела напуганной и уставшей. Логан сразу почувствовал ее состояние, вот только он ошибочно принял его за личный страх. Его мозг уже начал строить гипотезы о том, что Гарднер угрожал семье.
– Детективы, здравствуйте. Я хотела поговорить с вами, – выпалила Элена.
– Что-то случилось? – спросил Миллер.
– Вы еще спрашиваете? Вы новости видели?! – выкрикнула женщина.
Все присутствующие обернулись на них.
– Пройдемте в переговорную, – предложил Миллер.
– Глория, выпиши пропуск на миссис Гарднер, пожалуйста, – попросил Тай.
Они усадили Элену в кресло и налили горячий чай. Ее плечи нервно подрагивали, но она не плакала.
Кимберли не стала смущать женщину своими рисунками и заняла место у экрана в соседнем кабинете.
– Что происходит? Они сказали, что вы подозреваете его в убийствах, – она по очереди посмотрела на детективов.
– Это так. У нас есть основания полагать, что ваш бывший супруг может знать больше, чем рассказал нам. Нам нужно найти его, чтобы во всем разобраться, – объяснил Тайлер.
– Обещайте мне, что вы не сделаете из него козла отпущения. Я не верю в то, что он мог кого-то убить. Я знаю его, – женщина отставила чашку в сторону и прикрыла лицо руками.
– Обещаем, что мы во всем разберемся и не станем обвинять Гарднера, если он сумеет объяснить улики, которые мы обнаружили, и предъявит алиби на момент совершения преступлений.
– Когда мы были вместе, Тони часто уезжал в старый рыбацкий дом моего отца, чтобы побыть в тишине и поработать над рукописью, – Элена грустно улыбнулась.
– Где этот дом? – уточнил Миллер.
– На озере Лост, рядом с Маунт-Худ.
– Я знаю, где это. Мы там рыбачили с отцом, – сказал Тайлер.
– Он не мог никого убить! Понимаете? Он не такой человек! Не такой, слышите? – женщина разрыдалась.
– Тише, Элена, – Тайлер положил руку на ее плечо. – Мы во всем разберемся. Обещаю.
Рисунок у Кими не вышел, все, что она смогла зафиксировать со слов супруги Гарднера, – это маленький деревянный дом. С каждым днем деталей становилось все больше, а истина будто удалялась от нее.
Кимберли не оставляло чувство, что они совершают ошибку. Она глубоко вздохнула, потерла виски и принялась вырывать листы из блокнота. Разложив листы в хронологическом порядке, она пробежала взглядом по страницам, но общая картина не складывалась. Кимберли собрала все и решила, что ей нужно сделать несколько копий рисунков, чтобы сложить их в разные композиции. Может быть, так она сможет найти ответ.
– Он аккуратен, – сказала Ким сама себе и поменяла пару рисунков местами.
Она потянулась к столу, достала книгу Гарднера «Секрет вечной жизни» и принялась листать. Дошла до сцены с трупом на дереве и остановилась. Ким придвинула к себе набросок сцены преступления, который она воссоздала по фотографиям и рассказам детективов, и принялась вслух зачитывать отрывок.
– Он четко придерживается сюжета, – Кимберли хмыкнула и продолжила рассуждать: – Да, он отошел в способе убийства, но в воссоздании сцен он очень точен. Это говорит о его скрупулезности, об уровне подготовки. Он все планировал. Чертов засранец.
Ким внесла пометки в блокнот и собрала рисунки с пола.
Глава 15
Энтони Гарднер осиротел слишком рано. Его родители погибли за два месяца до его пятого дня рождения. Других родных у мальчика не было, поэтому служба опеки определила его в сиротский приют при монастыре в Квебеке.
В первые дни Тони не понимал, что случилось и почему он оказался в этом месте. Он все ждал и ждал, пока родители придут за ним и заберут домой. Тони чистил зубы и ел на автомате, спал беспокойно, часто плакал без причины и никогда не играл с другими детьми. Он будто чувствовал, что жизнь больше не будет прежней, но принимать ее не хотел. А потом за неделю до дня его рождения милая женщина из службы опеки пришла к нему с подарком.
– Тони, мне сказали, что ты очень любишь медведей. Это правда? – женщина присела на корточки перед ребенком, пряча руки за спиной.
Мальчик молча кивнул.
– Тогда это тебе, – она протянула коричневого плюшевого медвежонка Тони. – Его зовут Тэдди. Он будет твоим другом. Тебе не будет одиноко с ним.
– Спасибо, – еле слышно прошептал мальчик и опустил взгляд в пол.
– Могу я поговорить с тобой как со взрослым? – мягким тоном спросила женщина.
Энтони мотнул головой, ему нравилось представлять себя взрослым, но он боялся того, что хотела ему сказать эта женщина. Ему казалось, что сейчас она признается, что родители его больше не любят и решили оставить его в приюте, а сами завели нового послушного ребенка.
Но то, что сказала ему работница службы опеки, было еще хуже. Если в первом случае Тони мог бы надеяться, что родители простят его и вернутся за ним, то в реальности надежды попросту не осталось.
Нет ничего больнее, чем видеть, как разбивается детское сердце. Для кого-то детство заканчивается лишь с появлением собственных детей, для кого-то при переезде от родителей в собственное жилье, а для Тони детство закончилось за семь дней до его пятилетия.
Еще долго они сидели на полу обнявшись: он и чужая женщина, впитавшая его боль. Но потом она ушла, а он остался.
Настоящих друзей в приюте Энтони так и не смог обрести. Все дети в этом месте делились на два типа: тех, кто без конца задирал его, и тех, кто делал вид, что его не существует, чтобы не стать объектом насмешек первых.
Шло время, Тони рос тихим и застенчивым, даже незаметным – это было его методикой выживания в суровой реальности.
Порой дети неумолимы в своей жестокости. Но даже тихость Тони не всегда спасала его. Он был очень красивым мальчиком, настолько красивым, что малознакомые люди принимали его за девочку. Его волнистые темно-каштановые волосы доходили почти до плеч. За эту ангельскую внешность его так любили монахини и так презирали мальчишки. Видя, как трепетно настоятельницы относятся к Тони, ребята задирали его еще сильнее. И проходились они по самому больному.
«Твои родители предпочли умереть, лишь бы не видеть, какая девка у них выросла!» – кричали они.
Когда Энтони вырос, то с легким сердцем покинул монастырь. Перед ним открывала двери новая, полная приключений жизнь в кампусе университета. Это место манило его еще и оттого, что там его никто не знал. Ни того, что его родители погибли в аварии, ни того, что большую часть своего детства он прожил с клеймом «девчонка». Здесь он был просто Энтони Гарднер – без какого-либо прошлого, но с большим будущим. Уж он-то постарается.
Именно с такими мыслями Тони впервые вошел в ворота колледжа. И эта его внутренняя уверенность, желание пусть не стать частью социума, но хотя бы перестать быть чужеродным элементом, принесли свои плоды уже к середине первого семестра. Нет, друзьями он так и не обзавелся, но и злопыхателей у него не прибавилось, а еще он понял, что нравится девушкам. То, что так злило в нем одних, находило отклик у других.
Девушки любили Энтони, и он отвечал им взаимностью. Не потому, что он был бабником или хотел самоутвердиться за их счет, а потому что он пытался компенсировать недостаток любви. У Энтони не было живого примера здоровых отношений, и он наивно полагал, что чем больше девушек будет рядом с ним, тем больше будет любви вокруг него.
Это заблуждение дорого обходилось будущему писателю: вместо большой любви он получал пощечины, оскорбления и временное одиночество, пока очередная девушка не становилась жертвой его обаяния и ангельского лика. А потом все повторялось. Ровно до тех пор, пока Тони не окончил университет с отличием.
Преподавателям было плевать на внешность и харизму Энтони, но они любили его за гибкий ум и способность критически мыслить. Поэтому выпускался во взрослую жизнь Тони сразу с двумя предложениями о работе: редактора в местной газете и преподавателя в Портлендском университете. Декан и дипломный руководитель похлопотали за него. Энтони не хотел никого из них обидеть, но должен был принять решение.
В Квебеке он никогда по-настоящему не был счастлив. Тони казалось, что если он отправится в новое место, то там сможет начать с нуля строить свое счастливое будущее. Проблема была лишь в том, что Энтони совершенно не знал, что могло бы сделать его более счастливым. Наверное, если бы у него была возможность отмотать назад время, отговорить родителей ехать в больницу, переиграть свое детство, прожить жизнь заново, он мог бы быть счастлив. Но прошлого он изменить не мог, а как быть счастливым со всем этим багажом, не знал.