— Бинго, — прошептал я, беря в руки бензопилу. Проверил бак — почти полный. Это могло изменить правила игры.
— Ты умеешь с этим обращаться? — с сомнением спросила Такаги.
— Разберусь, — уверенно ответил я, дернув шнур стартера.
Бензопила взревела, наполняя сарай оглушительным звуком. Я сразу же заглушил ее — шум наверняка привлек внимание всех мертвецов в округе.
— Новый план, — быстро сказал я. — Я и Такаши идем к воротам с бензопилой. Создаем коридор для прорыва. Остальные следуют за нами компактной группой.
— Слишком опасно, — возразила Саэко.
— Другого выхода нет, — я передал Такаши садовые ножницы. — Держи. В случае чего — целься в глаза или виски.
Он принял оружие с решительным кивком.
— Готовы? — я оглядел группу.
Они выглядели испуганными, но решительными. Никто не возражал.
— За мной!
Я распахнул дверь сарая. Как и ожидалось, шум привлек внимание — не меньше десятка мертвецов уже направлялись к нам.
Я завел бензопилу и шагнул навстречу. Пила взревела, вгрызаясь в плоть первого зомби. Голова отделилась от тела одним движением, разбрызгивая черную кровь и ошметки гниющей плоти.
— Вперед! — крикнул я, прокладывая путь через толпу.
Такаши держался рядом, прикрывая фланг. Его садовые ножницы с хрустом входили в глазницы мертвецов, мгновенно обездвиживая их.
Мы прорубались сквозь толпу, оставляя за собой коридор из упавших тел. Бензопила работала безотказно, превращая бывших людей в расчлененные куски мяса.
Запах был невыносимым — смесь бензина, гнили и свежей крови. Но я не позволял себе отвлекаться. Каждое движение — новая жертва. Каждый взмах — еще один шаг к воротам.
Наконец, мы добрались до пожарного щита. Одним движением я разбил стекло и дернул рычаг. Сирена взвыла, оглушая всех вокруг.
— Бегом к воротам! — крикнул я, перекрывая вой сирены.
Группа бросилась вперед. Мертвецы, дезориентированные шумом, шатались на месте, не понимая, куда двигаться.
Мы проскользнули через ворота и оказались на улице. Здесь ситуация была не лучше — мертвецы бродили повсюду, но их было меньше, чем на школьной территории.
— Где стоянка? — крикнул я Шизуке.
— Там! — она указала направо. — За тем поворотом!
Мы побежали по улице, обходя одиночных мертвецов и перепрыгивая через тела. Бензопила в моих руках все еще работала, готовая к использованию.
За поворотом открылась небольшая стоянка. Среди нескольких машин выделялся белый микроавтобус.
— Это он! — воскликнула Шизука.
Мы ускорились, но путь преградила новая группа мертвецов — не меньше пятнадцати, прямо между нами и автобусом.
— Прикройте меня! — крикнул я, поднимая бензопилу.
И снова я окунулся в кровавый хаос боя. Пила разрывала плоть, кости, сухожилия. Черная кровь заливала все вокруг, включая меня самого. Я чувствовал, как она пропитывает одежду, как брызги попадают на лицо.
Но хуже всего был не вид и не запах, а звук. Хруст костей, влажное чавканье разрезаемой плоти, предсмертные стоны.
Наконец, путь был расчищен.
— К автобусу! — скомандовал я, с трудом переводя дыхание.
Шизука достала ключи и открыла двери. Один за другим мы забрались внутрь. Последним был я, все еще сжимающий окровавленную бензопилу.
— Все целы? — спросил я, когда двери закрылись.
Они кивнули, с ужасом глядя на меня — с головы до ног покрытого черной, густой кровью мертвецов.
— Заводи, — сказал я Шизуке. — Нам нужно убраться отсюда как можно дальше.
Она кивнула и повернула ключ. Двигатель ожил, и микроавтобус тронулся с места.
Мы выехали со стоянки на улицу. Город вокруг представлял собой зрелище апокалипсиса — горящие машины, разбитые витрины, тела на тротуарах. И повсюду — шатающиеся фигуры мертвецов.
— Куда теперь? — спросила Шизука, объезжая брошенный автомобиль.
Я на секунду задумался. В оригинальном сюжете они отправились в дом Такаги. Но имело ли это смысл сейчас?
— На восток, — решил я. — К побережью. Там должны быть военные.
— Почему ты так думаешь? — спросила Такаги.
— Логично предположить, что эвакуация будет морем, — ответил я. — Мосты наверняка перегружены или разрушены.
Она кивнула, принимая объяснение.
Микроавтобус набирал скорость, оставляя позади школу Фудзими и тех, кто не смог выжить. Впереди была неизвестность, но я знал одно — эти люди не должны погибнуть. Не в этой версии истории.
Я посмотрел на свои руки, все еще сжимающие бензопилу. Кровь уже начала подсыхать, превращаясь в черную корку.
— Теперь мы свободны, — тихо сказал Такаши, глядя в окно на разрушенный город.
— Нет, — возразил я. — Теперь мы просто заключенные с большей камерой. Весь мир стал тюрьмой. И нам еще предстоит научиться в ней выживать.
Микроавтобус мчался по пустынным улицам, унося нас от одного ада к другому. И где-то глубоко внутри я знал, что самое страшное еще впереди.
Какой-то миг и мы среди металлического кладбища брошенных машин. Шизука вцепилась в руль побелевшими пальцами, её зрачки расширились от страха. Каждый маневр давался с трудом – словно она училась водить заново, здесь, в городе мертвых. Тяжелая бензопила на моих коленях еще хранила тепло работы и свежий запах разрезанной плоти. Оружие тяжело давило на бедра, но я не выпускал его из рук – слишком ценная находка для этого нового мира.Салон выстыл от молчания. Пять пар глаз впились в панораму апокалипсиса за окнами.Токио умирал. Не тихо, не благородно – корчась в агонии.На перекрестке у торгового комплекса "Мидори" нас встретила первая живая картина ада. Стая мертвецов облепила перевернутый седан как муравьи – падаль. Внутри бились люди – трое, запертые в металлической ловушке. Один, в деловом костюме с оторванным рукавом, еще дышал. Его крик, высокий и пронзительный, проникал даже сквозь обшивку автобуса. Мертвецы методично, без спешки вытягивали его через разбитое окно, по частям – сначала ногу, обнажая бедренную кость, из которой толчками выплескивалась венозная кровь, черная в утреннем свете.— Боже... — Рей отвернулась, закрыв рот ладонью. — Мы должны... должны...— Умереть вместе с ними? — отрезал я. Голос прозвучал чужим, скрипучим. — Он уже мертв.Человек в костюме заметил нас. Его глаза, налитые ужасом, остановились на нашем автобусе. Окровавленная рука поднялась в жесте мольбы, губы беззвучно шевелились, формируя одно слово: "Помогите".— Не тормози, — приказал я Шизуке. — Проезжай.— Но мы не можем просто... — Такаши дернулся вперед.— Можем. И должны, — я не отрывал взгляда от умирающего. — Одна остановка – и мы разделим его судьбу.Микроавтобус проскользнул мимо. Последнее, что я увидел в боковое зеркало – как они, наконец, вытащили его полностью. Дюжина рук впилась в живую плоть, раздирая ее, как новогоднюю упаковку.В нескольких кварталах дальше улица сужалась перед мостом. Здесь поток живых людей бежал навстречу нам – обезумевшая толпа, гонимая первобытным страхом. Они толкались, сбивали друг друга с ног, растаптывали упавших. Их глаза застыли в одинаковом выражении животного ужаса.— Что там... — начала Такаги, вглядываясь через стекло.Вопрос утонул в реве толпы мертвецов, вылившейся из-за угла торгового центра. Сотня, не меньше – вчерашние клерки в костюмах, домохозяйки в фартуках, старики, дети в школьной форме. Все с одинаково остекленевшим взглядом, с одинаково перекошенными лицами, растянутыми в вечном голодном оскале.Живые и мертвые сошлись на узком пятачке улицы. Суматоха. Давка. Крики. И вдруг – тишина. Несколько секунд безмолвия, словно щелчок затвора перед выстрелом. А потом визг. Не человеческий крик даже – вой, который не издаст ни одно животное. Звук коллективной агонии.— Объезжай! — я указал на узкий переулок. — Сворачивай туда!Шизука рванула руль, и микроавтобус нырнул между стен. Двигались рывками – слишком много хлама на пути. Чемоданы. Сумки. Детские коляски. Тела.— Смотрите, — голос Саэко не дрогнул, но даже в нём прорезалась тихая дрожь.В тупике между мусорными баками женщина в домашнем халате, заляпанном кровью, баюкала сверток. Укачивала его, прижав к груди. Шептала что-то нежное. Её глаза смотрели в никуда, сквозь нас. Автобус проехал мимо, и только тогда я разглядел, что в свертке – ребенок, точнее, то, что от него осталось. Голова вывернута под невозможным углом, глазниц нет – черные провалы с запекшейся кровью.— Мир сошел с ума, — выдохнула Рей.— Нет, — возразил я. — Мир просто сбросил маску.Выехали на Центральный проспект. Здесь хаос достиг своего апогея. Пламя жадно лизало жилые высотки, дым столбами поднимался в небо, затмевая солнце. Под колесами проминались тела – десятки, сотни тел. Асфальт почернел от крови.Группа офисных работников забаррикадировалась в стеклянной будке автобусной остановки. Они обломали ножки стульев, держа острые концы наперевес. Уже мертвецы, просто еще не знающие об этом.— Мы должны вмешаться, — Такаши стиснул свое самодельное оружие. — Хотя бы попытаться!Пятеро в костюмах против тридцати мертвецов. Неравный счет.— Нецелесообразно, — сказал я, и каждый слог отдавался холодом. — Математически бессмысленно.— Но...— Такаши, — я встретил его взгляд. — Я понимаю, что ты чувствуешь. Но если мы умрем здесь, кто позаботится о них? — кивнул на девушек.Он посмотрел на Рей, Такаги, снова на людей за окном. Один из мужчин уже упал. На него налетели, как шакалы. Голодные пальцы рвали пиджак, рубашку, кожу, мышцы. Вытягивали внутренности, как канаты.— Проезжай, — прошептал Такаши.Дальше ехали молча, погребенные под тяжестью увиденного.Набережная и огромный вантовый мост появились внезапно. Я искал признаки сопротивления – полицейские кордоны, военные посты, зоны эвакуации. Ничего. Только новые оттенки безумия.Мост превратился в гигантскую пробку из искореженного металла. Люди бросали машины, карабкались по капотам, крышам. В центре моста застряли несколько грузовиков, образовав затор. А с противоположной стороны к этому скоплению живых тянулась черная лента мертвецов.— Не поедем туда, — я мотнул головой. — Мертвая зона.