— Я что, со столбами разговариваю? — Я дернула Элеонору за волосы. — Эля, приди в себя! Останови машину! Куда мы едем?
— Мы едем к знакомым Инны Валерьевны, — равнодушно сообщила Элеонора. — Не трогай волосы. Отвлекаешь от дороги.
В зеркале заднего вида я увидела ее лицо — и отпрянула. От пустого, как у директрисы, взгляда. Инна Валерьевна на меня тоже не реагировала, по-прежнему смотрела перед собой. Какие, к черту, «знакомые»? Где?! Мы за городом. Что там дальше — Ачинск? Красноярск?..
Скорость — больше ста. Из машины я не выскочу… Да я и не собираюсь выскакивать, не бросать же Элеонору. Черт ее знает, что с ней творится, но так это оставлять нельзя.
По башке долбануть эту тварь — и то нечем. Из рычагов воздействия — одна поддельная Барби…
«Угадай, как ее зовут!»
«Не буду, не смешно уже».
«Ну, те-еть Жанн! Ну, угадай!»
«Даша?»
«Нет!»
«Элеонора?»
«Нет!»
«Зинаида Яковлевна из второго подъезда?»
Дашка хохочет. Зинаиду Яковлевну из второго подъезда все дети обожают. Она их ласково зовет «поганцы сопливые», они ее — «Зина Яга»…
— Эля. — Я снова потянула подругу за волосы. — А кто Дашку-то из садика забирать будет?
Элеонора дернулась. Машина вильнула, дернувшись вместе с ней, я ухватилась за ручку над дверцей.
— Сегодня вторник, у Дашки рисование! Ты забыла, что ли?
— Не… разговаривай… с ней. — Директриса будто с трудом, повернула голову ко мне.
Я увидела то, о чем Дима писал в книжке, и о чем никогда не рассказывал. Пустые, будто замазанные чем-то, глаза. Нечеловеческие. Мертвые.
Странно, но я не испугалась. Я, кажется, даже обрадовалась — все встало на места.
— Элька! — Я схватила подругу за волосы, заколотила о подголовник. — Жми на тормоз! Ты сейчас — не ты! Выбирайся, срочно! Думай о Дашке! О муже! О ком хочешь думай, только приди в себя! Тормози!
Машина подпрыгнула, резко остановившись, снова тронулась — Эля давила то газ, то тормоз. Директрису и меня подкидывало, будто картофелины в пустом ведре. Слава богу, машин на трассе не было.
— Тормози!!!
Еще дважды судорожно дернувшись, мы остановились. Эля потянула ручник, включила «аварийку» и взялась за ручку двери.
— Стой, — проскрипело то, что минуту назад было Инной Валерьевной.
— И обоссаться прямо тут? — Уфф, очухалась! Вот это точно — Элеонора.
Элька вышла, я выскочила следом.
— Как ты?!
— Нормально. — Элеонора тяжело дышала. Обошла машину, взялась за крышку багажника. Подергала. — Слышь, ты! — прокричала вылезающей из машины директрисе. — Помоги багажник открыть.
— Зачем?
Это существо, чем бы оно ни было, притворяться человеком уже не пыталось. Изображать на лице эмоции не пробовало и за походкой не следило. Топало, тяжело поднимая ноги — будто робот-трансформер из кино.
— У меня там унитаз, — объяснила Элеонора. — В туалет мне надо, ферштейен? А багажник заклинило — как два года назад урод какой-то в задницу приехал, с тех пор и маюсь. — Она выразительно посмотрела на меня: не приближайся. Я замерла на месте.
Директриса сообщение об унитазе в багажнике восприняла как должное. Молча подошла и взялась вместе с Элей за крышку.
— Дергай, — приказала Эля.
Директриса дернула. Багажник открылся. Я успела подумать, что не удивлюсь, если там действительно, в числе прочего, унитаз валяется — бардак в машине феерический.
— Ай, спасибо! — Эля нырнула в багажник.
Вынырнула и широко размахнулась.
Директриса, качнувшись, повалилась вперед, а Элеонора опустила руку с баллонным ключом.
— Ты с ума сошла?! — Я подбежала к ней.
Мимо проехала машина.
— Хорошо, что эта тварь в багажник упала, — задумчиво проговорила Элеонора. — Если б на асфальте валялась, сто пудов кто-нибудь остановился бы. Это их, когда надо — не дозовешься, а когда на фиг не нужны, так и липнут… Куда ее, в канаву? Как думаешь?
— Думаю, что голову твою не до конца отпустило. — Тело директрисы в багажнике завалилось на бок. Лицо с закрытыми глазами зловещим не выглядело — обыкновенная тетка. Только помятая малость. — Полицию вызвать надо! И «скорую».
— Чтобы нас с тобой в обезьянник законопатили? Как-то я не стремлюсь с бомжами ночевать.
— Мы объясним, что случилось.
— Да? — Элька прищурилась. — Ну давай, объясни. Представь, что я полицейский.
— Мы остановились, потому что эта женщина… ммм… лежала на дороге.
— А к тебе домой «эта женщина» не приходила случайно? За полчаса до того, как на дорогу легла? У тебя там целый подъезд свидетелей, если что.
Я замолчала.
— Дурака не валяй, — жестко проговорила Элеонора. — Бери ее за ноги, пока никого нет.
Глава 38Жанна
Тащить оглушенное тело в канаву я отказалась. Элеонора обозвала меня безголовой кретинкой, но спорить не стала. Мы бросили директрису прямо на трассе — кто-нибудь увидит, остановится и вызовет «скорую». Торопливо уселись в машину. Эля стартовала так, что шины взвизгнули.
— Что она с тобой сделала?
Эля задумалась.
— Рот заткнула, связала и в гробу заколотила — примерно так. Я пыталась рыпаться, но не получалось. А потом ты меня затрясла и про Дашку сказала. И такое вдруг зло разобрало, что откуда силы взялись… А что это за тварь, вообще? Ты знаешь?
Я покачала головой.
— Не больше, чем ты. То, что Дима в книжке писал.
— А он так и не отвечает?
— Нет. — Диму набрала один раз. Абонент не доступен.
— Мане позвони. — Элеонора протянула мне телефон. — Она там в последних вызовах должна быть.
— Еще чего. — Я оттолкнула ее руку. — Тебе надо, ты и звони.
— Дура! Тебя ж не заставляют разговаривать. Набери хотя бы. Хоть понять, где они.
Я заставила себя взять телефон. Прочитав среди входящих имя абонента «Маня Кляча», слегка утешилась.
«Кляча» звонила Элеоноре четыре часа назад. Я водила пальцем по экрану, не решаясь набрать номер, когда Элеонора с восклицанием:
— Блин! — ударила по тормозам.
— Ты чего? — Я вцепилась в ручку, чтобы не улететь головой в стекло.
— А ты не видишь?
Я посмотрела в окно и увидела. Мы проехали мимо оставленной у обочины машины. Элеонора ее сразу узнала. А я, увлеченная мыслями о «кляче», — только сейчас. Ремни мы отстегнули синхронно и выскочили из салона. Подбежали к нашему с Димой «Форду», одиноко стоящему у обочины.
Припаркован он был аккуратно, заботливо — я подумала, что Димка наверняка сказал на прощанье что-нибудь вроде «не скучай, я скоро». И уехал. Интересно, на чем?
— Долго же она его догоняла, — обронила Элеонора. — Хотя если вспомнить, как эта курица ездит, — странно, что вообще догнала. Права ей папашка вместе с «Круизером» подарил, не иначе. А «как ездить» не подарил.
— Кто кого догнал? — рассердилась я. — Ты что несешь вообще?
— Маня догнала. Мужа твоего. На «Круизере» — что тут непонятного?
— Подожди… Ты же сказала, что она сразу с Димой поехала?
— Мало ли, что я сказала. — Элеонора прислонилась к капоту форда. — Сразу поехала или потом — какая разница? И вот тебе, кстати, доказательство, что не вру. — Похлопала по капоту.
«Доказательство» печально смотрело пыльными фарами на дорожный плакат «Красноярск — 180 км». Димин поступок оно, как и я, категорически не одобряло.
— Поехали? — Эля мотнула головой в сторону плаката. — В Красноярске к вечеру окажемся. Теперь, надеюсь, не будешь спорить, что нам туда надо? Хотя бы для того, чтобы Димочке про директрису рассказать — раз мы настолько гордые, что Маню от него отгонять наотрез отказываемся?
Я снова набрала Диму. Элеонора — Машу. Нашла телефон Бориса и позвонила ему, чувствуя нарастающую тревогу.
Ни один телефон не отвечал. И убедить себя в том, что это случайность, у меня не получалось.
— Глухо, — подвела итог Элеонора, — как в подводной лодке «Курск». Едем? — Она пошла к своей машине.
— А как мы их найдем? Если сейчас телефоны не отвечают — почему ты думаешь, что в Красноярске заработают?
— Потому что для меня лично лучше действовать, чем дома сидеть и каждые пять минут телефон проверять! И эта дрянь, когда очнется, — успокоится, думаешь? Я вот уверена, что опять вслед за Димочкой поломится, он ей для чего-то пипец как нужен. И лучше бы ее опередить. — Элеонора взялась за ручку двери.
Я вспомнила пустые глаза директрисы и вздрогнула. Быстро села в машину.
— Поехали домой!
Элеонора вздохнула.
— Здравствуй, жопа, Новый год… Домой-то на хрена?
— Там Костик. И твоя дочь, между прочим, тоже! А если эта тварь и правда скоро очнется…
— Ты совсем дура? — Элеонора постучала пальцем по лбу. — Вспомни, как она вошла в квартиру. Как тебя разглядывала. И подумай, кого логичней — для нее — было зомбировать, меня или тебя? Заставить позвонить Димке, закатить истерику, сказать, что Костика в больницу забрали или что сама помираешь?
— Я бы все равно не дозвонилась…
— А вот этого она не знала! И сразу, как вошла, попыталась воткнуться тебе в башку — но не сумела. Она ведь так и сказала: «закрыл», помнишь?
— Вроде бы…
— Вот! Недомерок — не такой дебил, каким прикидывается. Как-то он, значит, сумел оградить от этой дряни и тебя, и Костика… Ч-черт! Забыла совсем. — Элеонора схватила телефон, заелозила пальцем по экрану. — Еще же эта овца безмозглая… — Набрала номер, дождалась ответа: — Але!
Из разговора я поняла, что жена Бориса, Катя, находится почему-то в квартире у Элеоноры. А теперь ей милостиво разрешили идти домой. Беседа закончилась ласковым напутствием: «Угу, и тебе не хворать! Ты там зайди по дороге в магазин, набор для вышивания прикупи. И садись к окошку — милого высматривать».
— Тьфу, дура, — кладя трубку, заключила Элеонора. — И ты не лучше.
— Эля. — Я скрестила руки на груди. — Вот, клянусь, — никуда не поеду, пока не объяснишь, что происходит! Я себя полной идиоткой чувствую.