«Ты уцелеешь», — пообещал я.
«Пошел ты!» — огрызнулась она.
— Тяжело, когда приходится мириться с человеческими гормонами? — усмехнулся «Петя». — Твой выбор, Принц. Ассимиляция, или она умрет.
Я встретился взглядом с Элеонорой. Мой воображаемый палец коснулся «кнопки», которая убила бы Бориса, освободила меня, дала бы мне полную свободу и ясность… И соскользнул с нее.
— Согласен на ассимиляцию. Но сначала ты переместишь ее на крышу.
— Не ты ставишь условия.
— Я. Ты знаешь, что я могу сделать.
— И что же? — Исследователь фыркнул презрительно, прямо как староста нашего класса.
— Перейду к Разрушителям. Им плевать, с разумом или без — лишь бы горело и взрывалось. Сможете что-то противопоставить?
«Петя» нахмурился:
— Готов уничтожить Вселенную во имя любви?
Я опять заглянул в широко раскрытые глаза Элеоноры.
— Готов. — Я констатировал факт, который для меня стал откровением.
«Придурок больной», — подумала Элеонора. Она боялась. Боялась смерти, боялась выжить благодаря мне. И безумно боялась показать страх.
Глаза «Пети» полыхнули синим так ярко, что даже я испугался. Он открылся бо́льшим силам, чем прежде, и в искаженном голосе я услышал всех:
— Факт окончательной потери компонента «Маленький Принц» подтвержден. Уничтожение подтверждаю. Фиксация окончательной цели: Юля.
Пламя утихло. «Петя» улыбнулся:
— Извини, Принц, но я тоже умею блефовать. Ты проиграл. Никаким Разрушителям ты не нужен и отрекся впустую. Ты изолирован…
— Юля!!! — Отчаянный вопль Маши оборвал его слова. Я подпрыгнул, судорога прошла по лицу «Пети».
— Началось, — прошептал он.
Я развернулся. Маша, почти не хромая, бежала к дальнему концу крыши. Там же я увидел крохотную фигурку. Девочка с русыми, развевающимися волосами неслась в том же направлении, будто спасаясь от чего-то. Будто кто-то ее толкал к краю. Кто-то, смеющийся у меня за спиной.
— Не она себя убьет — я ее убью, — сообщил Петя то, что я и сам понял. — И мы получим все. А ты — ничего.
Глава 69Дима
26 мая
Смерть из-за халатности «долгостройщиков»?
Недостроенное здание стало местом трагедии: сегодня утром под ним было обнаружено тело с повреждениями, характерными для падения с большой высоты. Напомним, что судебное разбирательство между строительной компанией «СТРОЙИНВЕСТ» и их генеральным подрядчиком ООО «СУ-18» тянется уже четыре года. Объектом спора является хорошо известная жителям Красноярска многоэтажка по адресу улица Взлетная 15б. Здание никем не охраняется, и проникнуть в него может любой желающий…
— Телефон отключила? — спросил я, припарковав «Крайслер» напротив недостроенной высотки.
Дождь иссякал. По лобовому стеклу колотили отдельные капли.
— Спроси еще пятнадцать раз, — усталым голосом ответила Жанна.
— Извини. — Я закрыл глаза, постарался успокоить дыхание. Впереди подъем по лестнице, и если я не успокоюсь, все закончится инфарктом. — Просто этот… Это…
— Дим, посмотри на меня.
Я открыл глаза.
— Хватит контролировать весь мир, дай половину мне. Договорились?
Жанна улыбалась, показывая батарейку смартфона. Я выдохнул, ощущая, как сердцебиение приходит в норму.
— Точно. Хорошо. Я иду.
— Мы идем, — возразила Жанна.
Не успел я открыть рот, как она повысила голос:
— Избавь меня, пожалуйста, от такой трогательной «заботы» — оставить одну в краденой машине, без связи, и вообще… Вообще, чего ты переживаешь? Нам всего-то надо перехватить на крыше девчонку, так? Я с тобой, это не обсуждается.
Жанна отстегнула ремень. Я отвел взгляд.
— Там Маша…
— Мы догадываемся о существовании друг друга.
Я пытался подобрать слова, чтобы объяснить замешательство, но простых слов не находилось, и чем сильнее я задумывался, тем сложнее все делалось.
— Вы из разных миров, — сказал я, в конце концов.
— Дима, — вздохнула Жанна, — давай теперь начистоту: ты — мой. Мне плевать, что со всеми нами происходило до этой секунды, но с этой секунды ты — мой, а я — твоя, и мы в одном мире. Если я еще хоть раз увижу, как ты от меня уходишь, уйду сама и навсегда. Зачем нужна такая семья, где каждый сам по себе?
— Я всю жизнь учился быть сам по себе…
— Значит, будешь переучиваться.
Жанна открыла дверь, легко, будто балерина на сцену, выпорхнула на улицу и пошла к светофору, не оглядываясь, не оставляя мне выбора. Я выдернул ключ из замка зажигания. Догнал Жанну на середине пешеходного перехода, взял за руку. Так же мы шли из школы когда-то давно, и я с ума сходил от восторга, что мне дозволено прикоснуться к этому волшебному созданию. А теперь волшебное создание поломало последнюю преграду между нами. Бросая на нее короткие взгляды, я разглядел то, чего не замечал раньше, что бессознательно искал и находил в Маше. Наверное, это можно было назвать равенством. Я не ощущал себя рядом с Жанной ни героем, ни ничтожеством, которому повезло с колесом фортуны. Я держал ее за руку и понимал — это моя жизнь. Не подарок, не сбой в системе, не звезда, упавшая с неба, а жизнь.
— Сюда? — Жанна остановилась перед воротами, заняв единственный пятачок твердой земли. Мои кроссовки тонули в грязи.
Я сделал еще один шаг, под ногой чавкнуло. Подергал один прут, другой. Третий подался, и я, подняв его, посмотрел на Жанну:
— Прошу.
Она пригнулась, пролезла внутрь. Я двинулся следом. Дышалось легко и свободно, будто Жанна действительно забрала у меня половину мира.
— Ненавижу заброшенные здания, — пробормотала Жанна, остановившись у входа.
Я улыбнулся, настал мой черед вести ее за собой.
— Дай-ка я тебе расскажу кое-что о супергероях, спасающих мир, — сказал я, увлекая жену в царство теней. — Когда кто-то нуждается в помощи, страх перестает иметь значение. Мы отключаем инстинкт самосохранения и делаем то, что должны. Если хочешь стать одной из нас, придется этому научиться.
— Блин, — поежилась Жанна, — а я думала, хватит синего топика с буквой «S». Ну ладно, буду стараться.
Она крепче вцепилась мне в руку. Мы добрались до лестницы, пошли вверх. После третьего пролета Жанна начала спотыкаться, и я остановился.
— Извини, — выдохнула она. — Я сегодня, судя по ощущениям, с утра вагоны разгружала.
— А я участвовал в спиритическом сеансе, — решил «похвастаться» я.
Жанна широко раскрыла глаза. Здесь, на площадке, узкое окно давало мало света, но лица друг друга мы разглядеть могли.
— В каком смысле?
— Почти в прямом. Брик, наверное, взбесится, если это при нем так назвать, но… Он вызывал духа с того света. Жену Харона. Чтобы убедить его рассказать, где Юля.
— Анечку? — вздрогнула Жанна.
— Да. А ты откуда?..
— Оттуда! — Жанна вцепилась мне в плечо обеими руками. — Я где была — помнишь? У этого твоего Харона в комнате — жертвенник перед ее фотографией. А если б не мамаша — он, небось, и труп забальзамировал бы и дома хранил. До меня когда дошло, что это вообще… Вот зачем ты рассказал, а? — Она легонько стукнула меня в грудь.
Жанну трясло. Не то от воспоминаний, не то от мрачного и пустого здания, в котором мы находились.
— Думал, тебе будет интересно, — сказал я. — Прости. Я за сегодня, кажется, все эмоции исчерпал, не вижу, что страшно, что смешно. Не бойся, Брик говорит, что призраки безопасны.
Жанна все равно дрожала, как осинка на ветру. А когда мы приблизились к последней площадке, оказалось, что и у меня осталось в душе место для страха. То, что поначалу казалось завыванием ветра, стало отчетливей, и сомнения исчезли. Наверху, в темноте, на площадке без окон, кто-то тихонько всхлипывал.
Мы остановились на одной ступеньке, глядя друг на друга, почти невидимые в жалком свете, сочащемся из последнего окошка снизу.
— Ответь, — расслышал я незнакомый голос. — Пожалуйста, ответь мне.
Элеонора не стала бы рыдать в темноте. Маша? — я пытался найти объяснение, чтобы вытеснить потусторонний ужас из сердца и следом разогнать его у Жанны. Может, все мы опоздали, Юля погибла, и Маша в отчаянии сидит здесь? Но почему одна… И голос… Голос потоньше.
Остался лишь один вариант.
— Предатель! — Одновременно с визгом что-то покатилось по ступенькам. Жанна дернулась вниз, я ее удержал. Смартфон со все еще горящим экраном несколько раз перевернулся и погас, видимо, навсегда.
Я поставил ногу на следующую ступеньку и посмотрел вверх, в темноту.
— Юля?
Голос прозвучал спокойно, хотя сердце разрывало грудную клетку. Наверху плачущая девушка — единственное, в чем я не сомневался, так это в половой принадлежности, — вскочила, задохнувшись от испуга. Во всяком случае, так я поначалу подумал, что от испуга.
— Вы? — Сдавленный голос. — Вы пришли?
Я вспомнил записку, всю цепочку посланий с самого начала. Она надеялась, что мы придем, но не верила до последнего.
— Мы! — Я поднялся на последнюю ступень, таща за собой дрожащую Жанну. — Я и Жанна, а остальные ждут наверху.
Она, должно быть, видела два смутно-серых силуэта внизу.
— Вы кто? — Неподдельный испуг в голосе заставил меня замереть. — Где он? Что вы с ним сделали?
— Я Дмитрий Владимирович. А Харон не придет. Он…
Из темноты донесся неописуемый звук — полувдох, полувскрик. Шорох одежды, стук подошв о что-то металлическое… Она забиралась по лестнице на крышу.
— Стой!
Последний пролет я одолел одним прыжком, Жанна взбежала одновременно со мной, но было поздно. Крышка с грохотом откинулась, в сером прямоугольнике неба я увидел исчезающую девчонку.
— Юля! — Далекий голос Маши, почти скраденный ветром. Ветер, обрушившись сверху, превратил мокрую одежду в ледяную коросту, льнущую к телу.
Кроссовки проскальзывали по металлическим перекладинам. Я увидел Юлю, несущуюся к краю крыши, и не повернул головы на отчаянный Машин крик. Зато Жанна, взлетев по лестнице вслед за мной, повернула.