В доме у входа нас уже ждал дворецкий, он же помог госпоже Сомн с зонтом и шляпкой. А я лишний раз убедилась, что передо мной та самая женщина с фотографии: об этом свидетельствовали темные короткие волосы, хваткий взгляд и полуулыбка, блуждающая на губах.
– Могу ли я узнать, что вас связывало с моим отцом? – уже в гостиной за чаем спросила я.
– Конечно. Хотя мне подумалось, ты могла быть в курсе той истории. Ты же слышала о Хольмуде?
– О разломе?
– Да, о нем. – Новая знакомая чуть поморщилась, повела правым плечом. – Тогда, как известно, выжило всего пять человек, и я одна из них. До инцидента я преподавала травологию в академии и была на очень хорошем счету. В доме есть масса наград… Хотя сейчас они пылятся на чердаке, чтобы не мозолить глаза и не напоминать лишний раз о той трагедии и ее последствиях.
– Последствиях? – переспросила я, заметив нежелание миссис Хельтруды говорить о важных для меня моментах. – Значит, вы выжили, но на этом история не закончилась?
– Так и есть. – Хозяйка дома снова повела плечом, после чего сказала холодно: – После возвращения от моего дара не осталось ни следа. Изнанка забрала из меня всю магию. Без остатка. Ты знаешь, об этом пишут в книгах – если кто и попадает на ту сторону, то назад он вряд ли вернется с прежними способностями. Вот и я… После курса реабилитации мне пришлось научиться жить в нашем мире заново, уже без дара.
– Мне очень жаль… – тихо произнесла я, нутром чуя, что тема для миссис Сомн болезненная.
– Не нужно меня жалеть, – одернула женщина. – Жалость – последнее дело, Элизабет! Она не только не помогает, а напротив – вгоняет в еще большую тоску, а после и в гроб! В те годы многие на мне поставили крест. Потеря магии для такой, как я, – это почти инвалидность. Однако твой отец так не считал.
– Мой отец? – Я вскинула брови.
– Да-да. У меня было небольшое наследство от родни, и Грегори, будучи по-настоящему хорошим человеком, помог мне его выгодно вложить. Многому научил, подсказал и, можно сказать, ввел в мир деловых мужчин. Было сложно – это правда, но меня трудности лишь закаляют! Теперь ни у кого в Карингтоне язык не повернется испытать жалость к Хельтруде Сомн!
Она заявила об этом гордо и вдохновляюще, так что даже у меня появилось желание вздернуть нос вверх и сейчас же идти покорять мир мужчин.
– Да что мы все обо мне, – отставляя чашку на стол, произнесла женщина. – Расскажи о себе, Элизабет. Твой отец часто упоминал о своей малышке. Гордился тобой без меры. Но после его смерти я слышала о тебе лишь обрывки…
– Смерть родителей несколько подкосила меня, – призналась я, опуская взгляд. Перед этой сильной женщиной мне вдруг стало стыдно сознаваться в собственных слабостях. – Путешествовала в Европии. Пробыла там пять лет, переезжая с места на место, искала себя.
– Нашла.
– Нет.
Миссис Хельтруда улыбнулась.
– А что насчет компаньонки? Ты путешествовала с кем-то? – вскинула бровь собеседница. – Не подумай, что я слишком консервативна, скорее даже наоборот. Я считаю, что в наш прогрессивный век женщина должна быть полностью самостоятельна, исключая некоторые мелочи, которые приятно получать именно от мужчин. Если понимаешь, о чем я…
Пусть и невольно, но мои щеки покрылись румянцем.
– Вижу, понимаешь, – подмигнула Хельтруда, тут же подзывая горничную, которая все это время стояла в углу в ожидании приказа. – Мэри, принеси еще чай!
Когда горничная исчезла, Хельтруда продолжила:
– Это чтобы не подслушивала. Вечно эта девчонка уши греет, я и взяла-то ее по рекомендации одного из кузенов – он покинул город, не найдя ничего лучше, чем уговорить меня принять в дом двух своих прежних слуг… Но это так, лирическое отступление. Раз уж мы заговорили о мужчинах, Элизабет, то как женщина женщине ты можешь мне сказать: у тебя уже есть покровитель?
Я еще больше смутилась. Тема была скользкая. О таких вещах в наших кругах даже намекать неприлично, а тут прямой вопрос…
– Не совсем понимаю, о чем речь, – пробормотала я, обдумывая план поспешного бегства.
– Да брось, – всплеснула руками миссис Хельтруда. – Я прекрасно знаю, как тебе тяжело одной, бедняжке, в этом обществе, заточенном под мужчин. Сама через это прошла и не всегда без помощи. Подсказали, куда вложить деньги, чтобы не прогадать. Познакомили с влиятельными людьми, нашли мужа в конце концов. Пусть изнанка будет ему пухом. А тебе есть кому помочь? Есть мужчина, который сможет посодействовать? Насколько понимаю, у тебя осталось имение, деньги на счетах. И все это просто простаивает?
– Да… – совсем уж растерялась я. – То есть… что касается имения – оно сгорело. Землю я не продала…
– Деньги должны работать, крутиться и приносить новые деньги, – авторитетно заявила Хельтруда. – А просто лежа на счетах, они имеют свойства заканчиваться.
– Уж не хотите ли вы мне предложить куда-то вложиться? – подозрительно спросила я.
– Гоблин упаси! Я же говорю, я слишком благодарна твоему отцу, чтобы впутывать тебя в мир финансов. Но вот найти для тебя прекрасного покровителя – вполне в моих силах.
– Ох, нет. Спасибо! – совсем уж растерялась я. – Мне вполне комфортно одной. Отношения… они все усложняют.
– Я тоже говорила, что мне не нужно, когда твой отец предложил помощь. А потом вышла замуж, удачно овдовела и теперь владею крупным бизнесом в городе, несколькими домами в Карингтоне и поместьем в Пошире. Так почему бы мне не помочь тебе и не вернуть тем самым долг твоему папе? Тем более что все так удачно складывается.
– Что именно складывается? – переспросила я.
– Очередное совпадение! Не далее как вчера вечером мне написал один старый знакомый. Захотел встретиться. Он холост, богат, имеет кучу полезных связей и весьма недурен собой. Идеальный кандидат в покровители для молодой леди!
– Но я не собираюсь замуж!
– Он тоже не собирается жениться! Вот видишь, как удачно?
– Вы не понимаете…
– Хотя по возрасту ему уже пора, – не дослушав, продолжила хозяйка дома. – Впрочем, ты сама могла бы убедиться, что человек он стоящий. Замуж и правда за такого не нужно, а вот для опыта и для пользы – прекрасный кандидат!
Я хотела категорически возразить, но этот момент в гостиную вернулась Мэри с подносом. Девушка бросала на меня любопытные взгляды, и я не собиралась говорить при ней ни слова, решив про себя, что пора покидать гостеприимное жилище.
Хельтруда Сомн если и была убийцей, то явно не девушек Фенира. Скорее наоборот, с ее подходом к жизни она бы всех мужчин поубивала, а оставшихся использовала, распределив по целевому назначению: для опыта, для удовольствия и для пользы.
– Я, пожалуй, пойду, – улыбнулась я женщине, – уже поздно. Поэтому спасибо за гостеприимство.
– Поздно для посиделок, но не для ужина, – улыбнулась мне Сомн. – Прошу, не принимай поспешных решений. Хотя бы взгляни, кто ко мне наведается. Он скоро придет, мы же пока можем прогуляться по моей оранжерее.
– Боюсь, вынуждена отказаться. – Я все же встала с кресла и подошла ближе к выходу из гостиной. Там, развернувшись спиной к дверям, лицом к хозяйке вежливо присела в книксене и еще раз произнесла: – Спасибо за прием, было приятно познакомиться, леди Сомн.
Стоило договорить, как где-то в глубине дома хлопнули входные двери: кажется, пришел долгожданный гость миссис Хельтруды, и я еще больше убедилась в том, что надо уходить поскорее, пока дворецкий не привел его сюда и вежливость не вынудила меня остаться.
– Что ж, твоя воля, – не без сожаления ответила женщина. – Но если понадобится помощь – обращайся. Любая помощь, Элизабет. Я добро помню.
– Спасибо, – уже в миллионный раз поблагодарила я. – Приятного вечера, миледи.
– И тебе, Элиза…
Договорить она не успела, за моей спиной появился кто-то, и на лице Хельтруды расцвела улыбка.
– Виктор! – пропела женщина. – Сколько лет, сколько зим.
При упоминании этого имени меня неприятно кольнуло догадкой, но, прежде чем я развернулась и увидела гостя, раздался до боли знакомый голос:
– Чарльстон?! Какого орка ты тут делаешь?
– Профессор, – я медленно обернулась, – какая неожиданность! А я-то думала…
Тут пришлось прикусить язык. Не говорить же ему, что собиралась убегать, потому как решила, будто серьезный претендент в женихи появится? Но Фенир на роль покровителя точно не годился – плохо миссис Хельтруда его знала. Потому как женщин этот герой-любовник мало того, что привык менять как перчатки, так еще и под смертельную угрозу близостью подводил. Нет, мне такого счастья точно не нужно.
– Так вы знакомы! – пропела тем временем хозяйка дома. – Как это мило! В таком случае, надеюсь, Элизабет передумает покидать нас? Ужин вот-вот накроют, а я пока с удовольствием послушаю историю вашего знакомства.
– Нет никакой истории, – отмахнулся Фенир. – Чарльстон – моя студентка. И помощница по совместительству. Вот и все.
– Угу, – улыбнулась миссис Сомн.
– Так и есть, – подтвердила я слова профессора. – Никакой истории. Просто учебный год…
– А помощница в чем? – вмешалась Хельтруда.
– За нечистью моей присматривать помогает, – объяснил Фенир. Потом оскалился нехорошо, и я сразу поняла – сейчас добавит какую-то гадость. Так и случилось. – Не смог ей отказать, как только увидел, как она владеет искусством полировки колб.
Я почувствовала, как скулы застилает легкий румянец.
Хельтруда, ничего не поняв, пожала плечами:
– В любом случае я рада, что мы поужинаем все вместе. Надеюсь лишь, что Элизабет не утомят наши разговоры про редкие неизученные виды растений.
Я вскинула брови. Фенир пояснил:
– Я назначил встречу с миссис Сомн, так как заинтересовался несколькими видами диких вьюнковых растений, а кто о них может знать больше?
– Это правда, – не без гордости подтвердила Хельтруда. – Хоть магия и утрачена, но знания и любовь к растениям неистребимы! Прошу всех к столу, в ногах правды нет!