– У нас есть господин! – крикнула Красимира.
– Твой покровитель, великий князь Бравлин, умер в прошлом году. Теперь тебе он не защитник, – крикнули снизу.
Красимира обратилась к Ярославе:
– Что будем отвечать?
– Если сдать им город без боя, то они ограбят нас до последней нитки. Город разрушат. Нас убьют, а остальных уведут в рабство. Они уже так делали в Армении, – сказала Ярослава.
Красимира бросила взгляд на Борислава.
– А что ты скажешь, старшина?
Тот с блаженной улыбкой – на него уже подействовал хмель и мир ему казался милым и уютным, – сидел на лавке у стены.
Однако вопрос Борислав понял и, с трудом ворочая непослушным языком, проговорил:
– Так… я вот… – как же сдаваться? Они же злыдни… Ни в коем случае город не сдавать!
Борислав попытался подняться, но ноги его не держали и он упал на пол.
– Вот это уже лучше! – с усмешкой проговорила Красимира и приказала: – Положите его на сено, пусть в холодке проспится; а когда проспится – дайте ему еще вина.
– Сдаваться, конечно, не будем, – сказала Ярослава, – но может, завести переговоры, чтобы затянуть время?
– Твой план понятен, но это ничего не даст. А хазары могут подумать, что мы не уверены в своих силах и не будем упорны в сопротивлении. Так пусть сразу поймут, что мы будем сражаться до конца. Скажи им это.
Ярослава рассмеялась, затем выглянула в окно и крикнула вниз:
– Эй, собаки бесхвостые, уходите скорее домой, пока вам головы не оторвали до самых хвостов!
– Мы возьмем город силой, – послышался ответ.
– Не хвались, идучи на рать, а хвались, идучи с рати! – крикнула Ярослава.
Оскорбленные послы развернули коней и ускакали. Как только они отъехали от города, тут же заработали метательные орудия.
В свою очередь полетели ответные камни и зажигательные снаряды.
Беловежские метательные орудия стояли выше, поэтому они стреляли дальше, но хазары защитили свои орудия щитами из бревен.
Весь день и всю ночь на Белую Вежу летели камни и горшки с горящей смолой. Благодаря запасам воды пожар в городе удавалось быстро тушить. Городские стены были сложены из твердого камня, поэтому попадание на них горящей смолы угрозы не представляло. Смола только пачкала их.
Но вот падающие с неба камни представляли большую опасность для жителей внутри крепости, разрушая дома и убивая людей. Поэтому многие жители поспешили переместиться поближе к стенам, куда камни не попадали.
Ближе к вечеру Красимира сказала:
– Планы хазар понятны – на приступ они пойдут утром. Пусть наши люди пока отдыхают и прекратят ответную стрельбу.
Глава 52
Ночь обещала быть спокойной, насколько спокойной она может быть, если с неба валятся камни, способные раздавить человека. Уже второй день Красимира не отлучалась со стен, во дворец не заглядывала – слишком много было дел. Ей надо было бы отдохнуть перед решающей схваткой.
В деле взятия городов хазары – воины умелые и особенно яростен их первый штурм, поэтому Красимира была уверена, что утром будет немало пролито крови. Все будут стоять на стенах и грудью встречать врага: и царица, и горожанин, и женщины, и дети. Никто не отсидится в безопасном уголке. И кто останется жив – неизвестно.
Красимира умирать не собиралась. Однако не увидеть дочь и внука, может быть, в последний раз, она не могла, поэтому, как только стемнело, она отправилась во дворец.
Несмотря на поздний вечер во дворе горели костры, ходили люди – царский двор был последней линией обороны города. Кроме того, здесь готовили пищу.
Проверить, как приготовлен царский двор к обороне, Красимира раньше не могла, поэтому в сопровождении Ярославы сначала прошлась по двору.
Осмотр ее удовлетворил. Строения на княжеском дворе оказались совершенно не повреждены – они были в дальнем конце крепости – и их защищала каменная стена, ограждавшая царский двор.
Красимира дала некоторые указания по усилению обороны княжеского двора и только после этого направилась во дворец.
Божана уже была предупреждена о том, что мать собирается зайти, и встретила ее с ребенком на руках.
Красимира обняла дочь.
– Как вы тут?
– Ничего, уже улыбаемся, – ответила Божана.
Красимира осторожно взяла внука на руки, поддерживая его головку ладонью. Мальчик улыбнулся и прикоснулся мягкими ладошками к впалым щекам бабушки, и отдернул их. Красимира поцеловала его в лобик.
– Жаль, что мальчик, – проговорила Красимира.
– Почему? – спросила Божана.
– Придется его отдавать отцу. Вот слез-то ты прольешь.
– Не придется отдавать…
– Придется. Таков обычай – сын принадлежит отцу.
– Вот отобьем хазар, и я уеду к Вячеславу, – сказала Божана и взяла ребенка из рук Красимиры.
– Зря ты не уехала раньше, – сказала Красимира.
– Что же теперь жалеть… – сказала Божана и поинтересовалась: – Как у вас там?
Красимира пожала плечами.
– Крепость готова к обороне. Запасов хватит на несколько лет.
Божана взглянула в глаза Красимиры:
– Мы отстоим город?
Ее глаза смотрели с обреченностью, сквозь которую пробивалась робкая надежда.
У Красимиры мелькнула мысль, что все же зря она не отпустила дочь к мужу еще осенью, когда та хотела уехать.
Но тут же отмела эту мысль – осенью нельзя было отпускать наследницу царского трона. Если бы она отправила Божану, то ее примеру последовали бы и другие амазонки. Многие из них и так, следуя примеру Божаны, вступили в связь с мужчинами и теперь они не могут воевать. И весной невозможно было ее отпускать. Отъезд серьезно подорвал бы моральный дух горожан, их желание защищаться. А многим некуда было уйти, потому что их дом был здесь.
«Погибать, так всем вместе!» – сказала сама себе Красимира. Она обняла Божану и твердо и уверенно проговорила:
– Живыми Белую Вежу мы никогда не сдадим!
Глава 53
Дубыня после женитьбы на Величке переселился в город. В городе он поставил кузницу.
А Полыня перебрался в город, когда пришло первое известие о начале войны. Они поселились в доме Дубыни и Велички. Величка и Радмила тесно сошлись еще осенью. Теперь же они стали неразлучны. Радмила помогала Величке по дому и за ребенком присматривала – все же Величка была воительницей и не могла сидеть без дела, когда городу грозила смертельная опасность.
Видя, что Величка стала свободнее, Красимира поручила ей помогать гарнизону башни у ворот.
Когда народ, не видя опасности, стал возвращаться в слободу, семья Полыни задержалась – тем и спаслась от гибели, так как вернувшиеся слобожане, которые не успели убежать, были либо убиты хазарами, либо угнаны в рабство.
Башня у ворот. Когда небо перед рассветом стало черным, как смола, с Дона потянуло холодом.
Посредине башни в железном чане тлел огонь, слабо освещая внутренности помещения.
В башне сторожили двое: Полыня и Дубыня. Они сидели около огня в металлической корзине, и их лица отсвечивали красным.
Остальные защитники башни спали на ворохе сена в углу башни.
Было тихо.
Неожиданно темноту прорезало испуганное ржание коня, болезненный крик человека, то ли упавшего, то ли ушибленного копытом коня, и Полыня накинул на плечи овчинный тулупчик и подошел к краю стены.
Поле вокруг города было усеяно огнями костров, словно безоблачное ночное небо звездами, и из-за этого непонятно было, где земля переходила в небо.
– Однако хазар пришло много, – заметил Полыня.
Дубыня поднялся с лавки, подошел к Полыне и тоже стал смотреть на ночные огни.
Хазары у костров внизу закопошились, и послышался стук дерева, и в небо взлетел, словно комета, огненный снаряд.
Он поднялся вверх на секунду, застыл, а затем медленно опустился в город. Коснувшись земли, взорвался огненным клубком.
Послышались крики. Замелькали тени вокруг огня и через минуту огонь, задохнувшись дымом, погас.
– Злыдни, всю ночь пуляют, никак не угомонятся, – сказал Полыня.
Метательные орудия хазар с наступлением темноты стрельбу не прекратили, хотя и стали стрелять реже. Обычно, выпустив снаряд, они на некоторое время успокаивались. Но сейчас, выпустив снаряд, хазары снова засуетились – слышались скрип дерева, удары и крики. Скоро взлетел новый снаряд. Затем – новый.
– Что-то у хазар суета поднялась, – заметил Полыня и прокомментировал: – Не иначе проснулись, лешие.
Дубыня проговорил:
– Наверно, готовятся на приступ идти.
– Пока солнце не встанет, на приступ не пойдут, – ответил Полыня.
Дубыня молча взял лук и стрелу. Конец стрелы с паклей, пропитанной смолой, он сунул в угли и, когда пакля вспыхнула чадящим огнем, положил стрелу на лук и, не целясь, выпустил ее в темноту.
Стрела огненной змеей скользнула вниз и, воткнувшись в землю, осветила небольшой пятачок земли.
В освещенном пятне метнулись люди.
– А что это они делают под стенами? – фыркнул Полыня. – А ну-ка, Дубыня, еще пару стрел пусти!
– Погоди, – сказал Дубыня. Он положил лук на лавку, затем взял со стены два подготовленных факела, сунул их в огонь, поджег и бросил в окно.
С факелами дело оказалось лучше – упав на землю у основания крепостных стен, они озарили толпы хазар, приставляющих к стене лестницы.
– Ах, проклятые! Они в темноте решили забраться на стены! – воскликнул Полыня и кинулся к небольшому колоколу, висевшему посредине башни.
Через секунду колокол залился тревожным боем.
Тем временем Дубыня стал из лука пускать стрелы в хазар. Тут же к нему присоединились и проснувшиеся ратники.
Звук колокола встревожил людей и на других участках стен. Разглядев, лезущих на стены хазар, там затараторили в тревожные колокола.
На стены полезли разбуженные горожане.
Хазары хотели тихим приступом взобраться на стены. Поняв, что их уловка раскрылась, они перестали скрываться. В поле зазвучали трубные звуки – хазарские военачальники подавали сигналы своим отрядам; ржание коней; крики людей.