– …Обсудить лучше сейчас. Для тебя это много значит, я уверена.
– Вы правы.
Вдруг произошла странная вещь. Лаки резко втолкнул Веруку в ближайшую подсобку и шустро прикрыл за собой дверь. Та и пикнуть не успела. Впрочем, как и понять, что происходит. Теперь оба торчали в темноте, в окружении уборочных принадлежностей, и запах пыли буравил им ноздри. Сквозь прорези в двери виднелся коридор. Шаги приближались, и голоса нарастали. В просветах задрожали образы Майке и – к их большому удивлению – Миккеля.
– Тебе нужно время, чтобы подумать? – тихо спросила Майке.
Миккель покачал головой, выглядя слегка взволнованным, что было редкостью. Он почти никогда не проявлял эмоций, еще больше убеждая окружающих, что он наполовину робот. Только изредка проступала тень вкрадчивой улыбки.
– Я согласен. Я смогу приносить большую пользу на таможнях. Но почему вы сообщили только сейчас?
Верука попыталась что-то сказать, но Лаки быстро зажал ей рот ладонью.
– Это все решалось буквально в последние дни. Было бы глупо делиться с тобой обещаниями, которые я не смогу выполнить. С завтрашнего дня ты больше не с ними. Ты идешь на инструктаж с другими таможенниками, среди которых, кстати, есть и пара твоих бывших коллег. Мы не можем позволить первоклассному бойцу собирать мусор до конца дней. Это не твой уровень.
Ее голос звучал слишком сладко. Если бы осы делали мед, он был бы как Майке – ядовитый и удушливо-приторный. Оставалось только гадать, как Миккель на самом деле воспринимает комплименты от их куратора-Цербера.
– Если там будут люди из нашего расформированного отряда, я гарантирую безопасность сектора.
– Прекрасно. Случаи проникновения наверх участились, и недавно уничтожили около восьми новых лазеек. Но это как дракону голову отрубать. Говорят, что «подземные» навострились проносить бомбы внутри себя. Им нельзя проникнуть на Вавилон. У таможенников отличные сканеры для интроскопии, но, если кто-то все-таки прошел выше, считай, что башня пала. Ходят слухи, что все кланы стекаются в один сектор подземелья. К Собачникам.
Верука ощутила, как Лаки вздрогнул. Или ей показалось…
– Тогда сделаю все, что в моих силах. Есть теории о причинах этой миграции?
– Домыслы – не часть моей работы. Твоя же задача – обеспечивать безопасность.
Она вытянула руку, и он пожал ее.
– Ты умный парень, Миккель. Сообщай о любых подозрительных вещах мне, я доложу нужным инстанциям. Бояться надо не только чужаков, – туманно завершила она.
Миккель коротко кивнул. Майке скупо ему улыбнулась и скрылась в своем кабинете. Солдат тоже исчез из виду. Его шаги еще какое-то время слышались в коридоре, но вскоре они стихли.
Верука сидела ни жива ни мертва. Она так и не поняла, почему Лаки вдруг решил спрятаться и подслушать разговор, никак к ним не относящийся, но каким-то образом уже стала соучастницей кудлатого. В последнее время все втягивали ее в темные истории. Некоторое время оба сидели в тишине. Стены кабинета Майке были прозрачными, и она могла увидеть, как из кладовки выходят ее подопечные. Сцена обещала быть сомнительной, поэтому они не осмеливались выйти.
– Ты что творишь? – шепотом спросила Верука.
Во тьме искусственный глаз Лаки был единственным, что слегка освещало это узкое пространство. Его красная точка вперилась в нее, усилив впечатление, что она болтает с молодым чертом.
– Смотри-ка, а робокоп наш только кажется тихоней, – заинтересованно ответил Лаки. – Но умеет целовать зад кому надо. Видала, как Майке его продвинула?
– Да это логично, дурья твоя башка, – свирепо прошептала она. – Он в отличие от вас… – и она запнулась, поняв, что начала не совсем в этичном ключе.
Лаки ухмыльнулся, и в инфракрасном отсвете его глаза это вышло жутко.
– В отличие от нас, да, продолжай. От нас… каких?
– Я не-не-не то имела…
– Но имела. И то, и это.
В словах Лаки вечно витала какая-то двусмысленность: либо циничная, либо пошлая. Верука злилась и чувствовала себя беспомощной. Больше всего хотелось выйти из этой комнаты, но снаружи была Майке. Даже не совершая ничего противозаконного, все чувствовали себя виноватыми в ее глазах.
– Да не, ты права, – ничуть не обидевшись, ответил Лаки спустя минуту. – Мы шушера, это верно. Только ты среди нас цветочек божий. А военный чуть ли не крещен «Фау», они таких кадров не отпускают. Интересно другое…
– Что? – невольно полюбопытствовала Верука, проглотив «цветочек».
– Как они готовятся к обороне, – почти беззвучно продолжил он. – И боятся даже своих. Неспокойно у нас в башне в последнее время, не находишь?
– Я не замечала.
– Тени разрастаются отовсюду. И даже ты отбрасываешь тень, – загадочно ответил Лаки и вдруг прильнул к прорези.
Майке вышла из кабинета, с какими-то папками и живо засеменила в сторону лестницы. Мгновение спустя ее шаги заглохли где-то внизу. Но они все сидели в чулане, скованные непонятной инерцией ожидания.
– Хочешь сказать, что я могу быть опасна? – тихо спросила Верука, уже не понижая голос до шепота.
– О, милая, на одной твоей наивности можно подорваться как на мине.
Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Верука – слегка испуганно, не находя, что сказать. В этот момент ей показалось, что она ничего не знает об этом мире и даже о себе. Лаки, которого слегка развеселила ее реакция, то ли из шального любопытства, то ли из врожденной порочности внезапно склонился к ней и поцеловал в приоткрытые губы. Верука оторопело уставилась на него, не зная, как реагировать, а потом чуть не выломала дверь. Вслед ей донесся смех. Она разгневанно уставилась на Лаки, при этом стряхивая с себя клочья пыли.
– Ты что сделал?! – наконец закричала девушка.
Он валялся на полу кладовки, похоже, не собираясь вылезать, и его пробивал идиотский смех. Веруку же словно облили кипятком.
– Поцеловал тебя. Эй, это было по-своему романтично, тебе же понравилось! В следующий раз попробуй шевелить губами. Взрослые так делают, все в порядке.
– Да мне никогда не было так противно! – чуть не прорычала она.
– Правда? – флегматично вздернул он косматую бровь.
– Ты вообще все… все испортил! – заявила она и пошла прочь. – Все вышло неправильно!
До Лаки вдруг дошло:
– Это первый раз? Серьезно? Ну, прости. Тогда я действительно запорол этот момент, и его уже не переснимешь!
– Пошел ты знаешь куда? – донесся до него разгневанный окрик.
Лаки не выглядел сконфуженным, только весело наблюдал, как она улепетывает от него на бешеной скорости.
– Да знаю, – ответил он, хотя его никто уже не слышал. – Я там уже бывал.
Верука бежала сломя голову, а глаза налились кровью от ярости. Она даже не заметила, как едва не сшибла уборщика и вдобавок чуть не навернулась сама на мокром полу. Каков же наглец! Уму непостижимо! В какой-то момент она поймала себя на мысли, что в ее пробежке нет абсолютно никакого смысла. Лаки за ней не бежал. Она остановилась у входа в раздевалку, тяжело дыша и уперев ладони в колени. Постепенно до нее начало доходить, что вышло как-то глупо. Не стоило, по крайней мере, выдавать, что до этого она ни с кем не целовалась.
«Но он испортил все!» – продолжал вопить внутренний голос. Очень хотелось дать этому дурню в нос. «В следующий раз так и сделаю!» – пообещала себе она и тут же невольно одернула себя. Она так уверена, что будет следующий раз? «Ну, он же должен и дальше меня добиваться!» – с непонятной убежденностью подумала Верука и окончательно признала, что на самом деле… вообще-то… ей понравилось. Просто она растерялась.
Но сказать себе прямым текстом, что ей симпатичен этот кудлатый черт, цыганщина и вообще непонятно кто, не хватало смелости. Так, пребывая в смятении, она забрела в раздевалку, чтобы умыться и забрать свою сумку. Оказалось, у шкафов стояла эта встрепанная Рика и что-то напряженно пролистывала на голографическом экране. Услышав Веруку, она резко обернулась и чуть ли не прихлопнула свои часы, из которых шла трансляция. Взгляд ее с трудом можно было назвать дружелюбным.
– Привет, – буркнула ей девушка, отпирая свой шкаф.
Рика не ответила и молча собрала свою сумку. Тем не менее Верука успела заметить, что та читала. Новости о смерти Руфуса Гора и что-то про «Имморталов». На первый взгляд эта бродяжка не походила на человека, интересующегося политикой.
– О чем говорят у вас наверху? – вдруг раздался неожиданный вопрос.
Верука недоуменно воззрилась на нее поверх дверцы своего шкафчика. Нет, это к ней все-таки обращались.
– Ну… что вы думаете про смерть Гора?
Рика сложила бледные руки в замок, впервые смотря на коллегу как на кого-то или что-то, имеющее определенную ценность.
– Э-э-э… ну, всем жаль. Он был хорошим политиком, так говорят. Пытался продвигать проекты по восстановлению ДНК, а не улучшению синтетики. Но это… идеализм.
Последовал странный смешок, но пояснять причину Рика не стала. Вместо этого она спросила:
– А что теперь? Они поставили на замену Каннингема?
– Пока да, – припомнила Верука. Фамилия нового лидера «Имморталов», по правде говоря, сама в ее голове не всплыла бы.
– И какие он делал заявления о смене политики Гора?
– Непонятно еще. Руфус… неожиданно как-то умер.
– А что слухи? – не унималась Рика. – Это своя смерть или его убили?
Вопрос был как оплеуха. Верука захлопнула дверь шкафа и неодобрительно заявила:
– Это не может быть убийством. Он же старый.
– И что, его нельзя убить из-за этого? Учитывая, какие у него крутые протезы, все ждали, что он еще лет пятьдесят протянет, – ехидно заметила Рика, и показалось, что это были ее мысли вслух.
Невольно Верука вспомнила, что возраст политика насчитывал почти сто лет. Благодаря биотехнологиям на их уровнях продлевали себе жизнь до тех пор, пока не отказывал мозг.
– Да не знаю я. Что ты пристала?
– А… про башню что говорят?