– Вот ублюдок, – медленно проговорил Павел, пытаясь осмыслить то, что только что узнал. – Значит, он с самого начала решил нас убрать. Каково, интересно, было ему обедать и добродушно беседовать с будущими мертвецами?
– Подождите, – нахмурилась Маша. – Но ведь он не вел никакой исследовательской деятельности. Ничего не искал, не совершал погружений… Как он мог обнаружить бомбу?
Это Дмитрию в голову не приходило. Конечно, поскольку он сам не был на «Фрее», он не мог знать, проводил ли Стивен какие-то свои, отдельные от ученых исследования. Выходило, что нет. То есть все его догадки никуда не годились? Но кто же тогда отцепил батискаф и куда делся корабль?
Они помолчали немного, и вдруг Павел и Мария почти одновременно выкрикнули:
– Заброшенное судно!
– Он ведь все время таскался в рубку, о чем-то беседовал с радистами, – заметил Павел.
– Конечно, – закивала Маша. – И когда мы нашли тот траулер, словно этого ожидал и, мне сейчас кажется, он надеялся там что-то обнаружить. Но на траулере ничего не было.
– То есть, – постепенно соображая, к чему они клонят, вступил Дмитрий, – вы хотите сказать, что была уже одна экспедиция? Что кто-то уже подобрал бомбу, но не смог доставить ее заказчику? И Стивена послали найти корабль, который должен был выполнить задание до него?
– Ну конечно! – подтвердила Мария. – Видимо, на том судне что-то случилось, раз оно вовремя не вышло на связь, потому что… потому что…
– Потому что оболочка бомбы оказалась повреждена, – догадался Дмитрий. – А команда, состоявшая не из профессиональных ученых, так ничего и не поняла. Началась утечка радиации, а в таких дозах она безусловно, оказалась смертельной. Излучение убивало людей за считаные минуты.
– Ну, разумеется, а Степка сам ведь бывший ученый, такую возможность вычислил и все рассчитал, – кивнул Павел. – А я-то вчера еще гадал, отчего так позеленел этот его сподручный, Дени, с которым он вечно шептался. Значит, они обнаружили корабль и отправили туда Дени на разведку. И когда тот вернулся и сообщил, что бомба на месте, наш Степа просто решил, что пришла пора списать нас со счетов и доставить груз заказчику.
– Нет, – неожиданно покачала головой Мария. – Стивен… он вчера…
– Что? – напряженно спросил ее Дмитрий.
Он вдруг вспомнил две темные фигуры у борта корабля, освещенные лишь багряным закатным светом.
– Он говорил со мной вчера, – рассказала Мария, отводя глаза и ни на кого не глядя. – Он предложил… В общем, если можно так сказать, предложил мне себя, жить с ним, уйти из лаборатории и вместе заняться бизнесом. Убеждал, что мне это может быть интересно, что тут куда больше возможностей, чем в научном институте. Ну и… и признался, что питает ко мне чувства.
– А ты? – с интересом спросил Павел.
Дмитрий ничего не спросил, даже глаз не поднял, но напряженно ждал ее ответа.
– А я ему отказала, – отозвалась Мария.
– Угу, упустила, значит, шанс, – хохотнул Павел. – А тот решил – ну так не доставайся ж ты никому. Красавец, что тут скажешь.
Дмитрий почувствовал, как какая-то стальная клетка, словно сжимавшая сердце изнутри, постепенно разжалась, даря ощущение легкости и свободы. Он коротко взглянул на Машу, и та улыбнулась ему, смущенно и в то же время радостно.
«Скорей бы добраться до порта», – как-то мимолетно подумал Дмитрий и почувствовал, что тоже улыбается.
– А Фернан? – вдруг спросил Павел, не заметив их взглядов. Или заметив, но решив не подавать виду? В конце концов, была в нем какая-то странная тактичность.
– Ты думаешь… – побледнела вдруг Мария. – Думаешь… он его убил?
– Если только Фернан сам не перешел на его сторону, – предположил Павел. – Степан мог ведь и ему сделать интересное предложение. Конечно, не такое заманчивое, как тебе… Но все же Фернан – парень молодой, лишние деньги ему не помешают. Да и возможность сделать карьеру в такой опасной и заманчивой области.
– Не может быть, – покачала головой Маша. – Нет, я не верю. Фернан бы нас не предал.
– Вот что, – подвел итог Дмитрий. – Сейчас гадать бесполезно. Завтра мы все узнаем, а сегодня… Сегодня вам обоим нужно как следует выспаться.
– Но если мы нагрянем в гостиницу, Степка сразу поймет, что его прекрасный план не сработал, – возразил Павел.
– Да, – кивнул Дмитрий. – Да, я об этом подумал. Поэтому я хотел предложить вам, Павел, переночевать на метеостанции. А Мария, – он сбился и тут же сам на себя рассердился за такую детскую нерешительность, – Мария может переночевать у меня.
На метеостанцию они прибыли уже в сумерках. Дмитрий первым делом метнулся к приборам, проверяя показатели. Нил же сразу бросился к Маше и Павлу.
– Вы живы? Боже, я так рад. Я знал, знал, что Дмитрий успеет. Расскажите же, что случилось.
Мария лишь улыбнулась устало и произнесла:
– Давайте потом, Нил. Если честно, у меня сейчас совсем нет сил.
– Послушай, – осторожно начал Дмитрий. – Я хочу тебя попросить… Никто не должен узнать о том, что Павел и Мария вернулись на берег. Дело в том, что…
– Конечно, – горячо закивал Нил. – Я понимаю. И никому ничего не скажу.
Дмитрий хотел было привычно скептически усмехнуться, но потом сдержался. В конце концов, мальчишка весь день за него дежурил – и не подвел. Так, может, он и в самом деле был к нему слишком строг? Ну чего он прицепился к пацану? Ну, да, он веселый, утомительный, непоседливый, но ему ведь чуть-чуть за двадцать. Каким он еще может быть в его годы? И, главное, в критической ситуации он ведь смог мобилизоваться и выполнить все, что от него требовалось.
– Все спокойно было? – только и спросил он.
– Да, – кивнул Нил. – Приборы зафиксировали небольшой смерч в океане, в прибрежном районе. Я, честно сказать, боялся, что вы в него попадете. Но, видимо, все обошлось.
– Обошлось, – кивнул Дмитрий.
– А вот наш душка Степушка не преминет этим воспользоваться, – вставил Павел. – Наверняка доложит, что «Фрея» попала в эпицентр смерча, судно вышло из-под контроля, и батискаф отцепился.
– Скорее всего, – кивнул Дмитрий. – Но, я думаю, этим мы займемся уже завтра.
Павел вдруг как-то пристально посмотрел на него, потом перевел взгляд на Марию и сказал вдруг:
– Знаете что, отправляйтесь-ка вы спать.
– Не могу, – мотнул головой Дмитрий. – У меня еще до утра дежурство.
– Так я же останусь, – легко отозвался Павел. – Я и подежурю. Зря мне, что ли, койку на метеостанции занимать? А что думаешь, не справлюсь? Да ну, брось, я в институте это все проходил. Покажи только, где тут что, и иди себе спокойно.
Он подхватил Дмитрия под руку и поволок его на улицу, туда, где располагалась площадка с метеорологическими приборами.
– Да пусти ты, – сопротивлялся тот. – Я не могу вот так просто взять и оставить станцию на постороннего, не сотрудника, даже не стажера, как Нил.
Разумеется, на самом деле ему совершенно не хотелось оставаться здесь на ночь, но нарушать обязательства он не мог.
– Послушай, эй, послушай, – Павел положил ему руку на плечо и, кажется, собирался слегка встряхнуть, что, конечно, ему не удалось: Дмитрий ведь был куда крупнее. – Нельзя ее сейчас одну оставлять. Думаешь, если она держится как ни в чем не бывало, улыбается, даже шутит, так для нее все закончилось? Она, может, и сильная – еще какая сильная, сильнее меня. Без нее я бы там, на дне, умом тронулся. Но ведь она не железная. А ты тут драму развел – ах, долг зовет меня. Говорю тебе, ничего тут без тебя не случится за одну ночь. А вот с ней… с ней может.
Дмитрию почему-то это в голову не приходило. Он думал только о том, что не может бросать дело ради собственных чувств, ради того, чтобы провести ночь с женщиной, о которой так долго – да, почему-то казалось, что это было невыносимо долго – мечтал. Он знал, что сделает над собой нечеловеческое усилие и останется. Как бы ни хотелось ему послать все к черту.
Но вот о том, что он может быть нужен ей – даже сейчас, когда все закончилось, он почему-то не подумал. И теперь слова Павла все перевернули, заставили посмотреть на ситуацию под другим углом.
– Ты… ты, наверно, прав, – наконец выдал он.
– Ну! А я о чем! – радостно подхватил Павел. – Так что давай-ка по-быстрому мне все тут показывай, и валите уже на хрен спать!
На улице успело совсем стемнеть, и Дмитрий вел Машу в свой маленький двухкомнатный домик за руку, подсвечивая путь карманным фонариком. Ладонь ее была уже теплая – отогрелась в жарком воздухе. И Дмитрий чувствовал, как слабо подрагивали ее пальцы.
Над их головами тихо шелестели тяжелые листья пальм. И небо простиралось гигантским черным бархатным куполом. Тучи, набежавшие днем, растаяли, и потому хорошо были видны тысячи мелких и крупных, серебристых, голубоватых, золотых и изумрудных звезд.
Он осторожно вел Марию через двор. Маломощный фонарик высвечивал только ближайший участок дорожки. И Дмитрий не мог не вспомнить, как вот так же впервые пробирались они по морскому дну на его подводном тракторе, видя перед собой лишь узкую светлую полоску.
Ему вдруг подумалось, что сама жизнь, чувства, любовь… – это вот такое же блуждание впотьмах, на ощупь. Когда ты не знаешь, чего ждать за поворотом, когда в любой момент один из вас может оступиться, или из темноты может вырасти непредвиденное препятствие. Когда единственное, что придает тебе уверенности, – это ровное дыхание другого человека рядом с тобой. Хождение в потемках опасно и непредсказуемо. И все же это – то, ради чего стоит жить. Ради счастья сжимать в ладони тонкую руку и ощущать биение живого пульса под пальцами, ради осознания того, что кто-то рядом доверяет тебе, следует за тобой, и ты за него в ответе. Страшно, очень страшно – понимать, что ты можешь не справиться и все потерять… И все же только это ощущение и делает тебя живым.
– Осторожно, тут ступеньки, – охрипшим голосом произнес он, подводя Машу к крыльцу.
– Ага, – еле слышно отозвалась она.
Он пропустил ее вперед, а сам стал подниматься следом, в любую минуту готовый поймать ее, если она оступится в темноте.