Я видел, как с каждой секундой Люций становится сильнее. Он поглотил хао Азмодана, а сейчас впитывал энергию атак князей, отчего его тело росло, заполняя собой все больше пространства.
Диабло и Белиал объединили усилия. Огонь и тьма слились воедино, образуя хаотический вихрь невероятной мощи. Они обрушили эту силу на Люция, который на мгновение скрылся в эпицентре бури.
Но их триумф был недолгим. Люций разорвал и рассеял вихрь, после чего одним движением схватил обоих. Тело Диабло начало распадаться на языки пламени, которые Люций поглощал. Белиал пытался сопротивляться, но его форма становилась все менее материальной, пока не превратилась в сгусток тьмы, который Люций раздавил в кулаке.
Когда все закончилось, Люций стоял один посреди разрушений. Его тело теперь еще больше излучало силу, от которой дрожал воздух. В его глазах отразилась гибель Преисподней.
Диабло, Белиал и Азмодан, сильнейшие Старые боги своего времени, великие князья Преисподней, были стерты из этого мира.
В глазах всех они были воплощением зла, но я, повидавший настоящее зло и знавший правду, почувствовал боль потери. Все трое когда-то покровительствовали обычным смертным, помогли им выстроить величайшее государство древнего Дисгардиума — Андару. Они не просто помогали смертным, а делили с ними хлеб и кров, не требуя взамен никаких религиозных ритуалов и поклонения! Если бы не Новые боги, пожелавшие уничтожить их, Диабло, Белиал и Азмодан, сохранив сердца и души, все еще могли бы править в Дисгардиуме, и при них жизнь точно была бы лучше! Только перед лицом уничтожения их народа они вынужденно пошли на сделку с Хаосом, трансформировались в демонов и… в итоге заключили с Новыми богами Демонический пакт и покинули Дисгардиум, оставив себе лишь призрачную надежду вернуться.
Только что за пару минут Люций развоплотил всех троих. От одной мысли об этом меня охватил ужас. Великие князья пали, причем так просто! Так какие тогда шансы у нас? Я уже и не мечтал попасть на Игры или вернуться в Дисгардиум, мне хотелось просто выжить, чтобы сохранить хотя бы иллюзорный шанс…
И в этот момент, когда Люций сначала наслаждался триумфом, став единоличным Владыкой Преисподней, а потом с некоторым удивлением изучал поредевшие ряды его личной гвардии, красная сфера в центре зала вспыхнула, разрастаясь в сияющий портал.
Врата на Демонические игры открылись.
— Все в портал! — закричал я, понимая, что это наш единственный шанс на спасение. — Бегите, черти!
Около сотни выживших демонов тоже осознали это и рванули к порталу. Краем глаза я заметил, что среди них не только бойцы моей когорты, но и Лилит, Аваддон, Молох и Агварес. Это порадовало: все-таки это не последние демоны в иерархии силы Преисподней.
Лишившись руки и способностей, даже умения летать, я больше не мог помочь никому, кроме себя, но все равно пытался прикрыть их, подобрав меч и встав между ними и оставшимися демониаками.
Короткие мгновения Люций будто игнорировал бегущих. Возможно, даже намеренно, чтобы не оставлять Игры совсем уж без представителей старой Преисподней.
Однако, когда к порталу, следуя за демонами, устремился и я, заметив это, Люций сделал неожиданный жест, и внезапно мир вокруг меня изменился. Я попытался рвануть вперед, но что-то было не так.
Мои ноги двигались, но я оставался на месте. «Что за чертовщина?» — пронеслось в голове. Я попробовал сделать шаг назад — тот же результат. Влево, вправо — ничего не менялось. Паника начала подниматься откуда-то из глубины живота. Воздух вокруг меня густел, становясь похожим на прозрачное желе. Я видел, как пространство изгибается, запирая меня в некую сферу.
— Не так быстро, странный демон, — будто сквозь вату донесся до меня голос Люция. — Не думай, что я не заметил, как чрезмерно развито твое Дьявольское ускорение и как удивительно ты силен. Хм… Всего две красных звезды? Я чую в тебе кровь Азмодана, но… Нет, ты не можешь быть его эльфийским ублюдком Иллиданом, а остальные отпрыски мертвы. Так кто же ты? А, не отвечай. Ты мне любопытен, но сейчас не время и не место. Займусь тобой позже…
От услышанного у меня похолодела кровь в жилах. Люций же повернулся к высокому демониаку с серебряной маской вместо лица и приказал:
— Взять его живым и увести прочь, Вер’Шугурр!
Собрав всю свою силу, я прыгнул вперед, надеясь вырваться из этой невидимой ловушки. На мгновение показалось, что у меня получилось: я пролетел несколько метров. Но в следующий миг оказался точно в той же точке, откуда начал прыжок. Пространственная магия!
Я попробовал еще и еще. Каждый раз результат был одинаковым: как бы далеко я ни перемещался, в конце концов оказывался в исходной точке. Неудивительно, что Дестур, бывший верховный жрец Бездны в Дисе, мог проделать такой же фокус.
Я посмотрел на Люция. На его лице играла зловещая улыбка — он наблюдал за моими тщетными попытками с явным удовольствием.
— Не пытайся вырваться из Вечной петли, отродье, — усмехнулся Вер’Шугурр, демониак-гвардеец в серебряной маске. — Это заклинание искривляет и закольцовывает пространство, из него нет выхода.
Пока я безуспешно пытался вырваться из невидимой ловушки, Люций обратил свой взор к порталу. Его властный голос эхом разнесся по полуразрушенному Тронному залу:
— Сегодня ваш звездный час, истинные демоны! Ваши предшественники пали от рук этих… недостойных подделок. — Он презрительно махнул рукой в сторону погибших демонов Преисподней. — Теперь честь выступить на Играх и утвердить новый порядок принадлежит вам.
Из кожи Люция выстрелили тонкие, но смертоносные нити. На этот раз они вытянулись лишь на несколько метров, зависнув в воздухе, как дополнительные конечности, и колыхаясь, как щупальца медузы. Даже находясь в ловушке, я ощутил волну страха, прокатившуюся по рядам демониаков. Похоже, они четко понимали, что это за нити.
— И запомните, — в голосе Люция прозвучала неприкрытая угроза, — только посмейте выступить недостойно. Если вы проиграете, поглощение вашей сущности мною покажется милосердием по сравнению с кошмаром, который вас ожидает!
В это время я отчаянно, но тщетно пытался вырваться из Вечной петли, а Вер’Шугурр, встав за ее пределами, явно плел какое-то заклинание: его руки окутывал черный искрящийся дым.
Я понимал, что у меня остались считаные секунды, и судорожно пытался применить хоть что-то из своего обширного арсенала, даже Глубинную телепортацию…
…но чуда не случилось. Не получилось даже призвать на помощь Ночь.
За это время Вер’Шугурр закончил каст, и дым в его руках вытянулся в струю, которая беспрепятственно преодолела границы Вечной петли и сковала меня по рукам и ногам. Вслед за этим демониак в серебряной маске вытянул меня наружу, одним движением опрокинул на спину и поставил ногу на грудь, после чего начал плести еще одно заклинание.
Нить Люция наложила на меня какой-то дебаф, заблокировав способности, а проклятие Вер’Шугурра, чем бы оно ни было, лишило всех сил. И без интерфейса я понимал, что меня вернули на 1-й уровень, и даже звезды на роге стерлись. У меня теперь не было даже белой звезды.
Люций в это время, бросив на меня удовлетворенный взгляд, продолжал давать указания тем, кого отобрал для участия в Играх.
Внезапно раздался яростный, но тихий хриплый шепот:
— Ааз!
Повернув голову, я увидел, что Хаккар, которого считал мертвым, вдруг вскочил на ноги, направив на демониака черный камень — ослабляющий артефакт Вер’Корванта, тот самый, который я отдал ему за минуты до появления Люция. Как и я, Хаккар лишился руки, а вместо левой ноги торчал обрубок, истекающий багрово-зеленой кровью, но он был жив и стоял буквально в трех метрах от меня!
Пока Вер’Шугурр недоуменно поворачивался к нему, в руке тифлинга сверкнул кинжал Астарота. Хаккар метнул его с невероятной точностью — оружие вонзилось в грудь демониака, пленившего меня. В момент удара по лезвию пробежала волна кровавых рун, а вдоль него ожили извивающиеся щупальца, похожие на блестящих металлических червей. Они мгновенно вытянулись, почуяв кровь, и впились в плоть Вер’Шугурра, проникая глубже, чем само лезвие.
Демониак издал душераздирающий вопль, начал корчиться и деформироваться. Щупальца кинжала, словно обладая собственным разумом, продолжали вгрызаться в него, расползаясь по всему телу. Кожа Вер’Шугурра почернела, на ней вздулись пузыри, а из ран, оставленных щупальцами, сочилась не кровь, а какая-то темная дымящаяся субстанция.
За считаные секунды тело демониака превратилось в иссохшую оболочку, будто все жизненные соки были высосаны из него. Глаза Вер’Шугурра, еще секунду назад горевшие яростью, потухли и ввалились. С последним хрипом он рухнул на землю, а его тело начало рассыпаться черным прахом.
В тот же миг разрушилась сковывавшая магия, и ко мне вернулись силы. Кинжал, выполнив свою жуткую работу, упал рядом с останками Вер’Шугурра. Его лезвие, ранее казавшееся живым, теперь напоминало причудливую мозаику из металлических завитков и спиралей. Несмотря на неподвижность, узор будто бы все еще таил в себе скрытую угрозу.
— Беги, Ааз! — прохрипел Хаккар, едва держа равновесие на одной ноге. — Ты нужен им… нам всем! Ты нужен…
Его слова оборвал яростный рев Люция. Владыка Преисподней нанес сокрушительный удар рукой-копьем, которой должен был распылить меня на атомы.
Я прыгнул в сторону, перекатился, ощущая возвращение навыков, словно дебаф Люция наконец закончил свое действие. А когда посмотрел туда, куда ударила рука-копье, увидел, что Хаккар принял удар на себя, закрывая меня своим телом. Хрустнули кости, из его рта хлынула кровь.
— Быстрее… в портал… — прохрипел Хаккар, с трудом поворачивая ко мне голову.
Он попытался что-то еще сказать, но сил уже не осталось. Я лишь расслышал:
— … точно был ты…
После чего тифлинг превратился в кровавую лужу.
Ясность! Стремительность урагана! Полет!