— Ждет тебя, — подмигнула она. — Как насытится, зови и меня…
Самодовольно хмыкнув, Вер’Шалох вошел в особняк, запер за собой дверь. Внутри царил полумрак, разгоняемый лишь редкими факелами с зеленоватым пламенем.
На стенах я заметил фрески с живыми батальными сценами: демониаки безжалостно пожирали убитых и раненых демонов Преисподней. Ярость вспыхнула во мне как пламя, но я подавил эмоции — сейчас не время для гнева, важнее выжить и выбраться отсюда.
— Шарифа! — позвал Вер’Шалох, входя в просторную комнату с огромной кроватью. — Я принес кое-что интересное!
— Дай угадаю, — промурлыкал женский голос из-за полупрозрачной занавеси. — Очередное оружие? Ты же знаешь, меня больше интересуют… другие твои трофеи.
Вер’Шалох рассмеялся и небрежно прислонил меня к стене.
— Этот молот особенный. В нем чувствуется… что-то необычное. Сила. Будто сам Хаос отметил его своей благосклонностью. Но ты права: сначала развлечемся, а потом я решу его судьбу.
Я мысленно выругался. До восстановления Хаотического прыжка еще минут сорок, и все это время придется быть свидетелем их «развлечений». Оставалось только молиться, чтобы они не догадались использовать меня как-то… иначе.
Стараясь абстрагироваться от происходящего в комнате, я полностью погрузился в сознание молота. Я — могучее оружие, выкованное из хаотической стали, моя рукоять вырезана из кости древнего чудовища. В моем металле застыла ярость множества битв. Я создан крушить доспехи, дробить кости, проламывать черепа. Моя суть проста и понятна — быть орудием смерти. В этом мое предназначение, моя единственная цель…
— Ах… — Громкий сладострастный крик вырвал меня из медитации.
Сорок минут никогда не тянулись так долго — в комнате становилось жарко, а скрип кровати и утробное рычание демониаков становились все громче. Чешуя на их телах светилась багровым, шипы и когти удлинились, а в воздухе растекался приторно-ядовитый запах. Я старался абстрагироваться, считая минуты до восстановления Хаотического прыжка. Еще немного, и я просто исчезну отсюда. Хорошо хоть жизнь из-за Мимикрии не отнималась, хотя я пока так и не понял, что же именно повлияло на это…
— Расскажи мне про Опаловый город, — прошипела Шарифа, и ее тело начало трансформироваться, проявляя истинную адскую сущность. Кожа покрылась хлюпающими отверстиями, вдоль позвоночника выросли шипы. — Как вы, предатели Преисподней, расправились с бывшими собратьями?
Все четыре руки Вер’Шалоха заскользили по ее телу. Его лицо исказилось, проявляя звериные черты ракшаса.
— О-о, это было прекрасно, — прохрипел он. — Владыка Люций научил нас тому, что не снилось и Проклятой инквизиции! Те тысячелетиями истязали демонов и смертные души, но то, что мы сделали с самими демонами Преисподней… — В его голосе звенела гордость за содеянное. — Мы высасывали их сущность по капле, сплетали их нервы в косы, вырывали печень и скармливали им же…
— Да-а-а, — простонала Шарифа, и из ее рта вырвался раздвоенный язык. — Верно говорят, что предатели хуже любых врагов. Безнаказанность развязала вам руки… Теперь вы можете отомстить всем, кому завидовали, кого ненавидели, отыметь демониц, которые были вам недоступны. И вы так наслаждаетесь этим… что даже нам, демонам Ада, жутко от вашей… изощренности…
От их слов внутри все переворачивалось от ярости. Я узнал правду об участи защитников — не легионеров, но обычных демонов — Опалового города. Города, который построил мой отец, где веками жили демоны Преисподней, пока эти выродки не осквернили его своим предательством.
Хаотический прыжок почти восстановился. Разум кричал, что нужно исчезнуть — не рисковать, когда моя смерть означает поражение всей фракции. Но сердце… мое демоническое сердце требовало крови. Дело было даже не в пытках и издевательствах — мы демоны, жестокость в нашей природе. Но этот ублюдок, бывший ракшас Шалох, осквернил сам дух Преисподней, предал не просто собратьев — свою суть, свой дом, само естество демонов. Такое нельзя прощать.
Оставить безнаказанным надругательство над памятью погибших? Нет. Пусть даже ценой собственной жизни, но я убью Вер’Шалоха. Он не достоин существовать.
Я сбросил Мимикрию, когда он нависал над Шарифой. Она оплела его всеми конечностями, а он удовлетворял ее всем, чем мог, — это напоминало сочащийся ядом и хлюпающий клубок змей под гигантским пауком. Отвратительнее зрелища я в жизни не видел.
Молот в моих руках со свистом рассек воздух и врезался в спину Вер’Шалоха. Хрустнул позвоночник, брызнула черная кровь. Он заорал не от боли — от удивления. Попытался развернуться, выставить все четыре руки для защиты, но второй удар сломал ему рог и размозжил череп. Мозги и осколки костей забрызгали стену, но он продолжал двигаться.
Проклятье! Я недооценил живучесть лидера демониаков. Даже с размозженным черепом он оставался смертельно опасен: регенерация затягивала раны прямо на глазах, а четыре руки давали ему колоссальное преимущество в ближнем бою.
— Как? — прорычал он, выхватывая оружие всеми четырьмя конечностями. — Убогий демон! Ты посмел…
Я метнулся вперед, уходя от атаки, и обрушил молот на его грудь. Удар за ударом я вкладывал всю силу в каждый взмах, превращая тело Вер’Шалоха в месиво. Но он восстанавливался. Медленнее, чем раньше, но восстанавливался.
Мерзкая адская тварь Шарифа бросилась на меня сзади. Я едва успел откатиться, и ее когти располосовали воздух там, где я только что стоял. Пронзающий выстрел из лука пригвоздил ее к стене, давая мне пару секунд форы.
Вер’Шалох атаковал снова, и я понял: нужно бить сильнее. Еще сильнее. Не давать ему передышки, не позволять регенерации восстановить критические повреждения. Молот превратился в размытое пятно, удары сыпались один за другим. Все больше ран оставались открытыми, все медленнее срастались кости. А когда я разнес его череп в третий раз, Вер’Шалох наконец начал разваливаться.
Шарифа закричала — пронзительно, яростно, — зовя на помощь.
— Ты… — прохрипела она, узнавая меня. — Ааз, сын Азмодана! Как ты сюда…
Я не дал ей договорить. Молот обрушился на ее голову, проламывая череп. Кровать затрещала. Второй удар пробил грудную клетку, ломая сплошные слившиеся ребра. Третий превратил внутренности в кашу. Я бил и бил, чувствуя, как деревянные балки кровати трескаются под ударами.
В этот момент я не думал о стратегии или выживании. Я был воплощением гнева Преисподней, карающей дланью для предателей.
Только когда от демоницы осталась лишь кровавая лужа на обломках, я остановился, тяжело дыша. Отомстил хотя бы одному предателю. За Опаловый город, за погибших собратьев, за поруганную честь Преисподней. И пусть это было глупо и рискованно — оно того стоило.
Перед глазами вспыхнули руны:
Ааз, новый уровень! Текущий уровень: 13.
+5 очков характеристик (распределены автоматически).
Времени насладиться местью не было. Олабиси, эльфийка-демониак, ждавшая своей очереди развлечься с Вер’Шалохом, могла услышать крик Шарифы.
В этот момент восстановился Хаотический прыжок, но сначала я активировал Мимикрию, принимая форму хищного сундука, и быстро поглотил останки, а мой щуп-язык начисто стер кровь и ошметки плоти. Нельзя оставлять следов — пусть гадают, куда пропали эти двое. Если повезет, их исчезновение усилит взаимное недоверие демониаков.
Погрузившись в разум хищного сундука, я почувствовал, как растворяются в кислоте останки предателей. Их сущность наполнила меня-сундук силой.
Улучшен навык мимикрии: +1. Текущий уровень: 6.
Вам доступна новая форма мимикрии: «Призрачная ловушка».
В форме незаметной, сливающейся с любой поверхностью ловушки вы можете захлопываться, нанося урон и обездвиживая попавших в вас существ.
Теперь я мог не только поглощать жертв, но и обездвиживать их. Что важно, в этой новой форме я буду незаметен. Впрочем, размышлять об этом было некогда: кто-то уже ломал дверь снаружи, слышались крики Олабиси.
Когда она вместе с другими демониаками ворвалась в дом, я уже активировал Хаотический прыжок, сосредоточившись на желании убраться подальше отсюда.
Куда забросит меня Хаос на этот раз?
Глава 28Неумирающие
Хаос сыграл мне на руку: из особняка Вер’Шалоха меня выкинуло на 384-й этаж Провала. Примерно к этому я и стремился, желая оказаться от демониаков как можно дальше, а к нашей базе ближе.
Второе использование способности привело к ее повышению:
Улучшен навык хаотического прыжка: +1. Текущий уровень: 2.
Время восстановления снижено с 1 часа до 45 минут.
Откат способности снизился, но сама она пока так и осталась непредсказуемой. Эта мысль привела к следующей, о времени: игровой день, скорее всего, подходил к концу. В полночь всех призванных и демониаков автоматически вернут на базы, закрыв им доступ в Провал до рассвета. Правда, в пещере я не мог следить за временем: ни часов, ни солнца, — поэтому ориентировался лишь на свое восприятие.
На прошлых Играх призванные возвращались в свой мир каждую ночь, но эти были особенными, а потому все фракции проведут ночь на своих территориях в Окаянной бреши. Я задумался о демонах: их тоже перенесут на базу? Или им придется ждать рассвета наверху? Молох вряд ли прикажет возвращаться: спускаться на триста этажей, чтобы утром снова подниматься, — пустая трата сил. Тем более на нашей «базе» даже переночевать толком негде.
В любом случае мой путь лежит наверх — чем больше этажей я открою, тем мобильнее стану, когда Хаотический прыжок позволит выбирать точку назначения. К тому же нужно проверить соратников.
Крепче сжав рукоять молота, я устремился к лестнице. Впереди маячил нелегкий подъем: пятьдесят этажей до базы, а после них еще три сотни уровней до соратников. Окажись лестница сквозной, было бы проще, но врата на следующий этаж приходилось искать заново на каждом уровне. Однако имелся в этом и плюс: если дойдет до боев, мне легче будет ориентироваться и планировать засады. К тому же каждый этаж населяли свои твари Преисподней, и это знание тоже могло помочь. К примеру, за массивными бронированными карстерами или гигантскими лавовыми крабораками, хорошо укрываться от вражеского огня.