— Черта с два! — возразил гном. — И мы пришли не за защитой, а чтобы помочь! Так что тоже будем драться!
— Ну и гном с тобой, — сплюнул я. — Но если вас развоплотят, вините себя.
Вампирша Франциска, державшая на руках кота — рыжий зверь все это время спокойно зыркал вокруг, — тихо спросила гнома:
— А как же остальные из Чистилища, Краулер? Другие призванные атакуют их, как врагов, словно сама Бездна пообещала им награду. Им всем грозит окончательное развоплощение.
— Вытащим и их! — рявкнул тот, но уверенности в его голосе не было.
Я раздраженно уставился на него, на Франциску, потом на кота, который фыркнул и принялся вылизывать себя, будто отмываясь от моего взгляда.
— Откуда он взялся?
— Антошка? — Франциска погладила кота. — Это питомец Мишель. Слышал бы ты ее песни, демон… Мы подружились с ней в Чистилище. Когда ее дважды убили, она, словно предчувствуя развоплощение, передала его мне.
— Призванные из Чистилища… — вернула разговор в прежнее русло Ирита. — Ааз, мы можем собрать их всех и переманить на вашу сторону. Они ненавидят Бездну и демониаков, их не придется уговаривать.
Демонов очень мало, а тут словно сам Хаос направил ко мне этих смертных с их предложением. Однако на моем лице не отразились эти мысли, я лишь усмехнулся:
— А ты не теряешь надежды победить, смертная, раз думаешь, как их спасти. Хорошо, мы поможем их вытащить, если это не подвергнет риску моих демонов.
— Спасибо… Ааз, — кивнула рыжеволосая. — Мне нужно было это услышать… чтобы убедиться.
— Убедиться в чем?
— В том, что то, что мы придумали, будет не зря. — Она посмотрела на светловолосую смертную. — Тисса, ты все слышала.
Та кивнула и повернулась к неживой эльфийке Дестини.
— Морена, я не могу гарантировать, что это точно он, но… Он прошел проверку. Твой избранный поступил бы так же. Наш уговор в силе?
— Ядро, отправляя нас со Жнецом сюда, велело нам выполнять твои команды, жрица Спящих, если мы тебя встретим. Однако я не стану делать того, что может навредить моему избранному. Мне нужно убедиться самой.
Дестини приблизилась и положила холодную руку мне на лоб. Ее прикосновение пронзило лоб древним первородным холодом — будто сама Смерть коснулась меня своим перстом. Но я не отшатнулся, а повиновался внутреннему голосу, подсказывавшему: это испытание, которое нужно выдержать. Мертвая эльфийка смотрела не на меня, а сквозь, словно пыталась разглядеть нечто за гранью видимого мира.
— Да, — прошептала она голосом, в котором звенела вечность. — Он стер мою метку, но даже в демонической оболочке, даже утративший память, он остается собой. — Повернувшись к Тиссе, эльфийка-нежить сказала: — Он должен лишь пожелать.
Ничего не понимая, я посмотрел на нее, а та переглянулась с остальными.
— Он это или нет, мы уже в это ввязались, — пробормотал Краулер. — Скиф бы одобрил то, что мы переметнулись к демонам.
— Тисса, расскажи ему, — сказал Бомбовоз.
Светловолосая обратилась ко мне:
— Демон Ааз, во время войны с Чумным мором в Дисгардиуме наш лидер Скиф призвал на помощь легионы Преисподней. Почти все из них пали, и большинство — угодив в Сферу бесконечности темного бога кошмаров Ктулху.
— Бред, — сплюнул я…
…и в памяти тут же всплыли слова Агвареса, когда я спросил, как давно действовал Летучий отряд: «Мы были призваны в Дисгардиум на битву с Чумным мором. В том году Большую игру отменили из-за огромных потерь, потом легионы бились, по сути, одним „мясом“».
— Это не бред, — твердо сказала Тисса. — Но у меня для тебя хорошие новости, Яростный дьявол. Так тебя прозвали демоны? Старая богиня смерти Морена Неотвратимая, помогавшая Скифу, спасла сущности многих погибших демонов, не дав им окончательно развоплотиться. Так вышло, что Морена сейчас заняла тело Дестини, легата Чумного мора. Желаешь ли ты, чтобы Неотвратимая вернула к жизни демонов, павших в той битве?
Вздрогнув, я посмотрел на невозмутимую Дестини, заглянув прямо в ее мертвые, но сияющие глаза.
— Это правда? Даже не так… Ты можешь это сделать здесь, в Окаянной бреши?
— Окаянная брешь, зависшая между Дисгардиумом и Преисподней, — самое подходящее место, — ответила она. — В Дисгардиуме мои силы ничтожны. В Преисподней я и вовсе бессильна. Здесь же… здесь сам Хаос благоволит мне. Кроме того, это тело — легат Чумного мора. Легаты созданы, чтобы поднимать павших. Мертвая энергия заменит частицы Хаоса, создавая плоть.
Глупо было отказываться от нежданной помощи. К тому же это поможет понять, правду ли говорили гости из Чистилища. Ну а то, что они все принимают меня за кого-то другого… их проблема.
Прижав руку к сердцу, я склонил голову и сказал:
— Да, Неотвратимая. Я, демон Ааз, желаю, чтобы ты вернула павших демонов.
Ничего не ответив, Дестини закрыла глаза. В следующее мгновение я понял: все правда.
Пространство вокруг нас содрогнулось, закрутилось вихрями черно-зеленых пылинок, воздух загустел и потемнел, наполняясь призрачными силуэтами. В клубящемся мраке проступали демоны-легионеры, павшие в великой битве с Чумным мором. Их сущности, которые Морена некогда спасла от поглощения Сферой бесконечности Ктулху, теперь обретали плоть.
Сам Хаос благословил их возрождение: каждый демон материализовывался в полном боевом облачении, с тем самым оружием, что сжимал в последний миг жизни. Из черного тумана выступали закованные в адскую сталь фигуры, готовые вновь вступить в бой.
Морена, явившая свою истинную сущность в теле мертвой эльфийки, двигалась сквозь ряды воскрешенных демонов с величественной неторопливостью древней богини. Не размыкая глаз, словно пребывая в глубоком трансе между мирами жизни и смерти, она простирала руки, и из клубящегося черно-зеленого тумана появлялись все новые и новые фигуры.
Демоны расступались перед ней, образуя живой коридор. В их глазах читалось благоговение — не то, которое они испытывали к великим князьям, а более глубокое, первородное. Здесь, в Окаянной бреши, зависшей между реальностями, богиня смерти являла свою истинную силу.
Она шла вперед, туда, где открытое пространство, — чтобы стены не мешали павшим легионам обретать плоть. С каждым ее шагом армия возрожденных росла, заполняя своими рядами весь этаж. Воины выходили из мрака уже в полном боевом облачении, готовые вновь встать под знамена Преисподней.
Происходящее заставило замереть даже видавших виды генералов. По рядам демонов прокатилась волна изумленных возгласов и шепотков. Кто-то бормотал молитвы Хаосу, кто-то тихо всхлипывал, узнавая в воскресших давно погибших товарищей.
— Невозможно… — прошептал Молох, его глаза расширились от потрясения.
— Это они! — радостно воскликнул Аваддон. — Те самые, что пали в битве с Чумным мором!
Агварес, не скрывая слез, бросился обнимать воскресших центурионов своего бывшего легиона.
— Братья… Вы вернулись! Хаос всемогущий, вы действительно вернулись!
Все демоны, попавшие со мной на Игры, застыли в благоговейном трепете. Легионеры продолжали появляться из черного тумана, и каждый новый воскресший вызывал новую волну изумления и радости.
Чудо, которое сотворила древняя богиня смерти, превосходило все, что я когда-либо видел. Мощь, способная вернуть из небытия тысячи демонических сущностей, заставляла задуматься: кем же на самом деле был тот Скиф, которому служила сама Морена? А ведь мне предстоит его убить…
— Верните то, что у вас отняли, дети Диабло, Азмодана и Белиала! — воскликнула Морена.
Рядом с ней встал могучий рыцарь Шиндлер, которого она называла Жнецом.
— Мы с Неотвратимой любили проводить время с ними, пока они не отдали себя Хаосу, — горько сказал он.
— Наши с ними пути разошлись, но мы готовы дать свое покровительство демонам, когда придет время, — торжественно произнесла Морена. — Помните, дети Преисподней, что вы не одни даже сейчас, когда ваши великие князья сгинули!
Легаты восставших легионов преклонили колено перед ними и грянули в один голос:
— Ау-у!
— Когда придет время, Неотвратимая? — с надеждой в голосе спросил Молох.
Она подошла к нему, стоявшему на одном колене, положила руку на его голову, и сильнейший могущественный генерал затрепетал, как ребенок, соскучившийся по ласке.
— Время придет, когда вы вернетесь домой, в Дисгардиум. Когда мы со Жнецом исполним свой долг перед моим избранным и Чумным мором.
Ответив еще на несколько вопросов, Старые боги в телах неживых смертных покинули нас — Дестини-Морена исчерпала силы и нуждалась в покое.
Когда они скрылись из виду, легионеры отдали честь своим генералам. Молох, Аваддон и Агварес преобразились, словно вернув утраченное достоинство. В их осанке появилась былая гордость, а взгляды вновь обрели прежнюю властную силу. Они больше не выглядели побежденными: возвращение легионов вернуло им не только уверенность, но и то грозное величие, которым они некогда славились.
Постепенно вернувшихся с того света ввели в курс дела, рассказав о предательстве Люция, падении Преисподней и нашем единственном шансе что-то исправить, победив в этих финальных Играх.
Я прикинул число вернувшихся: их были тысячи. Демоны заполняли весь этаж так, что не протиснуться. Похоже, мне придется изменить планы…
Пока я размышлял, все больше и больше демонических глаз обращалось ко мне. Легионеры толпились, лезли друг на друга, чтобы разглядеть меня. Отовсюду слышались шепот, возбужденный гомон, восклицания с упоминанием моего имени.
И вдруг…
В едином порыве все легионы опустились на колено и ударили себя бронированными кулаками в грудь — древнейший жест абсолютной верности.
Своды двадцать седьмого этажа Провала содрогнулись от рева тысяч глоток:
— Ау-у! Сын Азмодана!
— Во славу Преисподней, Нар’зарат!
— Веди нас, Яростный дьявол!
Интерлюдия 4Джейсон
Джейсон Пак лежал в полумраке своей квартиры на семьдесят втором этаже «Сноусторм Тауэр», рассеянно наблюдая, как за панорамными окнами плывут рекламные дроны. Их приглушенное сияние смешивалось с бледным светом голографических часов, показывающих 01:33. Воздух еще хранил легкий аромат духов Кэрри и терпкий привкус «Шато Марго» 2062 года — единственной бутылки, которую он берег для особого случая.