Повисла тяжелая пауза. Джейсон физически ощущал, как напряглись все присутствующие — даже двое в черном, до этого момента походившие на статуи, едва заметно подались вперед.
— К сожалению, — медленно произнес Менфил, тщательно подбирая слова, — прямое вмешательство в игровой процесс невозможно. Это подорвет доверие зрителей и… — он сделал многозначительную паузу, — других заинтересованных сторон.
«Интересно, о ком это он?» — задумался Джейсон, а Менфил продолжил:
— Однако у нас есть другое решение. Артефакты силы, запланированные к появлению на рассвете…
— Которые должны были случайным образом распределиться по всему Провалу, — уточнила Бездна с опасной мягкостью в голосе.
— Будут размещены не совсем случайно, — быстро среагировала Хлоя. — Мы можем разместить их на первом и шестьсот шестьдесят шестом этажах. Там, где базируются призванные и демониаки. Это даст им преимущество. Артефактов будет три, и мы можем два отдать смертным, а один…
— Нет, — отрезала Бездна. — Все артефакты должны появиться на базе призванных.
Джейсон непроизвольно подался вперед. Такое грубое нарушение правил не останется незамеченным! Но, прежде чем он успел открыть рот, Менфил покачал головой.
— Это невозможно. Не позволит механика. Артефакты появляются только в Провале, не на базах фракций.
— Тогда первый этаж, кретины, — процедила Бездна. — Все артефакты должны появиться там. И дайте мне связь с Ларионом. Ваша хренова Окаянная брешь отрезана от Диса.
Над столом возникла еще одна голограмма — высокий мужчина в безупречно-белых одеждах. Совсем недавно эта непись занимала пост Первого инквизитора Нергала, а теперь стала верховным жрецом Сверхновой богини. В голове Джейсона пронеслись цифры и игровые механики: верховные жрецы всегда на сто уровней превосходят сильнейшего игрока. Это означало лишь одно: перед ними стоял сильнейший разумный во всем Дисгардиуме. Даже сильнее, чем Пайпер Дандера.
Бездна лаконично ввела своего жреца в курс дела, после чего приказала:
— Ты должен первым добраться до артефактов, Ларион. Любой ценой. Выдашь их самым верным призванным: Хинтерлисту, Пайпер и Полковнику. С артефактами силы тысячи демонов станут смазкой для их клинков.
Ларион склонил голову, но, когда поднял, в его глазах мелькнуло раздражение.
— Разве ты не хочешь, чтобы победили демониаки… богиня? — спросил он.
Для смертного жреца он вел себя слишком дерзко, подумалось Джейсону. Какие между ними отношения? С чего бы богине желать победы демониаков?
— Демониаков больше, и они уже сильнее, — ответила Бездна. — Но, чтобы было честно, завтра все артефакты могут получить подопечные Люция.
— Повинуюсь госпоже, — снова склонив голову, сказал Ларион.
Когда его изображение растаяло, Бездна повернулась к Менфилу:
— Проследите за исполнением. — Ее фигура начала исчезать, но голос еще звучал в воздухе: — И помните: если демоны победят… последствия будут неприятными. Для всех, Арто.
В ответ тот лишь пожал плечами, после чего повернулся к Джейсону.
— Пак, займешься перемещением точек появления артефактов. И проследи, чтобы все сработало… безупречно.
В последнем слове Джейсону послышалась угроза. Впрочем, может быть, ему просто показалось: последние события и недосып начинали сказываться…
Когда Джейсон шел по пустынному коридору, за окнами занимался тусклый рассвет — до появления артефактов оставалось меньше часа. Время Окаянной бреши было синхронизировано со временем часового пояса штаб-квартиры корпорации.
Лицо Бездны не отпускало. Джейсон никак не мог уложить в голове трансформацию Джун Кертис из обычного бета-тестера в… это. Он помнил ее досье, изучал так тщательно, словно мог найти там ключ к разгадке: среднестатистическая девушка, не особо выделявшаяся внешностью или талантами. Симпатичная? Да. Особенная? Едва ли. Что-то случилось в процессе переноса сознания, какой-то незаметный сдвиг, превративший обычного человека в существо, способное управлять самой реальностью. А может, дело было проще, бесконечная власть просто обнажила то, что всегда пряталось внутри? Джейсон горько усмехнулся. Старая поговорка о власти, развращающей даже святых, внезапно обрела новый, пугающе буквальный смысл.
В своем кабинете он первым делом развернул карту Окаянной бреши. Три с лишним тысячи демонов на двадцать седьмом этаже — живая стена между базами призванных и демониаков. Джейсон невольно восхитился тем, как легко игровая механика приняла этих «питомцев» Дестини.
На совещании Джейсон промолчал о главном: не хотел раньше времени сеять панику. Пусть сами поймут простую истину: питомцы не умирают навсегда. Каждый из них может быть призван заново, сохранив достигнутый уровень. Подумаешь, штраф на опыт…
Губы Джейсона тронула едва заметная улыбка, и он принялся за работу. Пальцы привычно забегали по голографической клавиатуре, внося изменения в параметры появления артефактов. Три точки на первом этаже — достаточно далеко друг от друга, чтобы создать видимость случайности, но в ближайшей зоне досягаемости призванных. По сути, им всего-то нужно с открытием Провала занять первый этаж, перекрыв лестницу от демонов. Найти артефакты будет достаточно просто, если оказаться в зоне видимости — они будут сиять так, что не заметить их станет попросту невозможно.
Джейсон помедлил, глядя на пульсирующий курсор. В памяти всплыли слова Кэрри о демонах, ее восхищение их гордостью и честью. «Они не заслуживают такой подставы», — подумал он.
Еще несколько команд — и четвертая точка появления артефакта мягко засветилась на двадцать седьмом этаже. Там, где сейчас собрались все демоны Преисподней.
— Пусть у них будет шанс, — прошептал Джейсон, активируя компиляцию.
Часы показывали 05:08. До рассвета в Окаянной бреши оставалось тринадцать минут.
Глава 30Ответ
Смертных я оставил на попечение Деспота. Выяснилось, что даже по меркам Преисподней каждый из них владеет уникальными талантами. Жрица света Тисса, к примеру, в Дисгардиуме не только исцеляла соратников, но и могла воскрешать, а невзрачный ниндзя Гирос, запомнившийся лишь поклонами в мою сторону, владел некой астральной техникой, позволявшей безнаказанно атаковать кого угодно.
Проблема была в том, что в первый день призванные из Чистилища больше думали о выживании, а потому не выбили ни одного нужного зерна памяти.
«Маг Хинтерлист и друид Пайпер целенаправленно охотились на нас», — рассказала Ирита. По ее словам, в рядах призванных эти двое наряду со лже-Скифом были самыми опасными. Сам по себе Хинтерлист не особо грозен, но ему подчинилось большинство, к тому же он стал приближенным Бездны и ее верховного жреца Лариона, босса смертных.
Ларион в Провал не спускался. Видимо, не хотел рисковать, а потому его уровень не превышал базового для боссов десятого, но списывать Лариона со счетов я не стал. Кто знает, какие козыри в его рукаве появятся к моменту нашего противостояния.
В общем, именно поэтому я не стал противиться тому, что на рассвете смертные будут драться плечом к плечу с демонами. Если они «вспомнят» свои лучшие способности, это нас усилит еще больше.
Воплощенные Мореной легионеры, к сожалению, пока слабы, только первого уровня. Жаль, конечно, что так, но в противном случае нам вряд ли все это спустили бы с рук. Да и обойдется ли без последствий внезапное появление более чем трех тысяч демонов? Молох и Аваддон рассказали, что так много нас на Играх не было никогда: порталы просто не принимали больше определенного количества.
Оставалось только гадать, что придумают в «Снежной буре», чтобы вернуть нас на позицию тех, с кем можно не считаться. Возможно, легионеров просто выкинут из Окаянной бреши, объяснив их удаление нарушением правил. Физическая мощь, огромный опыт сражений, а также боевая экипировка и оружие сделали бы их серьезным усилением. Короче говоря, утром все станет понятно, а пока я продолжал следовать своему плану, чтобы не зависеть от прихоти организаторов.
Поэтому, несмотря на подкрепление, начало второго дня мы решили посвятить все тому же захвату всех этажей Провала. Для этой цели генералы выделили шесть сотен самых слабых легионеров. Их же задача — поиск артефактов силы, когда те появятся. Остальные пойдут наверх драться со смертными, хотя после того, что они узнали о Люции и Преисподней, все рвались биться с демониаками.
Пришлось охладить их пыл.
— Даже при более равных условиях в Преисподней демониак стоил нескольких легионеров, — сказал я.
Легионеры возмущенно загомонили, не поверив. Их взоры обратились к Молоху и Аваддону, те подтвердили мои слова кивками.
Демоны утихли, и я продолжил:
— Демониаки сильнее любого из вас, а здесь эта разница еще больше. Численное преимущество не поможет вам в узких коридорах и тесных пещерах, вы просто бессмысленно погибнете. Снова.
— Ну и пусть! — взревел какой-то черт-легат. — Мы отдадим жизни за Преисподнюю, Яростный дьявол!
— Хороший настрой, — сказал я. — Пригодится, когда вернемся домой. Но сейчас нужно не отдать жизни, а победить. Для этого необязательно убивать всех смертных и демониаков. Хватит их боссов.
— Мы не можем биться на два фронта даже сейчас, когда нас больше смертных и демониаков, вместе взятых, — пророкотал Аваддон и посмотрел на меня. — Ты ведь к этому клонишь, Ааз? Хочешь, чтобы мы сосредоточились на смертных?
— А ты думаешь иначе? Мы не можем отдать жизни десяти демонов, чтобы прикончить одного демониака…
— Мы не можем рисковать тобой! — резко возразил Агварес. — Погибнешь, и тогда мы точно проиграем!
— Придется рискнуть, — сказал я. — Но я не говорил, что вы должны просто ждать и ничего не делать. Займитесь смертными, а демониаков оставьте мне…
Далее генералы занялись своим излюбленным делом: собрали военный совет, к которому присоединились воскресшие легаты и центурионы. Помимо захвата этажей, они должны планомерно уничтожать призванных: с ловушками, засадами и всем тем, что смертные называют дьявольским коварством. Тяжелые потери первого дня кое-чему научили генералов.