Трон демониаков 4-го уровня
Престол Угар-Намтара, босса фракции демониаков.
Бонус: утроенная скорость получения опыта всем демониакам.
Бонус: возможность воскрешения павших членов и союзников фракции (единоразово).
Бонус: +22% к силе атаки демониаков против существ Преисподней.
Убийство врагов и захват уровней Провала усиливают бонусы трона.
Убито врагов: 24.
Захвачено этажей: 29.
При захвате трона вражеской фракцией все бонусы переходят к захватчикам.
Демон Ааз, желаешь захватить трон демониаков?
Требуется уничтожить его для захвата контроля над бонусами фракции демониаков.
Действие необратимо!
— Надеюсь, что оно и вправду необратимо! — прорычал я, обрушив на трон сокрушительную серию ударов.
Трон продержался секунд пять, после чего разлетелся вдребезги, осыпав пол осколками черного камня.
Ааз, ты получаешь бонусы лидера фракции демониаков:
— утроенная скорость получения опыта всем демонам;
— способность воскрешения павших членов и союзников фракции (единоразово);
— контроль над базой демониаков.
Воскрешение! В груди вспыхнула яростная надежда — появился шанс все исправить, вернуть тех, кого я потерял.
Хаотическим прыжком я устремился обратно на поверхность.
Картина боя, открывшаяся мне, разительно изменилась. Да, наших все еще теснили, хоть я и вырезал сотни три демониаков. Но за то короткое время, что я отсутствовал, Дестини-Морена и Шиндлер-Жнец подняли почти всех убитых в виде нежити — вокруг последних выживших демонов и призванных из Чистилища выросла живая стена из поднятых мертвецов.
Бывшие грозные демониаки, теперь обратившиеся в зомби, прикрывали своими телами живых. Их движения были неуклюжими, но числом они компенсировали недостаток мастерства.
Клинки призванных рассекали гниющую плоть восставших, магия сжигала, замораживала и плавила. Демониаки раздирали своих бывших товарищей на части, превращая поле боя в месиво из внутренностей и гнилой крови. Оторванные конечности взлетали в воздух, разбрызгивая сукровицу, а обезглавленные тела продолжали бездумно брести вперед, пока новый удар не разрубал их пополам. Смрад искаженного разложения смешивался с металлическим запахом свежей крови, но я видел за этой бойней неукротимую волю Морены и Жнеца, направлявших каждого поднятого мертвеца. Даже изуродованные, даже разорванные на куски, зомби выполняли свою задачу — защищали живых!
Размышлять над этим я не стал: сейчас важнее было использовать полученный бонус трона демониаков. Активировав способность воскрешения, я почувствовал, как мир вокруг замер — но не так, как в Дьявольском ускорении, иначе. Время остановилось.
Золотое сияние, подобное первым лучам солнца над Лахарийской пустыней, разлилось над полем битвы. В этот миг, когда время словно утратило власть над реальностью, я ощутил, как сила воскрешения течет сквозь меня, подобно расплавленному металлу, ища путь к тем, кого забрала смерть.
Мгновение — и все воскресли одновременно, время тут же возобновило свой ход, а мой взгляд метался по лицам и фигурам боевых товарищей, выискивая самых дорогих.
Воздух внезапно наполнился знакомым ароматом — так пахли волосы Лилит в ту ночь, когда мы были близки. Легат материализовалась в нескольких шагах от меня, в ее глазах блеснули слезы — настоящие, от предсмертной боли, которые она тут же смахнула резким, почти яростным движением руки. Она схватилась за шею, заметалась, запаниковала, но быстро сосредоточилась, осознав, что происходит.
Деспот, Сильва и Тарзак появились вместе и тоже недалеко от меня.
Суккуба Лерра материализовалась, словно всполох пламени, а рядом с ней появился Шутник Ридик, чей рот все еще был искажен криком о том, что все перевернулось вверх дном.
В глазах генерала Молоха пылал огонь жажды отмщения, а за его спиной воскресли Аваддон и Агварес, издававшие предсмертный яростный рык.
Я вздохнул с облегчением, увидев разбросанных там и тут бойцов своей когорты. Первым заметил Горвала, моего опциона. Следом убедился, что воскресли испепелитель Даруикинар, вечно голодный черт Кродис, демон Славикус, который был самым сильным в когорте, пока не появился я, ординарий Агата Торнхарт, рокотанк Рубин, инкуб Ницал, весельчак Жег, хмурый мечник Мурасаме, демон-альбинос Холод, суккуба Анила и интуит Кунда…
Я переживал, что воскрешение не коснется тех, кого вернула Морена. Все-таки они не были участникам Игр с самого начала. Но вернулись из небытия и они — легионеры, воскрешенные второй раз за сутки.
Я смотрел на них — всех, кого вырвал из объятий смерти, — а их взгляды были устремлены на меня, и в этой тишине, повисшей над полем битвы, я почувствовал, как тысячи невидимых нитей связывают нас воедино. Не просто узами верности или долга — чем-то бо́льшим, чем-то, что родилось в горниле бесчисленных сражений и теперь закалилось в самой смерти. Пришло время превратить этот момент единения в сокрушительную силу.
Я расправил плечи, готовясь рассказать, что они пропустили, как раздался рык Деспота:
— Не утруждай себя объяснениями, собрат Ааз! Все мы увидели руны, объяснившие, что случилось.
— Хорошо! — улыбнувшись, крикнул я. — Тогда давайте просто закончим эти Игры, демоны и смертные Чистилища! Убейте всех врагов!
— Да-а-а! — заорали смертные, а гном Краулер подпрыгнул и рассек кулаком воздух.
— Ау-у! — отозвались легионеры, ударяя себя в грудь.
— Бу-э-э… — разнесся по полю боя жуткий нестройный хор сотен зомби-демониаков.
Глава 36Ради будущего
С криками «Во славу Преисподней!» и «Нар’зарат!» демоны ринулись в бой.
Битва снова закипела, но роли поменялись: теперь объединенные силы демонов, демониаков-зомби, неживых легатов и освобожденных из Чистилища смертных обрушились на оставшихся без босса демониаков, подобно приливной волне.
Призванные отступали, не дожидаясь приказа своего растерянного предводителя Лариона, который, потеряв всю надменность, метался на месте. Срывающимся голосом он выкрикивал приказы:
— Герои, да сделайте же что-нибудь! Это всего лишь жалкие зомби и слабые демоны! — Его лихорадочный взгляд скользил по рядам отступающих бойцов. — Демониаки! Хоть кто-нибудь! Разбудите Угар-Намтара! — Не получив ответа, жрец Бездны в панике завертел головой и истошно завопил: — Скиф! Где тебя демоны носят⁈
Последние слова потонули в шорохе тяжелых жреческих одеяний: Ларион развернулся, попытался бежать, но запутался в длинных полах и рухнул на землю.
Уже почти активировав Дьявольское ускорение, я отменил его, так как мое внимание приковало нечто странное…
Ш-ш-шу-у-ух-х! — среди тысяч сражающихся фигур, мелькающего оружия и всполохов магии вспыхнул и разошелся белый свет. Сопутствующий шелест можно было принять за шорох осенних листьев и треск веток под копытами в эльфийском лесу.
Тело отозвалось узнаванием, словно ощутив что-то если не родное, то близкое — как, например, хао. Даже в голове само собой всплыло объяснение увиденного: это нежизнь. Мертвая энергия, которая может мгновенно отобрать тысячи жизней. Кто это сделал?
Определив источник вспышки, я увидел, что это сотворили не Дестини с Шиндлером, а Магвай — тоже нежить и, судя по церемонии открытия, один из величайших чемпионов призванных. Опаснейший враг!
Все это произошло за биение сердца, я просто ничего не успел предпринять, а когда в отчаянии все же ускорился в его направлении, то резко остановился, услышав в голове голос Морены: «Не трогай его, он на нашей стороне!»
Только тогда я осознал, что вспышка мертвого света не затронула демонов и наших союзников из Чистилища…
Зато множество демониаков и призванных рухнули замертво!
В замешательстве я уставился на Магвая, но быстро взял себя в руки. Как говорил один смертный, чье имя вылетело из головы, дареному коню в зубы не смотрят. Впрочем, я не стал слепо доверять ни Морене, ни уж тем более этому неживому друиду, а потому, взлетев, завис над ним, готовый в любой момент ускориться и оторвать ему голову.
Магвай медленно обернулся к бывшим союзникам, и в его движении читалось спокойное презрение. Белая вспышка не всех отправила в небытие — многие выжили, хотя и едва держались на ногах. Будь этот легат Чумного мора хоть немного сильнее, никто бы не уцелел.
Произошедшее мгновенно изменило расстановку сил на поле боя. Молох, не сразу осознавший, что Магвай перешел на сторону демонов, скомандовал отступление и построение защитной формации. Смертные застыли в растерянности, а демониаки, ощетинившись оружием, сгруппировались вокруг Вер’Мамукта и других лидеров, настороженно оценивая ситуацию.
Битва замерла. Все взгляды устремились к широкоплечему друиду, державшемуся с холодным высокомерием. Никто не спешил атаковать — судьба тех, кто попал под его сокрушительную вспышку, служила красноречивым предостережением.
Оттолкнув хромающего демониака-зомби, рядом с Магваем встала Айлин — высокая эльфийка-нежить, сохранившая следы былой красоты даже с разлагающейся плотью.
— Что происходит, Магвай? — взвыл Хинтерлист, прячась за могучей фигурой титана Кетцаля. — Какого черта⁈
Друидка Пайпер, движимая то ли отчаянной храбростью, то ли безрассудством, выступила вперед. Приблизившись к Айлин, она спросила с показным дружелюбием:
— Зачем вам это? Мы же договаривались, лапуля! Вы сами к нам обратились, хотели уничтожить Ядро. Что теперь? Что вы творите, «элита»?
Она двинулась к ним развязной походкой, покачивая бедрами. Под ее шагами из земли прорастали хищные растения, тянущие свои смертоносные стебли к ногам Айлин и Магвая.
Неживой друид мгновенно обратился в чудовищного медведя — облезлого, с торчащими обломками костей — и прорычал:
— Довольно, Пайпер! — Он перевел горящий взгляд на гнома. — Хинтер, угомони свою девчонку, эти Игры окончены! Вам нужно только решить, хотите вы их пережить, просто проиграв, или сдохнуть здесь окончательной смертью! — Скосив глаза на меня и оглянувшись на Дестини-Морену, он прорычал: — Мы все здесь развоплотимся, вы что, не видите? Ларион в сговоре с демониаками! Не демоны, так те уроды нас прикончат!