— Ты ничего не попутал? — насмешливый тон давался мне сейчас нелегко. — Говорил в Треглаве и повторяю здесь — я не из Вернувшихся, и ты мне не командир! И не Командор!
За моей спиной шевельнулся Серега. Могу себе представить его удивление: он понятия не имеет, что Командор — это Вальтер.
Я думал, мой бывший тренер разозлится, но он лишь равнодушно пожал плечами.
— Как хочешь, — и, повернувшись к Аттиле, жестко сказал: — Мне плевать, что ты не желаешь говорить при них. Они все равно, считай, трупы. Но хочешь — молчи. А я скажу. Пришло время оценить деяния нашего кланлидера. Все твои заслуги, мой друг, сводятся к постройке замка. Да, это немало, но грехов за тобой намного больше. Был уговор — все доходы поровну.
— И что же? — в голосе главы клана не было и намека на страх, хотя даже я уже догадывался, к чему все идет.
— А то, что ты скупил почти все Лазурное побережье Франции. Надеешься по окончании эпидемии улизнуть и зажить счастливой жизнью миллиардера? А Колючий, к примеру, еле на дом в Крыму наскреб. С каких заслуг такой перекос в доходах, а? Словом, вот…
Вальтер достал из сумы промасленный сверток, данный ему кузнецом, и положил на середину стола. Пока он нарочито медленно откидывал углы тряпки, Аттила напряженно жег ее взглядом. Наконец Командор развернул принесенную вещь, и я увидел кинжал, причем вместо лезвия из рукояти торчал острый обломок. Глава Вернувшихся побледнел.
— Сломанный клинок Власти? Даже так?
Очень похоже, что эта штука у них обозначает что-то вроде Черной Метки у пиратов.
— Ты сам ввел эту традицию, когда изгоняли Петровича. А теперь пришла твоя очередь.
Аттила подался вперед и уперся грудью в край стола.
— А помнишь, друг любезный, кто писал прогу для Великой Битвы? Не забыл, благодаря кому Мелизора вообще вышла в реал? А кто научил вас делать Фиолы?
Знание мира: +1. Текущее значение: 89..
Покосившись на Серого, я понял — он слегка обалдел от услышанного. Меня же не особенно удивило, что эти парни — админы. О чем-то подобном я догадывался со времен разговоров с Вальтером в Треглаве.
— Я бы на твоем месте не ставил это себе в заслугу, — раздался голос.
Обернувшись, я увидел еще одну группу, появившуюся в дверях. Высокий белокурый парень, произнесший эту фразу, стоял впереди других.
— А, Руст, заходи, — Вальтер махнул ему рукой. — Садитесь, ребят.
Было заметно — кланлидеру не нравится, что Командор хозяйничает в его кабинете, но он молчал. Пока вновь прибывшие рассаживались вокруг стола, он сверлил взглядом Командора.
— Значит, позаботился о поддержке, — горько улыбнулся Аттила. — Кто еще на твоей стороне?
— Многие, почти все.
— И чего же вы хотите, дорогие почти все?
Вальтер перегнулся через стол и почти мягко сказал:
— Матвей, ну давай объективно. Ты не заслуживаешь звания кланлидера.
— Почему же? Когда погнали Петровича, народ выбрал именно меня. А ты сам захотел быть координатором на Синеусе.
— Я уехал, чтобы не мешать, чтобы посмотреть на твои способности, — Вальтер снова откинулся на спинку стула. — Но ты не справился. Ни у кого из нас нет неприкасаемости. Разве что у Петровича, его можно считать родоначальником, но даже его скинули. А новый глава должен заслужить это звание делами. За тобой я их не припомню, по крайней мере, за последнее время.
— Ошибаешься, — засмеялся Матвей. — Три дня назад мы поймали Амикуса.
— Наслышан, — губы Вальтера опять скривились в ухмылке. — Только ловили его так долго, что он успел восстановить храм Света!
Походу, речь о том самом отшельнике, о котором когда-то упоминал Верлим. А вот про храм — это новость. Елки-палки, а вдруг там можно призвать Нариэля?!
Между тем Аттила, прищурившись, изучающе смотрел на Командора и молчал. Но моего бывшего тренера это не смутило. Он вопросительно поднял брови, показывая, что ждет ответа. И кланлидеру пришлось почти оправдываться.
— Сам знаешь, что он установил над развалинами магический купол. Вот мы и выжидали. Но все же взяли его, а ты, как я понял, можешь похвастаться только тем, что упустил Синеус, верно?
— Есть одна мелочь. Сущий пустяк… — Вальтера сделал театральную паузу, на его лице появилась улыбка, в которой угадывалось торжество. Он кивнул на нас и выдал: — Я вычислил призывателя и доставил его сюда!
Среди Вернувшихся пробежал удивленный шепоток.
— Морока или люмена? — встрепенулся Аттила.
— И того, и другого. Теперь нам ничего не грозит!
Матвей перевел взгляд на меня. Потом на Серегу и Марусю. Мои друзья растерянно переглянулись.
— Морока? — недоуменно прошептала Ама.
Она пристально посмотрела мне в глаза, перевела взгляд на Серого, потом — на Диогена.
— Я тут не при чем, — шарахнулся филин, едва не свалившись с моего плеча.
Серега, ни секунды не сомневаясь, покосился на меня:
— Кому-то есть, что нам рассказать.
Тем временем Аттила поднялся и подошел к нам. С минуту он изучал взглядом наши лица, потом повернулся ко мне:
— Почему на тебе кольчуга Вернувшихся?
— Потому что я убил одного из ваших и оделся в его шмот! — презрительно выплюнул я, прекрасно понимая, что за такой ответ можно лишиться головы. Но злость клокотала в душе, затопляя разум.
Глаза Аттилы сердито блеснули, но он сдержался.
— Значит, ты и есть морок?
Вальтер рассмеялся.
— Сознавайся, Рокот, не стесняйся, тут все свои. Или ты сам не в курсе?
— Пошел ты, — бросил я сквозь зубы.
— Он и тот, и другой, — пояснил Командор товарищам. — Так сказать, два в одном. А остальных я привел, чтобы сделать призывателя сговорчивее.
Сволочь…
Получено достижение — Пешка в чужой игре. Вероятность счастливого события: -0.5 %..
Маруся покосилась на меня и отступила на шаг, а Серый рассмеялся:
— Так вот почему ты временами такой черноглазый, Димыч!
— Что скажешь, Матвей? — насмешливо спросил Вальтер. — Кто для нас важнее — полубезумный старик или морок с люменом?
Аттила собрался ответить, но в этот момент дверь снова открылась, и вошел высокий лохматый мужик, а следом за ним еще человек десять. Кланлидер посмотрел на него со смесью надежды и страха, явно не понимая, чего ждать. Командор воскликнул:
— Здорово, Змеюкин, заходи! Будь как дома. Мы тут обсуждаем смещение Матвея с должности лидера клана.
Если лохматый и удивился, то виду не подал. Коротко кивнул и плюхнулся на ближайший стул. Сопровождавшие его парни остались стоять в дверях. Когда он проходил мимо Аттилы, я услышал, как тот тихо сказал:
— И ты, Брут.
Поколебавшись, Матвей снял с головы золотой шлем и молча положил на стол. Его по цепочке передали Вальтеру.
— Что теперь?
Водрузив на себя шлем, который явно являлся символом власти, Командор пожал плечами.
— Сам знаешь, на Синеусе полный бардак, там пригодится твоя крепкая рука.
— А этих куда? — спросил Саламыч, ткнув пальцем в нас.
— В подвал, — коротко бросил Вальтер.
Через десять минут мы оказались в самой настоящей камере. Ни окон, ни обстановки, лишь шершавые каменные стены да солома на полу, заменяющая кровати. Хоть руки нам развязали, и то хорошо.
Получено достижение: Заслуженный арестант. Вероятность счастливого события: -0.3 %..
— И чего я не улетел в теплые края, — мечтательно пробубнил Диоген.
— Да уж, дружище, удивил, — улыбнулся Серый.
Маруся протянула к филину руки.
— Иди сюда, мой хороший.
Тот пристроился у нее на груди и счастливо замурлыкал, как самый настоящий кот.
— Что ж нас все так неласково принимают-то? — продолжал веселиться Серега, усаживаясь на солому. — Куда ни попадем, везде в тюрьму запихивают, — он посмотрел на меня и без перехода сказал: — Давай, Димыч, колись, мы тебя внимательно слушаем.
Я сел напротив и, прислонившись спиной к стене, рассказал им все, что знал сам. А когда закончил, воцарилась тишина.
— Мне кажется, — прервал молчание Серый, — очень важно понять, кто тебя толкнул на плиту.
— Об этом я и сам сто раз думал. Тут может быть несколько вариантов. Первый — кто-то хотел, чтобы именно я стал мороком. Второй — это случайность, не было никакого неизвестного, и я сам свалился на эту гребаную плиту.
— Давай смотреть правде в глаза — для случайности слишком много совпадений. Но есть еще третий вариант: этот кто-то просто хотел, чтобы в мире появился морок. Неважно кто, лишь бы был.
— И четвертый: он сам хотел им стать, — добавила Маруся. — Рассчитывал, что ты от удара поранишься, тогда он смог бы подойти в инвизе, взять твоей крови и капнуть ее на камень.
— Согласен, — важно кивнул филин.
Вот уж действительно, одна голова хорошо, а три, пардон, четыре — лучше! Озвученный Марусей расклад раньше мне на ум не приходил. А ведь он больше всего похож на правду.
— Точно, — согласился Серега. — Это мог быть Марсель или Шериус, ведь именно их ты видел незадолго до падения?
— Их. Но о том, что я морок, оба узнали гораздо позже.
— Допустим. Значит, кто-то еще. Но даже если мы ошибаемся, и есть какие-то другие варианты, несомненно одно: этот некто должен был знать, что ты люмен.
— Именно, — подтвердил я. — Но штука в том, что никто не был в курсе, даже я сам. Поэтому и склоняюсь к мысли, что все произошло случайно.
— Заколдованный круг, — покачала головой Маруся.
Но Серый, теребя в руках пучок соломы, продолжил:
— Рано сдаваться, давайте рассуждать. Амулет тебе дал Лаврентий, так?
— Так.
— Значит, он и мог знать.
— То есть главный злодей — говорящий пес? — насмешливо спросил я.
— Ну, не обязательно. Допустим, ему кто-то приказал отдать амулет первому попавшемуся страннику, чтобы в мире появился люмен.
— Я запутался, — пожаловался Диоген. — Этот некто — темный или светлый?
— Хрен поймешь, — ответил Серый. — Лично я склонен думать, что наш таинственный незнакомец топит именно за тьму. Как сказала Ама, он хотел стать мороком, а для этого нужен был люмен. Поэтому он дал Лаврентию амулет и велел вручить кому-то из странников.