Оставался лишь единственный способ выбраться из-под мертвой лошади, и Уитли принялась трансформироваться, а затем, напрягая могучие медвежьи мышцы, начала по миллиметру приподнимать лошадиную тушу. Приближавшиеся гвардейцы ускорили шаг, закричали, привлекая внимание своих товарищей, указывая им на леди-медведицу. Уитли грозно взревела, ухватила своими лапами лошадиный труп, приподняла его, и в этот момент один из гвардейцев кинул свое копье. Оно летело точно в цель, но Уитли выручило седло, которое она как раз держала в руках. Копье ударило между лап Медведицы, пробило насквозь кожаное седло и застряло в нем. Уитли рывком оттолкнула от себя лошадиную тушу и наконец смогла подняться на ноги.
В следующую секунду она выдернула застрявшее в седле копье и швырнула его в приближавшихся гвардейцев. С копьем Уитли обращалась не менее ловко, чем бросивший его солдат в красном плаще – оно прошило ему грудь, и гвардеец замертво рухнул на землю. Второй гвардеец не дрогнул, напротив, ускорил шаги, чтобы сократить дистанцию, и высоко поднял над головой свой украшенный серебряными рунами меч. Это было его ошибкой.
Уитли сделала резкий выпад вперед, стиснула свои страшные челюсти. Хрустнули кости. Откушенная рука упала на землю, все еще продолжая сжимать в кулаке посеребренный меч. Следом повалился снопом и сам гвардеец. Не обращая больше на него внимания, Уитли подняла голову и увидела новых, приближавшихся к ней гвардейцев Льва. Их было больше десяти, а она – совершенно одна среди этого моря красных плащей. Гвардейцы неторопливо приближались, перекрикивались друг с другом, предвкушая близкую победу, а Уитли невольно представила себе, как будет выглядеть ее голова, поднесенная в виде трофея Верховному лорду Леону.
Внезапно из-за спины Уитли вынырнули и пронеслись мимо нее лошади с сидящими у них на спинах всадниками. Размахивая боевыми топориками, издавая боевой клич, всадники врезались в опешивших гвардейцев Льва. На всадниках были белые плащи, на щитах выбито изображение бычьей головы – воины из Калико, лонграйдерсы. Выброшенный в кровь Уитли адреналин перегорел, девушка почувствовала огромную усталость и начала обратную трансформацию. К тому времени, когда Уитли полностью вернула себе человеческий облик, на поле боя появились новые всадники в белых плащах, вскоре она уже и со счета сбилась. Под ударами их мечей и копыт красные плащи дрогнули, отступили, вновь открылся проход по Даймлинг-роуд.
Услышав за спиной конское ржание, Уитли стремительно обернулась и увидела перед собой громадного, черного, как ночь, жеребца. Впрочем, только таким и мог быть конь, подходящий для сидевшего на нем гиганта.
Сверкая глазами, герцог Бранд посмотрел сверху вниз на Уитли и с плохо скрываемой гордостью спросил, протягивая ей свою, похожую на лопату руку:
– В ваших рядах все еще найдется местечко для одного старого глупого Быка, миледи?
Часть IIГраницы обозначены
Глава 1Сожженный
Девушка устала. Отдых.
Гретхен цыкнула зубом и смахнула пот со лба. На этот раз сделать привал ради разнообразия предложил не Холка. Наверное, устал уговаривать девушку передохнуть, но она лишь сердито рычала и огрызалась в ответ. В другое время, причем совсем не так давно, Гретхен сразу ухватилась бы за предложение сделать остановку, и даже, наверное, послала бы кого-нибудь принести ей кружку холодной воды, но той женщины больше не было. Можно считать, что она умерла. Леди-лисица из Хеджмура стала в полном смысле слова другим человеком, который переносит любые трудности и охотно берется сделать все, о чем попросят.
– Лучше о себе побеспокойся, Шома, – заносчиво ответила Гретхен, готовясь перепрыгнуть на другой берег неширокого ручья.
Она немного не долетела и приземлилась в жидкую прибрежную грязь. Ухватившись рукой за камыши, Гретхен сумела устоять на ногах и восстановить равновесие. Болотник по имени Шома окинул Гретхен внимательным взглядом, после чего повернулся и пошел дальше сквозь камыши.
По дороге он прошел мимо Холки, который стоял, опираясь на копье, и широко, от уха до уха, улыбался своими тонкими губами. Никому в охотничьем отряде, состоявшем только из мужчин, не понравилась идея включить в него женщину. Никому, кроме Холки. Гретхен была тронута тем, как во время собрания жителей деревни он настаивал на том, что девушка должна пойти с охотниками. Сейчас, поравнявшись с Холкой среди камышей, Гретхен кивнула ему и сказала:
– Спасибо.
Выдохнув это слово, она без сил повалилась на траву. Холка тоже прилег на землю рядом с Гретхен.
– Хорошо, – сказал он. – Шома устать. Он как старый женщина. Ему нужен отдых.
Гретхен громко рассмеялась, заставив сердито обернуться ушедших немного дальше вперед болотников. Она прикрыла свой рот ладошкой и прошептала, чувствуя себя провинившейся девочкой:
– Простите. – И добавила, обращаясь к Холке: – Ух, какие они серьезные.
– Охота, – негромко ответил Холка. – Дело серьезное.
За те несколько предыдущих недель, которые Гретхен провела в семье болотников, ее постепенно познакомили со всей общиной и укладом их жизни. Жена Холки, Шильмин, была немой, однако приняла девушку из Дейлиленда всей душой и относилась к ней как к родной. Со своей стороны, Гретхен старалась, как могла, помогать ей по хозяйству: собирала и чистила овощи, играла с маленьким Хиликом, который буквально влюбился в Лисицу. Больше всего ему нравилось перебирать ручонками ее необычные рыжие волосы. Холка постепенно познакомил Гретхен со всеми остальными жителями деревни, и те смирились с ее присутствием, хотя и продолжали относиться к чужеземке с известной долей настороженности.
Шома, как и Холка, считался в деревне одним из старейшин и традиционно возглавлял выходящих на промысел охотников. У всех болотников, или «фибий», как иногда называл своих сородичей Холка, были длинные, с широкими ступнями ноги, короткие шеи, круглые большие головы и широкие плечи. Здешние жители всегда ходили босиком и потому с подозрением и даже недоумением косились на красивые туфли Гретхен. Не меньшее удивление у речных жителей, привыкших носить звериные шкуры, вызывала и остальная одежда рыжей девушки из Дейлиленда. Чтобы не выглядеть белой вороной, Гретхен и сама вскоре переоделась в шкуры, хотя отказаться от туфель так и не смогла. Как бы там ни было, но даже попав в ситуацию, когда нужно было выживать среди дикой природы, Гретхен в душе оставалась принцессой – и останется ею до конца своих дней, каким бы ни был этот конец.
Группа охотников состояла из семи человек, включая Гретхен. Двое болотников несли на своих плечах сеть, в которую складывали добычу. Сейчас в ячейках извивалось несколько угрей и рыб, вяло ловивших своими ртами воздух. Самым первым шел Шома, он прокладывал путь и время от времени оборачивался, чтобы окинуть Гретхен насмешливым, слегка презрительным взглядом.
– Не нравлюсь я ему, ох, как не нравлюсь, – заметила Гретхен.
– Шома не любит сухопутников, – ответил Холка.
– Не все сухопутники плохие, Холка.
– Все сухопутники, которых встречал Шома, были плохие, – возразил Холка, пожав плечами. – Сухопутники не такие, как фибии.
Нужно признать, что он, в принципе, был прав. Болотниками Гретхен пугали с самого детства. Это были мифические речные страшилища, которые утаскивают детей под воду и поедают их. Жуть! Находились люди, которые утверждали, что своими глазами видели этих чудовищ и даже убивали их. Считалось, что болотники – это безмозглые дикари, такие же, как Лесовики из Дайрвуда. Им нельзя верить и, уж конечно, нельзя иметь с ними дела. Теперь Гретхен убедилась, что все это совершенно не так.
– Сухопутники боятся всего, что не вписывается в рамки нашего мира, – вздохнула Гретхен. – А ваш народ совершенно не похож на людей, которые населяют Дейлиленд или Вестленд.
– А сухопутники совсем не похо… походить на фибий, – ответил Холка, с трудом выговаривая непривычное для него слово.
– Мы всегда боимся того, чего не понимаем. Болотников тоже не понимаем. А еще мы всегда нападаем на тех, кого боимся.
– Девушка боится Холку?
Гретхен задумалась над тем, как ей ответить на этот вопрос, не обидев при этом болотника.
– Когда я впервые увидела тебя возле твоего дома, то действительно испугалась. А ты еще набросил тогда на меня свою сеть.
– Холка осторожный. А девушка была как… шума… шумашедший.
– Девушка была испуганный, – поправила его Гретхен. – А когда человек испуганный, он ведет себя как сумасшедший.
– Девушка тогда видеть Холка не в первый раз, – снова пожал плечами Холка.
Гретхен вновь задумалась. Возможно, она не совсем правильно понимает то, что пытается сказать ей Холка на своем ломаном языке? Или он ее неправильно понял?
– Возле твоей хижины, Холка, – повторила она. – Тогда мы встретились впервые, ты помнишь?
– Нет, в первый раз Холка видеть девушка из реки. Холка прятался под водой. Девушка спорила с юношей.
Холка сказал это застенчиво, но в то же время так убежденно, что Гретхен невольно засомневалась.
До сих пор она была уверена в том, что впервые увидела Холку возле его хижины, из которой вышла, впервые встав на ноги после долгой болезни. Разве они встречались до этого возле реки? И когда это могло случиться? А единственным парнем, с которым она в последнее время спорила, мог быть только…
– Тот юноша, – спросила Гретхен. – Какого цвета у него были волосы?
Холка посмотрел по сторонам, ища, с чем бы сравнить волосы того юноши, затем просиял и ответил:
– Солнце.
Трент! Гретхен вспомнила, как они поссорились с Трентом после той удачной засады на гвардейцев Льва в Дейлиленде. И случилось это действительно на берегу реки. Да-да, она сидела тогда, опустив босые ноги в холодные волны Редвайн, затем подняла голову, и ей почудилось, что кто-то наблюдает за ней из-под воды. Она еще подумала, что это ей почудилось, а в следующую секунду видение исчезло в речной глубине.