аже отсюда, сверху, Трент рассмотрел, что у дикаря сломана шея. Обнаружив это, Трент спрыгнул вниз и наклонился над лежащим на спине Лесовиком. Опустившись на колени, он приблизил свое лицо к лицу Лесовика, смотревшего в пустоту.
– Когда-то ты был человеком, – сказал юноша с Холодного побережья. – Скажи мне то, что мне нужно знать, и я прекращу твои мучения.
Дикарь шевельнул губами, поморщился и с трудом выдавил.
– Ты… Такой же… как я… – он попытался улыбнуться и даже издал что-то, похожее на скрипучий смех.
– Где твой господин? Где мне найти Лукаса?
Смех начал затихать, жизнь покидала тело Лесовика. Трент тряхнул дикаря за плечи, на сломанной шее неестественно, как у куклы, качнулась голова. Лесовик облизнул свои пересохшие губы и тихо промычал:
– Мур… Режь… мур.
– Что ты сказал? – переспросил Трент, приставляя свой клинок к шее Лесовика. – Просишь, чтобы я тебя зарезал?
Несчастный, бывший когда-то Лесовиком, уже отходил. Он в последний раз судорожно втянул раскрытым ртом воздух.
– Мур, – прохрипел Лесовик и навеки застыл. Трент сердито ткнул умершего в грудь, сам взвыл от досады, рассыпая проклятия и повторяя последние загадочные слова Дикого Волка.
– Мур режь, – тихо сказал сверху Мило. – Режь мур.
Трент немедленно замолчал, поднял лицо к свету, взглянул в сияющие глаза склонившегося над люком юного Оленя.
– Режь мур, – повторил Мило. – Хеджмур. Лукас в Хеджмуре, Трент.
Глава 3Серый сын
Дрю не имел ни малейшего представления о том, где он находится. Знал только, что лежит на груде мягких шкур и накрыт такой же теплой мягкой шкурой. Дул прохладный ветер. Морской, насыщенный ни с чем не сравнимым запахом соли. До этого Дрю спал и видел во сне образы тех, кого он любил. «Может быть, я продолжаю спать? – подумал Дрю. – И это играет в игры со мной моя память?» Окружающий мир был затянут густым, непроницаемым для глаз туманом.
Дрю сел на шкурах и с удивлением увидел идущую к нему сквозь туман женскую фигуру. У женщины была блестящая, словно Луна, кожа цвета слоновой кости и яркие серые глаза, которыми она пристально следила за тем, как Дрю пытается подняться на ноги. Лицо у женщины было молодое, внешне она казалась не старше самого Дрю, но волосы у нее были седые, заплетенные за спиной и украшенные на голове раковинами и перьями. На женщине был пятнистый, коричнево-черный плащ из кожи какого-то животного с отделкой из черного меха на отброшенном за плечи капюшоне. Из-под свободного плаща проглядывали ее бледные плечи.
В одной руке женщина держала белесый деревянный посох, сразу напомнивший Дрю плавник, которые обычно прибивало волнами вдоль всего Холодного побережья. Рукоять посоха была украшена перьями и маленькими костями. Другую руку женщина протянула к лицу Дрю, а затем опустила вниз и задержала свои пальцы над раной в животе Волка. Немного помедлив, она прикоснулась пальцами к коже Дрю, и он вздрогнул, как от удара электричеством.
– Вижу, что тебе стало лучше, Серый сын, – сказала женщина.
– Лучше? – Дрю оглянулся назад, на груду брошенных прямо на камни звериных шкур.
– Когда мы выловили тебя из реки, ты умирал, но теперь твоя сила вернулась к тебе. Болезнь отступила.
Дрю машинально провел ладонью по своему животу, расстегнул пуговицу на рубашке, взглянул. Рана больше не была болезненно-бледной, зарубцевалась, покрывшись новой, нежной и розовой, кожей.
– Ты целительница, такая же, как мой друг Гектор?
– Я не имею ничего общего с твоим другом Гектором, – приподняла свою бровь женщина.
Дрю почувствовал, как неприятно ей было слышать само имя лорда-кабана. Похоже, дурная слава о Гекторе успела добраться и сюда, до Шэдоухэйвена.
– Но ты магистр тем не менее?
– Нет, Серый сын, я ясновидящая.
– Что случилось с моими друзьями?
Седоволосая девушка склонила голову набок, удивленно посмотрела на Дрю и ответила:
– Ты задаешь слишком много вопросов, Серый сын.
– Почему ты называешь меня Серым сыном?
– Еще один вопрос.
Дрю покачал головой. Эта девушка казалась ему смутно знакомой, но Дрю никак не мог припомнить, откуда он может ее знать, и это раздражало его даже сильнее, чем ее странное поведение.
– А ты не такой, как я себе представляла, – сказала девушка, и ее взгляд стал чуть менее наивным и чуть более озорным. – Я думала, что Серый сын – это гигант, громадный и могучий, как в историях, которые про него рассказывают.
– Ты продолжаешь называть меня Серым сыном, – сказал Дрю. – Почему?
– Но ты же сын Вергара, верно? Последний сын Серого Волка из Вестланда. Такой же резкий, как он, хотя и мельче ростом.
– Послушай, девочка, я не знаю, кто ты такая и что тебе нужно, но я устал от твоей болтовни. Скажи, я что, твой пленник? Где мои люди? Кого мне благодарить за мои зажившие раны? Если не хочешь сама ответить на мои вопросы, отведи меня к тому, кто сможет это сделать!
Девушка приподняла брови, по ее бледному лицу расплылась улыбка:
– И нетерпеливый. Эту черту характера ты тоже унаследовал от отца, я полагаю…
Дрю резко выбросил руку вперед, схватил седую девушку за запястье, а обрубком другой своей руки обхватил за талию. Девушка выронила на землю свой посох, а Дрю ближе подтянул ее к себе и зарычал, показывая зубы. Но если он рассчитывал таким способом запугать девушку и заставить ее бросить свои игры, это не сработало. Она лишь холодно, не мигая, уставилась в глаза Дрю.
– Отпусти ее, или вторую руку потеряешь.
Дрю повернул голову направо и увидел выходящую из тумана фигуру. Этот мужчина был на голову выше Дрю, шире в плечах и носил такой же плащ, что и девушка.
По обеим сторонам его лица свисали неопрятные длинные пряди седых волос, далеко выступал вперед крепкий квадратный подбородок. Вначале Дрю показалось, что мужчина тоже держит в руке посох, но, когда незнакомец подошел ближе, оказалось, что это копье с блестящим металлическим наконечником, направленным прямо на юного Волка.
– Опусти копье, – попросил Дрю, не сводя глаз с мужчины и продолжая удерживать девушку.
– А ты отпустишь ее? – Мужчина был на несколько лет старше Дрю, голос у него был низким и громким.
– Что вы сделали с моими друзьями? Я ваш пленник? Где наши вещи? – спросил юный Волк.
– Ты не пленник, Серый сын, – ответил гигант. – И все ваши вещи в целости и сохранности.
– Покажи мне моих друзей!
– Спокойно, – прогремел мужчина, поигрывая своим копьем. – Как-никак, мы с тобой родственники, между прочим.
Дрю всмотрелся в туман, пытаясь хотя бы приблизительно понять, где он находится. За своей спиной он заметил край обрыва. С какой стати он должен верить этой странной парочке? Кто они такие? Последним, что сохранилось в памяти Дрю, была улица в Роби, на которой он лежал в окружении Фурий и лорда-акулы. И о каких еще родственниках толкует этот мужчина с копьем?
– Родственники, говоришь? – переспросил Дрю, делая шаг назад, ближе к краю.
Девушка подняла вверх голову, и Дрю, увидев перед собой трансформировавшееся лицо Белой Волчицы, немедленно отпустил ее, а отпустив, потерял равновесие и пошатнулся.
Оглянувшись через плечо, он увидел далеко внизу проступающие сквозь туман острые камни и темные волны с белой шапкой пены.
Девушка схватила своей когтистой лапой повисшую в воздухе руку Дрю, и оба они, сцепившись, накренились над крутым обрывом, под которым бурлила вода. Свою свободную руку девушка отвела назад, схватилась ею за протянутое мужчиной копье, секунду они все трое балансировали на краю скалы, затем Дрю подкинуло в воздух, и он оказался в воздухе. Могучий Белый Волк зарычал и рывком оттащил и Дрю, и девушку от обрыва.
Не успел Дрю и глазом моргнуть, как девушка уже откатилась прочь, сам он упал на траву, а мужчина приставил к его горлу наконечник своего копья.
– Нет, Микотай! – крикнула девушка, появляясь за спиной мужчины. Она уже вернула себе человеческий облик, а мужчина, напротив, начал трансформироваться. Его лицо вытянулось, превращаясь в волчью морду, серые глаза стали янтарно-желтыми, звериными. Наконечник копья холодил кожу Дрю, этот наконечник был сделан из белой заколдованной стурмландской стали, способной одним ударом убить любого оборотня. Девушка положила свою руку на широкое плечо мужчины и громко прошептала в его заострившееся волчье ухо:
– Не надо, брат.
– Не стоит нервировать Белую Смерть, Дрю, – раздался новый голос.
Они все трое обернулись на этот голос и увидели приближавшегося к ним сквозь туман графа Вегу. Лорд-акула улыбался, шел, широко раскинув руки в стороны.
– Белую Смерть? – переспросил Дрю, а гигантский оборотень грозно зарычал.
– Именно так называют его враги, – подтвердил Вега. – Давайте возьмем паузу, милорды и леди. В первую очередь это относится к вам, Микотай. По-моему, мы все несколько погорячились, вы не находите?
Микотай еще раз прорычал, отвел свое копье в сторону от шеи Дрю и медленно начал трансформироваться в человека. Граф встал между ними, наклонился, чтобы помочь Дрю подняться на ноги.
– Я хочу принести Серому сыну свои извинения, граф Вега, – сказала девушка, и в ее больших глазах промелькнуло выражение, которое при желании можно было принять за смущение. – Мой озорной характер часто ставит меня в неловкое положение.
– Зови меня Дрю, – сказал юный Волк, вставая на ноги и отряхиваясь. – Мне тоже неловко. Боюсь, я напрочь утратил свое чувство юмора.
– Лучше потерять чувство юмора, чем голову, – мрачно заметил Микотай и потянулся, после чего его нижняя челюсть и шея с громким щелчком встали на место. – А свои извинения можете оставить при себе, просто никогда больше не притрагивайтесь к Милоки.
– А вы чертовски строго следите за своей сестрой.
– Вы бы тоже так следили, защищая самое дорогое, что есть у вас в жизни.
Дрю сразу же вновь подумал об Уитли. Что бы сделал он сам, окажись она в опасности? Пожалуй, этот список окажется бесконечно длинным.