Ферма была самой обычной, каких немало в Дейлиленде: одноэтажная постройка с чердаком, который некогда служил сеновалом, с комнатами для семьи хозяина-скотовода, его семьи и, возможно, наемных сезонных работников. Жилище простых людей, работавших на земле, не избалованных достатком, деливших друг с другом все радости и невзгоды. Они называли это место своим домом и, конечно же, не ожидали такого ужасного конца.
Приблизившись к сожженному дому, болотники обнаружили трупы мужчин, распятых точно так же, как был распят отец Шомы. И ни малейшего следа женщин и детей – от этого открытия сердце Гретхен похолодело. Старый сеновал сгорел дотла, бревенчатые стены дома все еще догорали, от них поднимался черный дым. Еще один спаленный дом – сколько их, таких домов в Дейлиленде! Неужели завоеватели надеются с помощью огня решить все свои проблемы? Безумцы! Однако не обугленные мужские трупы стали самой странной и ужасной находкой, сделанной здесь фибиями. И не дымящиеся, все еще потрескивающие деревянные стены дома.
Вокруг догорающей фермы были трупы гвардейцев Льва. Много трупов, не менее двух десятков. Они лежали, привалившись к дымящимся стенам дома, свесившись через раскатившиеся по земле бочки, в канавах и прямо посреди дороги. Убитые солдаты были повсюду, и смерть их была страшной, об этом говорили разорванные глотки и вспоротые животы. Очень странно выглядело то, что мечи у всех солдат оставались в ножнах, это означало, что с ними расправились раньше, чем они успели что-либо понять и попробовать защититься. Фибии бродили среди мертвецов, не в силах представить себе, что же на самом деле произошло на этой ферме. Гретхен почувствовала, что у нее начинает болеть голова. «Кто же это натворил такое? – мучительно размышляла она. – Неужели мои друзья?»
Ей бы испытывать радость при виде мертвых, порванных на куски гвардейцев Льва, но Гретхен чувствовала лишь ужас и отвращение. Да, это была победа над Красными плащами, но каким жутким образом она достигнута! Если это сделали люди, которых знала Гретхен, они очень сильно изменились с того времени, когда она в последний раз видела их. Вряд ли они взяли в этом бою пленных, вряд ли проявили хоть каплю милосердия к кому-либо. Гретхен поежилась, чувствуя тяжесть на сердце.
– Ты заболела? – спросил Холка.
– Расстроена, – ответила Гретхен, глядя на спешащего к ним Шому.
– Хорошая работа, – радостно сказал вожак болотников, обводя вокруг себя копьем. – Много мертвых.
Гретхен придержала свой язык за зубами. Ей не хотелось вступать в спор с Шомой, особенно после их недавней стычки, и она отошла в сторону, ближе к обгорелым руинам.
На замощенном кирпичом пятачке возле входной двери лежала мертвая лошадь, запряженная в накрытую брезентом повозку. Прислонившись к колесу повозки, сидел обезглавленный солдат в красном плаще. На коленях у солдата лежала его собственная отрезанная голова с лицом, на котором застыла жуткая гримаса смерти. Нет, нет, это не могло быть делом рук друзей Гретхен.
За своей спиной она услышала доносящиеся из повозки всхлипывания. Присмотревшись, Гретхен заметила лежащий у дальнего края повозки брезентовый сверток. Вытащив свой охотничий нож, она махнула рукой Холке, привлекая его внимание. Увидев, что Холка ее заметил, Гретхен указала на вагон и поднесла к губам палец, прося болотника молчать. Но прежде чем Холка успел двинуться с места, его опередил Шома. Прямо с места, без разбега, он легко вспрыгнул на открытую повозку. Гретхен выругалась себе под нос, вспрыгнула вслед за Шомой в повозку и развернула брезент.
Под брезентом лежал, свернувшись калачиком и зажимая окровавленными руками рану на своем животе, солдатик в красном плаще. Лицо у него побелело, к влажному лбу прилипла прядь рыжеватых волос. Своими помутневшими, словно сонными, глазами солдатик уставился на фибий и леди-лисицу. Гретхен заметила, что Шома отвел назад свое копье, готовясь нанести смертельный удар.
– Нет! – вскрикнула Гретхен и прикрыла собой раненого, а затем отвела рукой в сторону копье Лягушки.
– Шома хочет месть!
– Шома подождет со своей местью!
Она наклонилась над дрожащим у ее ног гвардейцем и спросила:
– Сколько тебе лет?
– Я видел пятнадцать весен, – прошептал он сквозь окровавленные зубы.
– И они позволили тебе надеть красный плащ?
– Забрали меня в солдаты прямо из моей деревни на Холодном побережье, – сказал юноша и поморщился. – Пока идет война, они о возрасте не спрашивают. О, Бренн, как же мне больно! Прошу вас, помогите мне покончить с этим.
Никакой ненависти к этому несчастному мальчишке Гретхен не испытывала. По сути, он был такой же жертвой войны, как и фибии.
– Мертвые фермеры, – сказала Гретхен. – Это ваших рук дело?
– Только не моих, – ответил паренек. – Фермеров убивали другие. Я сам ничего не делал. Просто выполнял приказы.
От последних слов Гретхен передернуло. О, ей прекрасно было известно, что значит «Я просто исполнял приказ». Даже самый миролюбивый и добрый народ может превратиться в зверей, если во время войны начнет «просто исполнять приказы». К этому времени к повозке уже подтянулись все остальные фибии, смотрели на паренька своими круглыми большими глазами, копья покачивались у них в руках, словно прибрежные камыши на речной волне.
– Что здесь произошло? – спросила Гретхен. – Кто убил ваш отряд?
– Свои же, – ответил солдатик и снова застонал, еще сильнее сжался в комок.
– Что значит «свои»? Красные плащи?
– Золотые шлемы, – выдохнул юноша. – Они же бастийцы. Мы встретили их, с распростертыми объятиями пригласили к себе в лагерь, и вот… Видите, что они наделали?
– На них напали золотошлемники? – удивленно сказала Гретхен, повернувшись к Холке. – Гвардейцы Пантеры против гвардейцев Льва?
– Чего-чего? – заморгал Холка. Гретхен покачала головой, она совсем забыла о том, с каким трудом понимают ее язык болотники.
– Прости, Холка. Похоже, теперь наши враги воюют друг с другом. Коты из Баста против тех, кто правит Лиссией.
– Это хорошо?
– Надеюсь, что да, – Гретхен вновь повернулась к Красному плащу. – Куда после этого ушли бастийцы?
Паренек попытался усмехнуться, но застонал от боли.
– Что здесь смешного?
– Они ушли в Хеджмур.
– Почему в Хеджмур? – насторожилась Гретхен, услышав название своего родного города.
– Потому что там король Лукас, – ответил раненый гвардеец. Он снова попытался рассмеяться, откашливая кровь. – И остальные тоже!
– Лукас в Хеджмуре?
– Ага. Сделал его своей штаб-квартирой в Дейлиленде на время, пока он разыскивает… – тут паренек замолчал и пристально всмотрелся в лицо Гретхен. – Да ведь это же вы, верно? Вы его невеста, леди-лисица!
– Я Лисица, но не невеста Лукаса! – отрезала Гретхен. – А почему ты все-таки смеялся? И кто те остальные, о которых ты говорил?
Ответ на последний вопрос она знала заранее. Ей живо вспомнилась та ночь в Брее, когда ее друзей терзали жуткие подобия оборотней, которых привел туда с собой юный король-лев. Эти монстры в ту ночь прямо у нее на глазах убили Трента.
– Дикие Волки, миледи, – сказал паренек. – Если Золотые шлемы рассчитывают, что король покорно ляжет перед ними на спинку и подставит свой животик, их ждет сюрприз. Вот увидите, что сделает с золотошлемниками Черное Сердце и его братишки!
Черное Сердце, шаман дикарей. Он и раньше был монстром, а уж кем стал после трансформации, даже трудно вообразить!
– Вы поможете мне? – простонал паренек, катаясь от боли по дощатому дну повозки, а Гретхен тем временем повернулась к Холке.
– Нам нужно идти в Хеджмур. Вы хотите мстить Красным плащам? Самая крупная добыча ждет вас в Хеджмуре. Король-лев Лукас сделал этот город своим домом. Это его люди убили отца Шомы. Они были простыми солдатами, а убивать им приказал Лев.
Гретхен услышала за спиной тупой удар, будто что-то твердое стукнуло о деревянный настил повозки. Обернувшись, она увидела стоящего над пареньком Шому. Солдатик больше не корчился, война закончилась для него навсегда, как и его коротенькая жизнь. Болотник вытащил из тела юноши свое копье. Гретхен шагнула вперед и влепила Шоме пощечину.
– Зачем ты это сделал?
– Шома помог мальчику. Боли конец. Теперь Редмайр. Другие Красные плащи.
Гретхен занесла руку, готовясь вновь ударить болотника.
– Ты, бессердечный у…
Шома перехватил в воздухе руку Лисицы и огрызнулся:
– Девушка говорила: «Шома ждать месть». Шома долго ждал. Шома получал месть.
Гретхен вырвала руку, криво усмехнулась, глядя на Шому, затем наклонилась и прикрыла брезентом мертвое тело юного солдатика.
– Получил, получил, – сказала она. – Бравый ты воин, Шома. Раненого добил. Ладно, уговор наш помнишь? Мы узнали здесь много важных вещей. Значит, дальше командую я. Согласны?
Она посмотрела на стоящих вокруг повозки фибий. Все они заквакали, соглашаясь на условия Гретхен. При этом многие с неодобрением посматривали на Шому, очевидно, своих сородичей он достал не меньше, чем Лисицу. Шома смущенно отвернулся, а Гретхен ледяным тоном скомандовала:
– Мы не идем в Редмайр. Мы идем в Хеджмур. Мы идем охотиться на Льва.
Глава 5Хеджмур
– Дальше ты не пойдешь, Мило, я это имел в виду.
Два рыцаря в серых плащах стояли в тени возле ворот особняка, глядя на пустынный двор перед ним. На одном из рыцарей плащ был темно-серый, стормдейльский, на другом светло-серый, как у гвардейцев Волка, но оба они служили одному и тому же человеку по имени Дрю Ферран, последнему из Волков Вестленда и законному королю этой земли. К особняку они пробирались через весь город, внимательно искали по дороге хоть какие-то признаки жизни, но их не обнаружили. Улицы были пустынны, город выглядел тихим и покинутым. Казалось, все до единого горожане дружно подхватили свои пожитки и бросились отсюда прочь без оглядки. А сейчас рыцари стояли перед величественным некогда особняком, погруженным теперь во мрак, заброшенным и густо обвитым плющом.