– Ну, не думаю, что ваши отношения с придворным аптекарем можно назвать дружбой.
Теперь Уитли узнала, чей это был голос. Конечно же, Гектора.
– Судя по твоим словам, ты знаешь свое место, Кабан. Признаешь, что я король.
– Я допускаю, что ты можешь называть себя королем Вестланда, Львенок. Но сейчас ты находишься в моем королевстве.
Лукас рассмеялся, а в это время белые закрытые двери за его спиной затряслись от сильных ударов.
– Это ты себя называешь королем, Поросенок? Лорд книжек, господин пыльных пергаментов, вот ты кто, и не более того.
– Ты всегда насмехался над книгами и рукописными свитками Гектора, Лукас, – сказал лорд-кабан, по прежнему не появляясь на виду. – Но тебе и невдомек, какая сила скрыта в этих книгах и свитках. Ты слабак против этой силы, Львенок. Ты жалок.
Теперь настала очередь Гектора рассмеяться, а лорд-лев нахмурился, принялся рычать и щелкать зубами, косясь на лежащие повсюду тени.
– Выходи, негодяй! Ты заплатишь за то, что сделал с моей матерью! – крикнул Лукас.
В ответ снова раздался смех.
– Неужели тебя волнует то, что сталось с той старой ведьмой? Не верю! – Уитли пришла в ужас, услышав эти слова, а Гектор тем временем продолжал: – Ты всегда завидовал Гектору, его блестящему уму. Ты всегда подчеркивал его физическую слабость, зная, что в мудрости тебе его никогда не превзойти. А смерть старой Волчицы, которую я убил, была для тебя всего лишь предлогом, чтобы отправиться в свои безумные поиски.
Уитли взглянула на Гретхен. Обе они были, мягко говоря, ошеломлены словами Гектора. Что за бес в него вселился?
– Чем дольше ты будешь прятаться в тенях, тем мучительнее будет твоя смерть! – проревел Лев. Белые двери вновь затряслись, затрещали, начиная ломаться на куски.
– Я не прячусь в тенях, лорд-лев, – хихикнул магистр. – Тени – мои друзья…
Тут, словно по сигналу, из темноты стали появляться фигуры. Они отделялись от колонн и придвигались навстречу живым, покачивая повисшими у них за спиной крыльями, скребя когтистыми лапами по каменным плитам пола. Фигуры надвигались на стоящего посреди зала Льва с его товарищами – на чудовищных лицах Диких Волков неожиданно отразился ужас. Однако двое оживших лордов-воронов заметили все-таки спрятавшихся в стенной нише девушек и юношу и повернули в их сторону свои головы с горящими голубым огнем глазами.
– Нужно уходить, – сказала Гретхен, опуская руку, чтобы тронуть Трента за плечо. – И немедленно!
Рыцарь Волка резко вскинул голову, едва не откусив при этом леди-лисице пальцы. Гретхен вскрикнула, отпрянула назад, прямо в руки Уитли, а парень с Холодного побережья начал подниматься на ноги. Грудь Трента трещала, расширяясь, на кончиках окровавленных пальцев показались длинные когти, лицо трансформировалось, кожа на нем ходила ходуном, вытягивались вперед челюсти. На перепуганных девушек взглянули два злобных желтых глаза.
Глава 2Убедительные слова
– Прислушайся к ней, отец, ты же знаешь, что она говорит дело.
Леди Бетвин опустилась на колени рядом с отцовским троном, взяла в ладони хрупкие, покрытые старческими пигментными пятнами руки барона Мервина, умоляюще заглянула ему в лицо. Позади нее стояла леди Шах, у нее на лице было написано разочарование и отчаяние. Она обвела взглядом собравшихся в зале местных аристократов – все они смущенно отводили глаза в сторону.
– Я не могу этого сделать, – повторил лорд из Роббена. – Единственное спасение для народа нашей земли – это оставаться в стороне от военного конфликта.
– Как вы можете так говорить? – резко спросила Шах, уставшая смотреть на безуспешные попытки дочери кротко повлиять на своего отца. – Ведь вы были одним из создателей Совета Волка. Повернуться спиной к своим товарищам в такую тяжелую для них минуту – это просто малодушие.
– Что вы себе позволяете, леди Шах? – сказал старый Дикий Кот, вставая со своего трона и высвобождая ладони из рук Бетвин. – Вы имеете наглость обвинять меня в малодушии? После того как я стольким рисковал, оставаясь на стороне юного Волка?
– Встаньте на его сторону еще раз – это все, о чем я прошу!
– Вам известно, чем все закончилось, когда я в последний раз встал на его сторону? Лукас объявил меня военным преступником. Его Красные плащи разорили, разграбили долину Роббен, выгнали из домов ее мирных жителей. Вы видели их палаточные лагеря в долине? Наш край переполнен беженцами, леди-ястреб. И вы хотите, чтобы я послал этих лишившихся крова фермеров и лесорубов на войну?
– А как насчет вашей регулярной армии, ваших солдат? Гвардейцы Роббена могли бы укрепить наши ряды.
Мервин приблизился к леди Шах, на губах у него пузырилась пена.
– Я не пошлю своих людей на верную гибель!
Шах удрученно покачала головой, а повисшее молчание нарушила Бетвин.
– Что произошло с человеком, которого я с такой гордостью называла своим отцом? – с болью прошептала она, глядя в лицо барону.
– Если бы ты была здесь в то время, когда Совет Волка утратил контроль над Вестландом и тот вернулся в руки лордов-котов, если бы ты видела рыскающих по нашим лугам бандитов шерифа Мюллера, ты бы так не говорила, – вздохнул Мервин. – Не суди меня слишком строго, дочь моя.
Вероятно, Мервин собирался сказать Бетвин еще что-то, но в этот момент двери тронного зала распахнулись, их створки с грохотом ударились о стены, стремительно повернувшись на своих петлях. В зал с криками ввалились гвардейцы Роббена в кожаных шлемах, а вслед за ними появилась группа вооруженных людей. Начиналась потасовка, солдаты барона уже обнажали оружие, готовясь прогнать незваных гостей прочь.
Фейсал небрежно отмахнулся от наседавших на него гвардейцев. То, как украшен тронный зал, явно занимало короля-шакала из Азры гораздо больше, чем пара-тройка солдат. Рядом с королем Шах увидела своего старинного друга Джоджо, плечом к плечу с ним стоял фельдмаршал Тиас, бывший командующий армией лордов-котов. И Флоримо тоже был здесь, старался не отставать от человека, который шагал впереди всех. Человек тот был в черном, накинутом на одно плечо плаще с красным подбоем и белой, поразительно свежей для таких обстоятельств рубашке. Звонко цокая своими подкованными сапогами по каменным плитам пола, он быстро приблизился к лорду из Роббена, и по красивому точеному лицу прибывшего расплылась широкая улыбка. Сердце Шах на секунду остановилось, затем пустилось вскачь. Пусть столько лет прошло, но Принц пиратов с островов Кластер по-прежнему умел произвести впечатление.
– Барон Мервин, старинный дружище, – сказал граф Вега. Он хлопнул в ладоши, а затем широко развел руки в стороны, чтобы обнять барона за плечи. – Как вы поживаете, мой дорогой, и почему отсиживаетесь в стороне, укрывшись на своем островке?
– Моя война окончена, Вега, – сказал старый барон, покачивая пальцем и неодобрительно поморщившись. – Я не хочу больше вступать в конфликт с лордами-котами.
Не говоря ни слова, Вега влепил Мервину пощечину. Голова барона резко дернулась назад, а сам он повалился на трон. В зале ахнули, а Мервин яростно взглянул на лорда-акулу. Граф Вега выдержал театральную паузу, стряхнул с обшлага невидимую пылинку и только затем извиняющимся жестом поднял вверх руки и сказал:
– Прошу прощения, барон Мервин. Я понимаю, как невежливо с моей стороны было заявиться сюда без приглашения вместе со всей моей шайкой. Еще невежливее было тронуть вас пальцем. Но дело вот в чем, милорд.
Вега прошел мимо Шах и Бетвин, присел на подлокотник трона, заставив барона испуганно вздрогнуть, и только после этого продолжил:
– Знаете, старина, чего только со мной ни случилось за то время, что мы не виделись. В последний раз это было вскоре после того, как мы вместе скинули Леопольда и вернули трон Волку, я не ошибаюсь? Так вот, после этого за мной охотились, на меня покушались, меня предавали, протыкали мечом, один раз даже убили – не совсем до конца, правда, – а еще какое-то время я провисел, прикованный цепями, на стене одной удивительной тюрьмы. Знаете, старина, такая плавучая башня посреди океана. Я видел, как умирают прекрасные, отважные мужчины и женщины, зачастую слишком, на мой взгляд, юные, чтобы покидать этот мир. Видел я и людей пусть не таких знатных, как мы с вами, но готовых пожертвовать всем во имя свободы, – Вега протянул руку, похлопал Мервина по дрожащему мелкой дрожью колену. – Поэтому, когда я услышал о том, что вы, старина… ну, скажем так… решили отсидеться в кустах, пока идет драка, у меня… слегка вскипела кровь. Ужасно хочется трансформироваться. Помните, как я трансформировался в те славные денечки, когда мы с вами плечом к плечу сражались под флагом Вергара? Помните, помните, по глазам вижу. Неудержимым я был в бою, даже самому страшно. Даже бешеным, пожалуй. Как шлея под хвост попадет, кому хочешь могу накостылять – врагу, другу, мне без разницы, – Вега сверху вниз посмотрел на старого барона. Шах была потрясена тем, какая тишина установилась в тронном зале.
– Надеюсь, я прощен? – спросил Вега, склоняя голову набок и делая виноватое лицо. Старый Дикий Кот кивнул, и тогда лорд-акула продолжил: – Но есть и более важный вопрос: вы собираетесь послать гвардейцев на помощь своим братьям и сестрам на берегу? Это последняя, решающая битва, Мервин, и вы можете нам помочь. И не говорите, что вы старик, дружище. Вы еще хоть куда, я знаю.
Старый барон кивнул, дочь бросилась в его объятия, принялась целовать отца и смеяться от радости. Вега тем временем повернулся ко всем, кто стоял в зале.
– Вы все можете нам помочь, каждый из вас, найдите лишь в своем сердце достаточно смелости в борьбе против захватчиков, – он указал рукой в сторону дверей. – Если вы сильны и здоровы, если вы можете держать в руках меч или лук со стрелами, выходите вот в эти двери и отправляйтесь на берег. Возьмите лодку, возьмите ялик, возьмите что хотите – и плывите на западный берег, к подножию долины Роббен. Там ваши соотечественники, и им нужна ваша помощь.