Восстань, появись,
Приказ мой услышь,
__________, явись.
Как раз подходящее Заклинание, чтобы вернуть маму. Но ей оно не под силу. Даже если приготовить чернила, она понятия не имеет, как его скопировать.
Мали подошла к ней.
– Видишь, какая в нём мощь? Осталось вписать имя Мелери в конце, и она окажется прямо здесь, с нами.
Рейн кивнула.
– Как вы развеете Заклинание? Нужны ваши чернила, чтобы скопировать его, как это делала мама?
– Нет времени. Кто знает, может твоя мама в опасности. Я развею его сразу.
– Как это?
– Вместо того чтобы переписывать Заклинание, я воссоздам его заново, силой мысли. Сосредоточившись на каждом слове, на его истинном значении и результате, который мне нужен.
– А что, если вы неправильно напишете слова или забудете одно из них?
– Не переживай. Как только слова окажутся на пергаменте, я проверю их, прежде чем развеять Заклинание.
– Но что если…
– Хватит беспокоиться, – Мали захлопнула книгу и взяла её со стола. – Я училась, знаешь ли.
– Правда? Когда?
– Когда твоя мама была в школе, она часто просила поменяться с ней местами, чтобы она могла улизнуть с занятий по выходным. Никто не замечал разницы. Я, конечно, ни разу не развеивала Заклинаний, но я знаю, как это делается.
Она подошла к двустворчатым дверям.
– Пойдём в мой кабинет. Я покажу приспособление для извлечения искры. А ты решишь, что делать – развеять Заклинание самой или передать мне искру, – Мали обернулась. – И друга захвати.
Она щёлкнула пальцами, и Фрэнк поднялся с дивана. Он поплыл по воздуху, через столы, прямо к Рейн, крепко зажмурившись. Мали уложила его вокруг шеи девочки, как воротник, и Рейн поправила его для надёжности.
– Спасибо.
Мали кивнула и вышла в коридор.
– Поторапливайся. Мама ждёт, – позвала она.
Рейн зашагала следом.
– Что ты решила? – спросил Фрэнк.
– Пока ничего.
– Будет лучше, если ты сама развеешь Заклинание.
Она вспомнила свои уроки и пергамент, который выглядел так, будто на него чихнули.
– Я никогда не стану такой, как мама, а вот Мали сможет. Ты же видел, какая она потрясающая.
С балюстрады центральной лестницы она глянула вниз, на зал. Мали стояла возле спирали, высеченной на полу. Но что-то изменилось. Вместо орнамента появились настоящие закрученные ступени, и вели они вниз, в темноту.
Рейн бегом спустилась по лестнице и подбежала к Мали, её башмаки стучали по чёрно-белым плитам.
Мали показала на ступени.
– Прошу.
Рейн бросила взгляд на коридор, который вёл в скрипторий. Может, позвать Тома? С тяжёлым сердцем она шагнула вниз. Обойдутся без него; Мали разыщет маму, и не придётся слушать его нытьё о том, что Заклинания никому не нужны.
Узкая спираль закручивалась и опускалась всё ниже, с каждым шагом становилось темнее. Рейн прислонилась к стене, чтобы не свалиться. Рукав её туники испачкался в пыли.
– А куда делось Заклинание чистоты?
– Здесь его никогда не развеивали, – сказал Фрэнк, его голос эхом отразился от каменных стен.
В самом низу дрожащий свет коптящих факелов едва освещал промозглый, заплесневелый коридор. Запах сырости и сажи ударил в нос. Рейн вгляделась в полумрак. Одна дверь вела налево, другая направо. Коридор резко обрывался, путь преграждала ржавая решётка. Чернеющая пустота за её прутьями внушала ужас.
Мали спустилась следом.
– Не так роскошно, как наверху, но мне нравится. Самые лучшие книги я держу здесь.
– Где ваш кабинет? – спросила Рейн.
– Справа.
Рейн направилась туда. Внезапный скрежет заставил её обернуться. Ступени складывались и поднимались вверх по спирали. С громким щелчком они замкнулись на потолке.
Мали прошла вперёд.
– Здесь бывает такой сквозняк. Лучше всегда запирать, – она вошла в кабинет. – Вот мы и пришли.
Рейн последовала за ней. Комната оказалась маленькой. Стол, стул, узкая скамья притулилась у затянутой паутиной стены. Полки с книгами в переплёте из вишнёвого дерева и чёрной кожи. На верхней полке стоял целый ряд стеклянных банок с водой, в которых плавали какие-то странные, белые штуковины. Рейн присмотрелась.
– Это что, кости?
– Что? Ах да. – Мали шлёпнула книгу на стол. – Интересные вещицы, правда?
На стене справа висела карта-гобелен; яркие нити сияли при свете свечи.
– Не такая большая, как в зале, но, как видишь, тут уместились все земли между цитаделью и твоим домом, – сказала Мали. – Уверена, как только мы развеем над ней Заклинание, твоя мама выйдет прямо из карты.
Она выдвинула ящик стола и достала серебряную коробку.
– Это приспособление. – Со щелчком открылась крышка. Внутри, на подушечке из красного шёлка, лежал изящный стеклянный конус размером с кружку. К острому концу был прикрёплен серебряный краник. – Поосторожнее с ним. Второго такого нет.
– Как он работает?
– Очень просто. Если нужны чернила, поворачиваешь кран направо, если нужна искра – налево, – она положила коробку на стол. – Так что, сама? Или одолжишь мне искру?
Фрэнк не сводил с неё глаз, казалось он замер в ожидании. Рейн взглянула на карту, жалея, что мамы нет и некому посоветовать, что делать.
Мали вздохнула.
– Ты ведь сама говорила, что не хочешь быть чародейкой. Оно и понятно, слишком большая ответственность. Лучше не искушать судьбу, если боишься ошибок, – она взяла Рейн за плечи и сжала их. – Уверена, твоя мама сказала бы то же самое… будь она здесь.
Её голос был так похож на мамин.
– К тому же я возьму твою искру только на время. Потом верну, обещаю. Когда всё кончится, ты сможешь восстановить книгу и вернуться домой.
Слёзы выступили на глаза Рейн. Ни о чём другом она и не мечтала. Лишь бы мама вернулась. Иначе, кто спасёт деревню? Тётушка Мали может призвать её. Нужна только искра. Она бережно сняла Фрэнка с плеча и устроила его на столе.
– Что мне нужно делать?
– Хорошая девочка! Ложись на скамью. Скоро ты увидишься с мамой.
Скамья была слишком узкой и короткой, Рейн пришлось втиснуться между деревянными подлокотниками. Мали стояла над ней с конусом в руках.
– А теперь не шевелись. Если верить книгам, это совсем не больно.
Рейн глянула на Фрэнка. Он по-прежнему не сводил с неё глаз, но молчал.
Мали прижала открытый конец конуса к животу Рейн и повернула кран налево. И с противным скрежетом стала крутить против часовой стрелки. Через тунику Рейн почувствовала, как стеклянный обод нагревается. Яркий свет наполнил конус. С ужасом она поняла, что свет исходит прямо из неё. Стекло накалялось с каждым новым поворотом. Рейн зажмурилась: вряд ли она выдержит такой жар. Вдруг она вскрикнула: её будто укололи. В то же мгновенье жар исчез. Она распахнула глаза и ахнула.
Яркий луч света парил внутри конуса.
Золотистое сияние, с тёмно-синей пульсацией. Ничего красивее она в жизни не видела.
Она протянула руку, хотела подержать. Но Мали унесла конус.
Рейн застонала, она вдруг ощутила, что потеряла часть себя. Очень важную часть.
Мали наклонила конус, искра выскочила и оказалась у неё на ладони. Золотое сияние отражалось в её глазах.
– Наконец-то, – прошептала она.
Рейн, опустошённая, ослабевшая, с трудом приподнялась, прижимая руку к животу, – наверняка там синяк.
– Только на время, помните?
Мали пожала плечами.
– Да что ты говоришь? – она захихикала. – Какая доверчивая глупышка. Копия мамаши.
– Что это значит? – Рейн попробовала встать на ноги, но колени подогнулись, и она тяжело опустилась на скамью.
Мали положила конус на стол.
– Признаюсь… я пару раз тебе соврала.
– Соврали? – Рейн нахмурилась. – Но вы ведь развеете Заклинание призыва, правда?
Мали расхохоталась.
– Ты меня поймала, это как раз ложь.
Рейн похолодела от ужаса. Она рывком поднялась на ноги и постаралась выхватить искру.
Мали отступила.
– Ну уж нет! Я ждала этого всю жизнь. И не собираюсь теперь отказываться. – Одним быстрым движением она поднесла искру к губам, открыла рот, и луч света исчез внутри. Блеснув последний раз, искра померкла – Мали сжала губы и проглотила её. – Ммм, вкуснотища, – промурлыкала она, похлопав себя по животу.
– Что вы делаете?
– Беру то, что по праву принадлежит мне!
Рейн, шатаясь, поднялась на ноги. Казалось, внутри неё зияет пустота. В страхе, что она потеряла последнюю связь с мамой, она бросилась к конусу.
Мали щёлкнула пальцами.
Руки Рейн перестали её слушаться – сжались в кулаки и столкнули приспособление со стола. Он грохнулся об пол и разбился вдребезги, на сотни острых осколков.
Мали рассмеялась.
– Вечно ты всё ломаешь, так ведь?
Рейн упала на колени.
– Нееет!
18Предательство
Рейн перебирала осколки.
– Как же я теперь верну искру? – стенала она.
– Ты плохо слушала? – Мали нависла над ней. – Тебе никогда её не вернуть.
Рейн подняла глаза и отшатнулась. Конечно, Мали похожа на маму, но её лицо перекошено ненавистью и алчностью. Как ей можно было довериться. Чума не поразила её, но она самый настоящий монстр. Худший из всех. Рейн заскрежетала зубами.
– Должно быть, мама ненавидит вас всем сердцем.
– Ненавидит? Откуда ей знать, что такое ненависть, – огрызнулась Мали. Она бросила взгляд на карту-гобелен. – Но где бы она ни была, думаю, она уже начинает понимать. Осталось недолго!
Рейн поднялась на ноги. Голова кружилась.
– Что вы хотите сказать?
Мали самодовольно ухмыльнулась.
– Как думаешь, почему она спрятала тебя за стеной?
– Чтобы защитить от чумы, – сказала Рейн, хотя сама уже не верила в это.
– От чумы, – передразнила Мали. – Глупости. Для этого она могла бы развеять сотни Заклинаний. Нет, она хотела спрятать твою волшебную искру от меня.
Рейн ахнула.
Мали похлопала себя по животу.